Что же мне делать? Что делать?- повторяю вновь и вновь.Так страшно, одиноко и больно мне еще никогда не было.

Звонящий телефон вызывает панику и удушье. Мама и тетя Катя бьются изо всех сил, заваливая меня смс и звонками. После к ним присоединяется Лерка, но я уже не реагирую. Просто лежу, сверлю потолок бессмысленным взглядом. В какой-то момент жуткая истерика утихает, как и штурм моего телефона. Только эта тишина еще невыносимей. Чувство, будто жизнь оборвалась у меня, будто я призрак, на которого всем плевать. Поэтому, когда телефон вновь зазвонил, я была почти счастлива, особенно увидев, что это Гладышев. Одиночество –страшная штука, когда в жизни полнейший бардак. Мысли сжирали, словно стая голодных гиен. Мне нужен был кто-то, чтобы забыться, даже если этот кто-то не поймет, что со мной происходит. Я больше не могла сидеть одна в этом номере и захлебываться безысходностью. Поэтому схватила телефон, как утопающий спасательный круг.

- Ал…ло.- прошептала надорванным голосом, чтобы Олег не услышал мои всхлипы.

-Я выезжаю, напомни адрес. И говори громче, не слышу ничего.

Типичная Гладышевская манера « строго по делу» бодрит моментально, вызывая в моей душе раздражение. Интересно, он со всеми такой «ни здрасте, ни насрать»? Почему-то думается мне, что да. Не в стиле Гладышева церемониться и шаркать ножкой. А может, его мама в детстве плохо воспитала? От этой мысли становится смешно, даже странно, что у Гладышева есть мама. Дурацкая мысль, я понимаю. Просто трудно представить. Гладышев и мама.

-Алло? Ты уснула там? –окончательно приводит он меня в чувство. И слава Богу! Лучше быть в бешенстве, чем в соплях.

-Тебя что, мама в детстве здороваться не учила?

-Мы уже сегодня здоровались, если ты забыла. Думаю, за день одного раза достаточно, или ты так не считаешь? – поинтересовался он с издевкой.

-Я считаю, что ты-зануда Гладышев и язва, как тебя люди каждый день выносят-боюсь представить.

- И тем не менее, мы с тобой обсуждаем возможность встречи.- весело подкалывает он меня, что вызывает у меня улыбку и какое-то тепло.

-Нуууу…- тяну я ,лихорадочно придумывая ответ, отчего сердце колотится, как сумасшедшее. С Гладышевым каждый разговор, как азартная игра; желание выиграть-не имеет границ, но главное азарт вызывает ни с чем несравнимое удовольствие. – У меня, понимаешь ли, Олег Саныч, особый пунктик. Вот многие бабы по мудакам тащатся, а я по занудам. Такая вот слабость. – с умным видом вещала я, едва сдерживая улыбку. Гладышев засмеялся.

-Ну, надо же. Не рановато такие выводы –то делать ? Как говорится ; один раз-еще не пидор*с .

-У меня опыта, Олег Саныч, целых сто восемьдесят пять сантиметров…

-Сто восемьдесят семь!-поправил он меня небрежно.

-Сто восемьдесят семь.-провозгласила я торжественно, закатывая глаза. – И девяносто килограммов занудства.

-Восемьдесят шесть!

-А по ощущениям целый центнер.

-Ой, гореть твой жопе, девочка. –многообещающе сообщил он, отчего меня бросило в жар, но Гладышев не дал мне покайфовать и уже серьезно спросил,- Где ты?

Только я еще не готова была перейти к своим проблемам, поэтому шутливо возмутилась;

-Я что, похожа на дуру; после таких заявлений говорить, где я?

-Ты похожа на особу, нарывающуюся на знатную порку. –парирует он безапелляционно, а мне вновь душно от моих недетских фантазий.

-А «знатная порка» -это в каком смысле? –провокационно интересуюсь невинным голосом.

