Ульяна Соболева - Катерина. Из ада в рай, из рая в ад

Он закусил нижнюю губу и закатил глаза.

— Иди ко мне! Просто побудь со мной рядом. — Он привлек ее к себе.

Она лежала на широкой груди и нежно гладила его шелковистую кожу, выписывая на ней пальчиками разные фигурки. Мужчина перебирал ее волосы до тех пор, пока она не уснула у него в объятиях.

Граф не спал до утра, наслаждаясь ее запахом и присутствием; ему казалось, что если он закроет глаза, то все исчезнет. Мужчина гладил шелковистую кожу ее плеча, руки, которая обвила его шею, он строил планы об их совместном будущем и уснул лишь тогда, когда лучи солнца позолотили горизонт.

Его разбудил нежный поцелуй. Он быстро открыл глаза, но тут же расслабился. Его разбудила княжна, она успела переодеться в другой наряд — белое муслиновое платье, волосы собраны в высокий узел на макушке и лишь несколько непослушных локонов падает на румяные щеки. Девушка весело улыбалась, и он подумал, что впервые видит ее такой счастливой.

— Доброе утро, граф!

— Доброе утро моя радость! — Он широко развел руки в стороны, как будто приглашая, и она нырнула ему в объятия, словно котенок. Уткнулась носиком ему в шею и прошептала:

— Ты поправишься, и мы обязательно уедем…

— Милая, нет времени поправляться, нужно уезжать прямо сейчас. Прикажи собрать все самое необходимое, и мы двинемся в путь немедленно. Скажи своим людям: пусть готовят карету и запрягают лошадей. У меня еще очень много дел, которые нужно выполнить. Я не могу оставаться здесь, и ты тоже. Мы поедем ко мне, я оставлю тебя там ненадолго, а когда вернусь, мы сразу поженимся.

— Я могу взять с собой двоих слуг?

— Зачем? У меня в доме предостаточно челяди.

— Эти люди мне как родные, они не заслуживают мести Потоцкого. Я знаю, что он обрушит на них свой гнев.

— Хорошо. Все, что угодно и кого угодно! О Господи, как же чудесно ты пахнешь! — Он страстно поцеловал ее в шею, затем в плечо. — Больше ничего не бери! Уверяю, что в моем доме у тебя будет все. Дьявол, ну когда же эти раны заживут… Как же я хочу быть с тобой…

Девушка покраснела, а он поцеловал ее в губы и выпустил из объятий.

— У тебя будут самые лучшие наряды… Я сам их выберу для тебя!

— К черту наряды, не говори мне о них! Я готова уйти с тобой прямо сейчас, хоть босиком, променять все богатства на то, чтобы быть рядом с тобой! Мне совершенно безразличны деньги, золото, украшения… Неужели ты до сих пор этого не понял, моряк?

— А ну-ка, иди сюда и поцелуй меня немедленно, колдунья!

— Я уже достаточно тебя сегодня целовала!

Но она все же поцеловала его и быстро выпорхнула из комнаты.

Катя была настолько счастлива, что ей стал совершенно безразличен Потоцкий. Да кто он в сравнении с ее возлюбленным? Который защитит ее хоть от самого дьявола! Такой храбрый, такой сильный… Ей хотелось немедленно уехать из этого дома, забыть о ненавистной помолвке. Девушка вихрем ворвалась в комнату Марты. Няня сидела в плетеном кресле у окна и вышивала. Скромная комнатушка вплотную примыкала к спальне хозяйки.

— Собирайся, Марта мы уезжаем! Бери только самое необходимое.

От неожиданности, женщина укололась иголкой и громко ойкнула.

— С ума сошла, что ли?! Куда уезжаем?

— Мы бежим из этого проклятого дома! Быстрей же, у нас совсем мало времени! Прикажи девкам складывать вещи!

— А как же свадьба? — Марта была в ужасе. Она отложила пяльцы на стол, вскочила с кресла.

— К черту свадьбу, ей не бывать!

Катя нервно выглянула в окно, затем задернула занавеску из белого шелка и повернулась к няне.

— Ну и куда мы побежим, глупая! Власти найдут тебя везде. Да и нет у нас никого… Куда бежать-то?

— Это у тебя нет, а у меня есть любимый и долгожданный!

И тут, наконец, до Марты дошло, с кем именно задумала бежать ее девочка. Она возмущенно всплеснула руками.

— Бежать с любовником?!

— Замолчи Марта, не смей так говорить! Что ты знаешь? Он предложил мне стать его женой. Собирайся, черт возьми, я еду с тобой или без тебя! Решать только тебе.

— Это что за… — Женщина не на шутку разозлилась и грозно двинулась к воспитаннице.

— Не время для поучений! Если вы с Савелием не соберетесь, я поеду без вас и никому меня не остановить! Я иду на конюшню, пусть готовят лошадей. Мой моряк сумеет защитить меня!

— Хотелось бы в это верить, сумасбродная девчонка… Он погубит тебя! Но девушка уже выбежала из комнаты, оставив ошарашенную Марту, а сама стремглав бросилась на конюшню.

Каждое утро Савелий с любовью чистил княжеских скакунов, и она знала, что непременно найдет его там. Отворила тяжелую деревянную дверь, в нос ударил запах сена и конского навоза, но она любила этот запах в отличие от других знатных особ своего возраста. С лошадьми она провела почти все свое детство, наблюдая, как Савелий ухаживает за ними, как подковывает строптивых жеребцов. Теперь Савелия в конюшне не оказалось, и прохвост Васька где-то подевался… Пятнадцатилетний сын стряпухи Евдокии помогал Савелию в уходе за лошадьми, но сейчас и он словно сквозь землю провалился.

