— У вас ни разу не было секса? — прошептала потрясенная Миртл.

Нерис отметила, что подруге действительно было тяжело поверить в это. Для самой Нерис в этом не было ничего крамольного. Кэролайн подняла голову:

— Не было.

— Бедная девочка! — вздохнула Миртл.

— Вначале я думала, что со мной что-то не так, что, возможно, мое тело в том месте уродливо. Но я училась в школе-интернате и видела, как устроено у других. Так вот, я ничем не хуже, а может, и лучше многих других. Потом я начала думать: «Черт возьми, если я хочу, а он — нет, может, это у него проблемы, а не у меня?» Несколько раз мы пробовали сблизиться, но он всегда закрывал глаза, и у меня возникало чувство, будто он где-то очень далеко. У нас ни разу не получилось довести дело до конца. Разве в этом есть смысл?

— Да, есть, — веско произнесла Нерис.

— После медового месяца он почти все время проводил в расположении полка. Ральф военный до мозга костей. У него все разговоры сводятся к тому, что было до Ватерлоо и после Ватерлоо. Он как-то заявил мне, что хочет проверить наш брак временем, прежде чем мы снова попытаемся что-то сделать. Как мне это понимать? Мы уже женаты, ради него я проделала весь этот путь. Чего нам еще ждать? Ральф казался мне симпатичным, и я думала, что нравлюсь ему.

Даже Нерис понимала, что военному с большими карьерными амбициями, такому, как Ральф, нужна жена. Полковник и при нем его жена — таковы условия игры. Кэролайн идеально подходила на эту роль. Она посмотрела на свое обручальное кольцо.

— Я хотела счастливо жить с мужем! Я должна была родить Ральфу сына… О боже… — Она недоговорила и горько заплакала. Слезы катились по ее гладким розовым щекам.

Миртл протянула ей носовой платок.

— А что у тебя с Рави Сингхом?

— Ты и сама догадываешься. Я не должна была позволять ему заниматься со мной любовью, но не устояла. Мне было так хорошо, словно я на небеса попала! Самое главное — все было так просто и изысканно! Мне было весело и не нужно было ничего делать, тогда как дома даже этот чертов слуга игнорировал меня и мебель всегда была в пыли. У Рави есть целая толпа слуг, милые пони и большая машина с шофером. Он угощал меня самой вкусной едой. А сколько у него серебра, золота! А еще у него потрясающее чувство юмора, рядом с ним любой англичанин выглядит как жалкий клоун.

— Знаешь, он не раз демонстрировал свое остроумие, — сухо заметила Миртл.

— Знаю. Ему даже не пришлось соблазнять меня. Он не был настойчив или нетерпелив — ничего подобного. Он просто поцеловал мое запястье, вот тут, — она продемонстрировала изящную кисть, — а потом покрыл поцелуями каждый дюйм моего тела. И он был так скромен и учтив, будто получил позволение прикасаться к самому драгоценному в мире сокровищу. Он делал так каждый день и понемногу продвигался дальше, он дарил мне подарки и говорил слова, которые я ожидала услышать от Ральфа в нашу первую брачную ночь.

Нерис вспомнила пикник в Канихаме. Похожие обстоятельства. Пожалуй, единственное отличие было в том, что она спокойнее относилась к мужчинам и интимной близости, чем Кэролайн Боуэн.

Она почувствовала, что краснеет, и понадеялась, что Миртл не обратит на это внимания и не поймет, почему она смутилась. Кэролайн опустила голову.

— Это было замечательно, — упрямо заявила она. — Я ни о чем не жалею. И никогда не буду жалеть. Сейчас у меня проблемы, но, поверьте, оно того стоило.

Нерис внимательно слушала.

— Все случилось в летнем доме. Когда Рави снял с меня одежду, мне показалось, что мои руки и ноги завернуты в шелка. Ничто не могло испортить момент — ничто. Я чувствовала себя прекрасной, как цветок, и могущественной, как королева. Понимаете, он оказал мне честь.

Миртл и Нерис молчали. Любовь сделала из простой круглолицей и невезучей англичанки настоящую героиню трагедии. Миртл первая нашлась, что сказать:

— И при тебе, разумеется, не было колпачка, этой отвратительной резиновой штуки?

— Не было.

— И Рави, конечно же, ни о чем не позаботился?

— Нет.

Миртл вздохнула. Кэролайн быстро добавила:

— Но потом я постоянно пользовалась колпачком. По правде говоря, иногда пользовалась. Видишь ли, это совсем не романтично. Если бы мы занимались этим с мужем, не было бы никаких проблем. Можно было бы сходить в ванную.

Нерис не смогла сдержать улыбку.

— Потом я отметила, что Рави перестал со мной церемониться, и чем дольше мы были вместе, тем менее внимательным он становился. А я, наоборот, сходила по нему с ума и хотела его каждую секунду. Я постоянно говорила, как люблю его, и не могла остановиться. Однажды, когда мы уединились, я поделилась своими опасениями по поводу беременности. Рави тогда просто посмотрел на часы и заявил, что ему пора в конюшню. На приеме в резиденции я выпила несколько коктейлей — для храбрости. И когда он пригласил меня на танец, я попыталась поговорить с ним. Но он был как лед. Я представить себе не могла, что он будет игнорировать мой гнев и разочарование. Тогда вы спасли меня. С тех пор я почти не выходила из дома. Сидела в мрачной пустой комнате и ждала чуда. Но чудес не бывает. Кажется, у меня большие неприятности, да?