-Маленькая извращенка. – пожурил меня Гладышев и добавил тоном строгого учителя, - В том смысле, деточка, что ты еще неделю сидеть на заднице не сможешь.

-Ну, я же говорила! З-А-Н-У-Д-А!

-Какой есть. Ладно, адрес какой у твоей подруги?- поставил он точку в нашей болтовне «ни о чем». Удивительно, что за какие-то пару минут с ним, я забыла обо всех проблемах. Но сейчас они вновь обрушились на меня непосильным грузом, возвращая в убогую реальность-номер эконом класса.

-Я не у подруги. Я в Алтае. – осторожно сообщила ему. Мне было жутко стыдно и неловко почему-то.

-Где?! – воскликнул он, повысив голос.

-В гостинице «Алтай». –повторила я уже громче, с вызовом .

-И что ты там забыла?- со скептизом отозвался он.

-Это долгая история. – отмахиваюсь, не зная, что сказать. Слезы вновь начинают душить, когда понимаю, что не смогу его о чем-то попросить. Просто не смогу. Зажимаю рот ладошкой, чтобы не выдать своего состояния.

Гладышев шумно втягивает воздух и с тяжелым вздохом, словно все поняв, наказывает;

-Так, значит, я выезжаю, а ты собирайся! Как подъеду , позвоню, выйдешь.

-Я не поеду в квартиру твоих шлюх. – категорически заявляю, уверенная в том, что он повезет меня туда. Мне очень хотелось увидеть его, поцеловать, обнять и заняться любовью, несмотря на все происходящее. Но ту квартиру я больше никогда в своей жизни не хотела видеть.

Я должна была показать ему, что у меня тоже есть гордость и собственное достоинство.

Но мой отказ испортил невольно вырвавшийся всхлип.

Олег несколько секунд, кажущихся мне вечностью, молчит. Я же боюсь, что он начнет смеяться надо мной. Но этого не происходит. Гладышев проигнорировав мою реплику, и как обычно, сразу перешел к сути проблемы;

-Что случилось?

Для меня этот вопрос был пусковым крючком. Не сдерживаясь, плачу, мотая головой, хоть он ничего и не видит. Как не странно, Гладышев терпеливо ждет, ничего не говоря, не пытаясь успокоить или заткнуть. Просто ждет, пока я сама не выдавила из себя;

-Ничего.

-Мм, это с «ничего» тебя так понесло?

-Не хочу об этом …говорить. -еле -еле выговариваю слова, всхлипывая и икая.

-А что ты хочешь? -мягко интересуется Олег.

-Кушать хочу.- отвечаю, надув губки, по голосу слышу, что Гладышев едва сдерживает улыбку.

-Кушать? –переспрашивает он ласково, отчего у меня в груди щемит и так спокойно на миг становится, что я не одна и обо мне есть кому позаботиться.

-Угу.

-Господи, Чайка, я с тобой поседею раньше времени.

-Ты все равно блонди, так что ниче страшного!- отмахнулась я, вытирая слезы.

- Ни “ниче”, а НИЧЕГО! Колхоз-деревня.

-Ой, не учи меня , а! Лучше покорми бедную девушку. Тоже мне интеллигент ! Сам-то откуда вылез, забыл? И туда же-в калашный ряд. - возмутилась я. Гладышев засмеялся и наверняка покачал головой, когда выдал мне эту заезженную фразу ;

-Мда, можно вывезти девушку из деревни, а вот деревню из девушки не вывести никогда.

-Ну, какая есть. – ответила я его же словами. Он усмехнулся и вдруг спросил;

-Успокоилась?

-Немного. –признаюсь тихо, тронутая его вниманием.

-Вот и правильно. Слезами горю не поможешь, ты же знаешь. Собирайся, я скоро подъеду.

-Хорошо. –отзываюсь покорно, слишком утомленная, чтобы спорить еще по этому поводу.

-Плакать не будешь? – задает он хитрый вопрос всех взрослых, когда они хотят заставить что-то делать ребенка.

