— Доктор сказал, что печень отказывает. Он очень болен.

Грузный доктор, соединив кончики пальцев и не глядя в глаза жене капитана Боуэна, рассказывал ей о подорванном здоровье ее мужа. Вследствие пребывания в плену нарушилось функционирование важнейших органов, и теперь он балансирует на грани между жизнью и смертью.

— Мы должны молиться о том, чтобы в ближайшие дни кризис миновал, но, увы, я не могу делать никаких прогнозов. Время покажет.

Если Ральф выживет, его жизнь уже никогда не будет прежней, ему до конца дней придется придерживаться определенных правил.

— Уверен, вы поймете меня, — сказал доктор. — Никаких волнений, строгая диета и ни капли алкоголя. Ему будет нелегко. К счастью, у Ральфа есть вы. Он не сможет обходиться без вашей помощи. — Доктор легонько похлопал Кэролайн по плечу. — Новый удар для вас, но будем надеяться, что ваш муж обязательно поправится и вы с ним будете жить долго и счастливо. Обещаю, мы сделаем все, что в наших силах.

Нерис осторожно вела Кэролайн мимо цветочных клумб. Кэролайн смотрела себе под ноги. Казалось, все свои силы она тратила на то, чтобы просто идти. Они почти дошли до больничных ворот, как вдруг Кэролайн дернулась и начала смеяться.

— Теперь он не сможет убить Рави Сингха, да? Но на всякий случай я выброшу его пистолет в озеро.

— Все хорошо, Кэролайн. Я поговорю с майором об оружии, — успокоила ее Нерис.

Как бы она хотела, чтобы Миртл и Арчи сейчас были рядом!


На дне узкого ущелья лежал искореженный красный «форд». Мелкие осколки стекла блестели на серых камнях. Бронетранспортер индийской армии стоял на обочине, на триста футов выше разбитой машины. Трое солдат осторожно спускались вниз, цепляясь за камни и кусты. Возле останков «форда» никого не было видно, и единственное, что они слышали, было громкое жужжание мух. Солдат нагнулся и заглянул в кабину лежавшего вверх колесами автомобиля. На крыше собралась целая лужа крови. Мухи роились над ней. Еще больше крови было на приборной доске, с зеркала заднего вида свисал обрывок белого женского платка. Через кабину солдат пробрался в кузов «форда». Там лежало несколько раскрытых чемоданов с одеждой и коробки с разноцветными шарами, кольцами и другими мелочами. Все вещи сильно пострадали при ударе. Из тернового куста другой солдат вытащил детский кожаный башмачок. Тел не было, ценных вещей тоже — только развороченные чемоданы. Солдаты перебросились парой фраз и начали подниматься к остальным членам патрульной команды. Это был малонаселенный район — каменистая бесплодная земля была непригодна для сельского хозяйства и выпаса животных. Зато здесь было много пещер, в которых повстанцы из «Азад Кашмира»[38] устраивали склады оружия. Но полновластными хозяевами этих мест были стаи диких собак. Волки тоже наведывались сюда. Ниже по склону начинались пастбища, и пастухи обычно вырывали волчьи ямы, чтобы уберечь свой скот от клыков хищников. Один из военных пожал плечами. Несчастный случай, грабеж или убийство — это было не их дело. У них и так хватало забот. Радист сообщил об инциденте на базу, указал координаты. Бронетранспортер и солдаты продолжили патрулирование.


В каюте было шесть коек и один маленький иллюминатор. Женщина с ребенком заняла нижнюю койку слева, ту, где были занавески. Юнга принес их вещи, мужчина, сопровождавший женщину, дал ему чаевые. Когда они остались втроем, он осмотрел каюту и крошечную ванную комнату.

— Интересно, кто будет плыть с вами? — сказал мужчина.

В любом случае это будут женщины. Вероятно, тоже индианки, монахини или стипендиатки, получившие возможность учиться в Англии.

Ребенок хватал женщину за руки. На нем была простая рубашка-курта, волосы коротко подстрижены.

— Почему ты не можешь поехать с нами? — спросила женщина.

— Потому что я дал обещание и должен его выполнить. Ты же не хочешь, чтобы я его нарушил?

Этот разговор они начинали много раз, но никогда не приходили к согласию.

— Кто нас встретит в Англии? Как я узнаю нужных людей?

— Мой друг пообещал встретить вас. Ты не потеряла его фотографию? Сможешь узнать в порту?

Женщина достала фотографию пожилого мужчины в кожаных сапогах и бриджах. Шляпа лихо заломлена назад, во рту — трубка.

— Эдвард позаботится о вас, а через три недели я приеду к вам, и мы все вместе отправимся в Швейцарию. Тебе понравится там, обещаю. В последнее время я разбрасываюсь обещаниями направо и налево, тебе не кажется?

Наконец она улыбнулась:

— Ты очень хороший.

Он поцеловал ее в лоб.

— Как только корабль отплывет, тебе нечего будет бояться. Сможете надеть обычную одежду. Она больше не Арджун, а дочь друга, сирота, которую ты везешь к кузену в Лондон.

Женщина послушно кивнула.

— Не переживай. — Он снова поцеловал ее. Взял девочку на руки и усадил ее на верхнюю койку. — Смотри, теперь ты царь горы!

Прозвучал длинный гудок, провожающим пора было покинуть корабль. Люди столпились у трапа, обнимались и плакали, прощаясь с родными и близкими.