— Ты так сильно любишь Рави? — спросила Нерис.

Она вспомнила высокого осанистого мужчину с пронзительным взглядом и орлиным носом.

— Люблю. Больше жизни люблю! — воскликнула Кэролайн, но Нерис уловила фальшь в ее пылких словах. Сейчас Кэролайн явно больше беспокоилась о себе, и это был хороший знак.

— Отлично. Давайте придумаем, как тебе помочь, — сказала Миртл.

Кэролайн посмотрела на нее с благодарностью:

— Полагаешь, еще не поздно попросить кого-то о помощи?

— Если ты об аборте, то, боюсь, уже поздно, — заявила Нерис. Она прекрасно понимала, что нормальный доктор ни за что не согласится сделать операцию здоровой женщине, а обращаться к подпольным мясникам — об этом и речи не могло быть.

Подруги внимательно посмотрели на Нерис.

— Когда мы с Эваном были в Шиллонге, я работала в родильном отделении госпиталя. Я видела последствия неудачных абортов. Больше я такого видеть не хочу.

— Ты акушерка? — Миртл открыла рот от удивления. — Замечательная новость!

— Нет, я не акушерка. Я только помогала при родах.

— Не важно. Я никогда не видела, как рождается ребенок.

— Я тоже, — сказала побледневшая Кэролайн, наверное, представив, через что ей предстоит пройти, а вот Миртл заметно оживилась:

— Кэролайн, сними эту штуку, стань боком и дай нам рассмотреть тебя.

Кэролайн послушно выполнила просьбу подруги. Она встала и неловко разгладила складки на юбке, которые образовались над едва заметным животиком.

«Да, шестнадцать или семнадцать недель, — подумала Нерис. — Нормальное развитие плода».

Кэролайн была худой, но сильной и гибкой. Но любая, даже самая сильная и здоровая женщина нуждается в медицинской помощи. Миртл кивнула. Она явно что-то задумала.

— Ты оставишь ребенка? Что ты планируешь делать после его рождения? — спросила она.

— Я все это время надеялась, что все обойдется, что я ошиблась. Старалась даже не думать о ребенке. Я так хотела избавиться от него! Но сейчас… — Она положила руку на живот. — Сейчас я не знаю, что делать. Он растет. Я чувствую его. Но я знаю, что не Ральф его отец и что он никогда не простит мне того, что я сделала. Если я хочу спасти себя, свою жизнь, мне нужно сохранить все в тайне. Думаю, Рави признает ребенка, но никогда не примет в свою семью. Никогда не женится на мне, даже если я получу развод. Я перестала даже мечтать об этом, — грустно подытожила Кэролайн.

— Думаю, Рави Сингх ничего не должен знать, — резонно заметила Миртл. — Он нам не помощник.

— Кэролайн, как, по твоему мнению, лучше поступить? — спросила Нерис.

Молодая женщина невесело рассмеялась:

— Если не рассчитывать на внезапный срыв беременности, я хотела бы родить втайне от всех и найти усыновителя для малыша. Я бы хотела иногда навещать ребенка. Больше ничего придумать не могу. Когда Ральф вернется с войны, мы с ним попробуем еще раз построить семью и жить как пара. — Кэролайн выпятила нижнюю губу и выглядела как обиженный ребенок. — Но, наверное, я слишком много хочу и питаю напрасные надежды.

Слушая Кэролайн, Нерис прониклась к ней симпатией. В конце концов, миссис Боуэн была простой женщиной, с простыми желаниями: муж, любовь, семья. Многим ли сама Нерис отличалась от нее?

Миртл улыбалась, ее глаза сияли. Она уже не выглядела такой грустной, как в первые дни после отъезда Арчи. Она взяла подруг за руки, они стали тесным кружком, почти соприкасаясь лбами.

— До конца зимы мы остались совсем одни. Ральф в Малайе, Арчи — где-то на востоке, а Эван, пока не сойдут снега, не сможет спуститься с Каргила. Мы будем жить вместе, и знаете, что мы сделаем? Мы все забеременеем!

У Нерис пересохло во рту, она едва выговорила:

— Боюсь, это невозможно.

— Разумеется, мы с тобой не сможем, к сожалению. Но мы сделаем вид, что беременны. Можно всю зиму кутаться в фирен и носить под ним горшок с углями. Я часто видела кашмирских женщин с такой грелкой и думала, что они беременны. Кэролайн, пока ты можешь скрывать беременность, оставайся жить в квартале для офицеров и попытайся убедить сплетниц и кумушек в том, что ничего не изменилось. А потом ты скажешь, что тебе одиноко без Ральфа и поэтому ты переезжаешь ко мне, сюда. — Миртл махнула рукой. — Правда, тут тесновато для троих. Дом старый и немного обветшалый, но здесь есть все необходимое для жизни. Нерис тоже будет притворяться. Главное — как следует укутаться в теплую одежду. Если пойдут слухи о таинственном ребенке, никто не сможет с уверенностью указать на кого-то из нас и заявить: «Вот она родила». — Миртл явно была в восторге от своего плана. — Разве я не гений? Немедленно хвалите меня!