-Не буду.- обещаю с улыбкой, как маленькая девочка.

- Умница. Я перезвоню, как подъеду.

-Окей.

Закончив разговор, я еще некоторое время продолжала лежать на кровати, обдумывая, что сказать Олегу при встрече, как вообще завести разговор о том, что мне негде жить? Как себя вести?

Эти вопросы вызывали тошноту и головную боль.

Не представляю я себе этого –просить мужика содержать меня. Вот не представляю и все! А ведь миллионы женщин так делают. И ничего-нормально! А мне стыдно и тошно.

Телефонный звонок , извещающий, что Гладышев подъехал, положил конец траханью собственных мозгов. Сбросив вызов, подхватываю рюкзак и иду к Олегу. Я решила не отказываться от номера, кто знает, чем закончится этот вечер.

По мере приближения к машине Гладышева волнение нарастает. Не могу я оставаться спокойной, когда этот мужчина где-то рядом.

Дрожащей рукой открываю дверцу и как всегда, сердце падает куда-то вниз от одного его взгляда. Тяжело сглатываю и дышу, не могу надышаться им, пожираю глазами жадно, как оголодавшая. Он сегодня прям с иголочки, впрочем, как и всегда. Дизайнерский темно-синий костюм, рубашка кипельно –белая, кажется, дотронешься и захрустит, золотые запонки, часы. Сажусь в машину и даже не шевелюсь, хотя хочется броситься на шею и целовать его до потери сознания, но я уже научена опытом. И правильно делаю, потому, как Гладышев начинает именно с того, о чем я думаю.

-Курила. – даже не спрашивает, а сразу выносит вердикт, означающий «никаких поцелуев».

-Да. – дерзко подтверждаю и тут же запальчиво бросаю.-И буду.

-Правильно, принципы дороже здоровья. – сыронизировал он, заводя машину.

-И я еще думаю, почему я постоянно хочу тебя при встрече…- нагло заявляю, с улыбкой наблюдая, как его брови взлетают вверх и он с усмешкой косится на меня с таким видом « ну, еще бы девочка», на что я тут же добавляю елейным голоском, - убить!

Но Гладышева такими методами не смутишь, он тут же находится с ответом.

- Потому, что ты кушать хочешь. А когда голоден, хочется «сожрать» любого, если больше нечего.

- Я «сожрать» хочу исключительно тебя.- парирую язвительно, наслаждаясь нашей перепалкой, отвлекающей ото всех проблем и забот.

-Ну, я же вкусный, сама говорила. –подмигнул он мне, улыбнувшись. А у Яночки сердце биться перестало от этой улыбки хулиганистого мальчишки. Улыбаюсь в ответ, и наплевав на его проклятые правила, тянусь и нежно касаюсь губами его щеки. Как помешанная вдыхаю аромат его лосьона и едва ли сдерживаю стон.

-Соскучилась, -шепчу, целуя шею, чувствуя его дрожь.

-Возьми на заднем сидение конфеты, они, конечно, не такие вкусные, но иначе мы далеко не уедим . – хриплым голосом отзывается Гладышев.

-Ты же не любишь «прилюдных проявлений чувств»? –подкалываю его, отстраняясь.

-Да кто тебя увидит из-под руля?!

Пока я достаю с заднего сидения какой –то фирменный пакет с коробкой конфет и думаю, что таких еще не видела, до меня не сразу доходит смысл слов Гладышева. Но тут, словно что-то щелкнуло, и дошло –таки до утки на третьи сутки. К щекам приливает краска стыда, становится невыносимо жарко от представившейся картины. И что самое странное, почему-то меня это возбуждает. Ну, как бы раньше я думала так ; минет-это же фу. А сейчас мне даже любопытно. От этих мыслей краснею, как помидор. Чтобы как-то скрыть неловкость, ударяю Олега по плечу этой коробкой и возмущенно отчитываю ;