Катя подошла к Ветру, жеребцу Сергея, погладила вороного по гриве. Тот пошевелил ушами и довольно фыркнул. Красавец, бока лоснятся, блестят, грива густая, буйная. Катя услышала за спиной движение. Наверняка, растяпа конюх вернулся.

— Васька, ты здесь? Запрягай лошадей и готовь карету. Мы уезжаем немедленно. Да поживей! Где ты там?

— Далеко ли это вы собрались, сударыня?

От звука этого голоса Катя вскрикнула и резко обернулась. Григорий Потоцкий стоял у нее за спиной и с ним — трое вооруженных до зубов людей. Гришка демонстративно положил руку на эфес своей шпаги. Его лицо было перекошено от злости, правый глаз нервно подрагивал, а на скулах играли желваки. Каким-то шестым чувством девушка поняла, что ее жених все знает.

— Так куда это вы собрались, моя милая? Надеюсь, меня навестить?

Катя с трудом уняла дрожь в своем теле. Терять ей уже было нечего. Наверняка его ищейка не уехала, а все здесь пронюхала еще вчера днем.

— Нет, не вас! Я уезжаю из этого дома и расторгаю наш с вами договор!

Григорий нехорошо улыбнулся и приказал закрыть дверь конюшни на засов изнутри. Его слуги тут же исполнили просьбу. Катя попятилась спиной к стогу сена.

— Расторгаете, значит? А вы хорошо подумали, прежде чем мне это сказать? Вы знаете, что вас ждет в этом случае? Вы уйдете ни с чем. Здесь все мое, все! Вы забыли — у вас ничего нет, моя милая, даже имени! Вы можете убраться отсюда босиком, в том, в чем пришли — в тюремной робе!

— А вы меня не пугайте, не из пугливых! За меня есть кому постоять, а в ваших жалких подарках я не нуждалась, и нуждаться никогда не буду! — С этими словами она сорвала с пальца кольцо, которое он ей подарил, и бросила в ненавистное лицо. — Я расторгаю нашу помолвку, и пусть ваши люди будут тому свидетелями!

Катя с ненавистью смотрела на своего жениха, на его красивое, искаженное гневом лицо. Она осмотрелась, ища пути к отступлению или хотя бы какое-нибудь оружие, но кроме конских сбруй и уздечек в конюшне ничего не было.

— Я выхожу замуж за другого…

Она не успела договорить — князь подскочил к ней и наотмашь ударил по лицу. У девушки загудело в голове, а во рту появился соленый привкус крови. Девушка прижала руку к разбитой губе.

— Прекратить немедленно! — рявкнул Потоцкий. — Значит, так, я прекрасно знаю, кто прячется в этом доме, и на чью помощь вы рассчитываете. И если вы хотите ему смерти, то продолжайте в том же духе!

Катя побледнела, попятилась назад и упала в мягкое сено, голова кружилась, а ноги отказывались подчиняться.

— Неужели ты думала, что я позволю тебе добровольно сделать из меня посмешище? О нет, моя милая! За дверью комнаты, где ты прячешь этого подлеца, стоят мои люди. И они растерзают его на куски, стоит мне только приказать. Никто меня за это не осудит. Ты этого хочешь? Он здесь один, и он ранен — мои люди выпустят ему кишки, как свинье на бойне, если ты не поедешь со мной! А чтобы исключить погоню и всякое преследование со стороны твоего любовника, ты напишешь ему записку. Напишешь, что все, что было, это ложь, что ты просто обманула его из кокетства или из-за чего угодно, а теперь ты едешь к своему жениху, которого любишь, а ему — желаешь счастья. Ясно? В общем, мне не важно, что ты там напишешь, главное, чтобы он в это поверил. А затем мы уедем, и ты будешь дожидаться свадьбы в моем доме!

— Я не буду этого писать!

Катя с ужасом представила, что теперь будет, как жестоко с ней разделается Григорий, едва она окажется в его власти.

Потоцкий кивнул своим людям и те пошли к выходу из конюшни, на ходу заряжая револьверы.

— Нет-нет, я сделаю все, что вы хотите, только прикажите им остановиться! — Катя в отчаянье обхватила голову руками.

Потоцкий махнул рукой, и трое головорезов встали, как вкопанные.

— Бумагу и чернила, Яшка!

Долговязый и худой как щепка слуга кинулся выполнять поручение.

— Я буду писать прямо здесь?

— А что, ты думала, я дам тебе возможность войти в дом? Нет, ты теперь ни на шаг от меня не отойдешь! А письменные принадлежности я всегда вожу с собой. Вместе с доской для письма, да. Иногда мне приходится много времени проводить в седле, и я вынужден писать прямо в дороге…

Яшка появился через несколько минут и притащил с собой все, о чем просил князь.

«Дорогой Сергей Сергеевич! Простите, если обидела вас, дав ложную надежду, но то — лишь моя вам благодарность за то, что вы когда-то спасли мне жизнь. Не держите зла на меня, может, не ведала что творю, но на миг мне показалось, что я могу быть с вами… Но это — лишь на миг. Я вынуждена уехать, чтобы сохранить верность возлюбленному жениху моему и венчаться с ним в срок. Еще раз искренне прошу вас простить меня. Поправляйте свое здоровье в моем имении столько, сколько потребуется — мои люди в вашем распоряжении. Думаю, и жених мой не стал бы возражать, тем более после того, что вы для меня сделали. Буду рада ему поведать о вас и о вашей чести и благородстве. Низкий поклон вам. Прощайте. Екатерина Павловна Арбенина».