— Скоро увидимся, — прошептал мужчина и быстро сбежал по трапу.

Он стоял на причале. Матросы отвязали толстые швартовочные канаты, на пароходе дали три протяжных гудка. Вытянув шею, мужчина в последний раз посмотрел на женщину с маленьким ребенком на руках, стоящую у тонких перил палубы. Он махал им, пока не заболела рука, и смотрел, как в ответ трепещет на ветру белый платок. Когда пароход полностью скрылся из виду, он развернулся и стал уверенно пробираться через толпу носильщиков с багажными тележками к выходу из многолюдного порта. Впереди возвышалась над доками Бомбея гигантская арка, известная во всем мире как «Ворота в Индию». Мужчина торопился. Ему нужно было отправить письмо в Равалпинди, где его уже ждали американские коллеги и местные проводники-шерпы, которых он нанял в Дарджилинге. Они отправятся в долгий путь на север, к горам. Они припозднились. Зима буквально наступала им на пятки.


Ральф все еще лежал в госпитале, но врач сказал, что худшее уже позади. Кэролайн должна гордиться мужем — у него такая неуемная жажда жизни! Она опустила глаза и посмотрела на искусанную в кровь плоть у основания пальцев. Голос в голове все громче твердил ей, что она ничтожество и должна покончить со своим существованием. Раз и навсегда. Но у нее не хватало на это смелости. Мерзкая, подлая, лживая трусиха… Пока Ральф был в госпитале, она все время проводила в душном бунгало. Нерис уговаривала ее переехать в дом миссии, но Кэролайн не хотела общаться с людьми, даже с Нерис.

— Я просто устала, — шептала она. — Устала и переволновалась. Есть новости от Райнера?

— Нет. Мы должны верить ему и ждать. Он все делает правильно, — отвечала Нерис.

Девятого мая Германия подписала акт о безоговорочной капитуляции, в Европе отмечали День Победы[39]. Шринагар ликовал, хотя в Тихом океане продолжались военные действия. Во многих барах и ресторанах устраивали танцевальные вечера. Мистер Фаншейв также не остался в стороне. Он пригласил всех оставшихся в Шринагаре европейцев отпраздновать победу в саду резиденции.

— Пожалуйста, пойдем с нами. Со мной, Эваном и Иантом, — умоляла Нерис Кэролайн.

— Хорошо, — наконец согласилась та.

Благодаря невероятным усилиям Нерис Кэролайн накрутила волосы на бигуди, достала из гардероба шелковое бальное платье и даже отыскала в ящике туалетного столика тюбик с помадой. Ее когда-то принесла Миртл, утверждая, что этот оттенок идеально подходит Кэролайн. За час до вечеринки она вышла на веранду. Воздух казался ей тяжелым и липким, она чувствовала, что задыхается, словно погрузилась в воду. Сев в кресло, она откинула голову на подушку и начала обмахиваться журналом. Скрип открывающейся калитки вывел ее из оцепенения. Перед ней возник мужчина. Он протянул конверт и тихо сказал:

— Мадам, это вам.

Преодолев слабость, она встала и подошла к посыльному, взяла конверт. У нее не было с собой денег, поэтому она попросила его подождать, но мужчина торопливо вышел за ворота. Его тень промелькнула за живой изгородью. Кэролайн посмотрела на конверт, и ледяная рука сжала ее сердце. Письмо было от Рави. Дрожащими руками она вскрыла конверт. Рави писал, что ребенок мертв. Швейцарец тоже. Его машину нашли на дне ущелья. Тел не нашли, но и без этого можно понять, что произошло. Разумеется, это был несчастный случай. Рави хотел сообщить ей об этом первым, до того как новость облетит округу. Он выразил сочувствие и пожелал ей счастья.

Кэролайн уронила письмо. Она молча вернулась в комнату, обвела взглядом знакомую обстановку. Выцветшие обложки книг по военной истории, их свадебные фотографии. В ванной она нашла старую бритву Ральфа, осторожно раскрыла ее и бессмысленно уставилась на потускневшее лезвие. Возле ручки осталась полоска засохшей мыльной пены, к которой прилипло несколько темных волосков. Кэролайн затошнило, но она справилась с дурнотой. Провела бритвой сначала по одному запястью, потом по другому.

Спустя час сад резиденции озарила праздничная иллюминация. Оркестр играл джазовые мелодии, гости разбились на пары и начали танцевать. Вскоре грандиозный фейерверк разорвал черноту ночи. Алые искры каскадом сыпались вниз под радостные возгласы. Нерис подошла к Эвану и встревоженно прошептала:

— Она обещала прийти. Я хочу сходить в бунгало, может, что-то случилось.

Эван ненавидел вечеринки, он с радостью предложил ей свою компанию:

— Я пойду с тобой.

Нигде в окнах не горел свет — все обитатели военного городка были в резиденции. Прислуга, особенно подростки, воспользовавшись такой редкой возможностью побездельничать, сидели на крыльце одного из бунгало, курили и сплетничали. Нерис и Эван прошли мимо домов, в теплом воздухе витал аромат ночной фиалки. До бунгало Боуэнов оставалось несколько ярдов, когда они услышали приглушенный крик. Входная дверь была заперта, но Эван с силой надавил на нее плечом, и она поддалась. В ванной все было в крови — раковина, полотенца, даже пол и стены. Руки Кэролайн покрывали потеки запекшейся крови. Она прижимала их к голове. Светлые волосы спутались и слиплись. Она лежала в углу и кричала.