— Хорошо, Грем, — просто ответила я, не обеспокоенная его словами.

Это был не первый раз, когда кто-то говорил мне такое, и теперь, когда мне двенадцать лет, я намного больше понимаю, что происходило в трейлере в те дни. Мне не нужен был этот садистский маленький хер, чтобы сказать мне об этом.

— О, так ты с этим согласна, — сказал он, — у меня в кармане есть три доллара, ты хочешь прокатиться со мной, как твоя тетя ездит с теми людьми?

— Нет.

— Нет? Я могу объединиться с другими мальчишками и заплатить тебе больше монет, если ты будешь узкой маленькой сучкой.

— Нет, — рассеянно повторила я.

Мне не нужно видеть его, чтобы знать, что он стал багровым от гнева. Грем искал моей реакции и, кажется, не понимал, что я онемела от всего этого. Выросшая около матерящихся людей, я воспринимала это как норму. Грем был слишком маленьким, чтобы понять это.

Я услышала его шаги, но прежде, чем смогла обернуться, он схватил мой лак для ногтей и швырнул на землю. Флакон не разбился, как он хотел. Он ударился о мягкий грунт с глухим стуком, но ущерб был нанесен. Жидкость сочилась из бутылки, пачкая ярко-зеленую траву. Мгновение я смотрела на лак для ногтей, и все, о чем я могла думать, так это о том, как тетя Шерил подарила мне его на мой двенадцатый день рождения три недели назад и как я ему была счастлива. Я открыла его только сегодня утром, а теперь он был перевернут и весь вытек. До самой последней цветной капли, которые должны были сделать меня красивой.

— Шлюхам не нужен лак для ногтей, — кричал на меня Грем.

Я чувствовала, как кровь шумит у меня в ушах. Мое сердце учащенно билось, моя кожа блестела от пота.

— Шлюхи не должны хорошо выглядеть!

Мои пальцы дрогнули, когда мои глаза сфокусировались на красном.

Красно-розовый везде.

Красно-розовый, который должен быть на моих ногтях.

— Шлюхи, как ты, не заслуживают хороших вещей.

Его слова умерли, и писк высокой тональности вырвался из него вслед за тем, как я повалила его на землю. В ослепительном приступе ярости я сжала руки в кулаки и градом обрушила их на него.

Маленький монстр хотел реакцию?

Я собиралась дать ему то, что он никогда не забудет.

Он сопротивлялся. Почти сразу отбросив меня от себя, Грем прыгнул на меня. Он ударил меня по лицу и схватил за волосы. Я извивалась под парнем, прикрывая место удара одной рукой и царапая его потное горло другой. Я не волновалась о том, что он делал мне больно, потому что чувствовала, что возвращаю ему боль в том же размере.

Грем был слабым маленьким дерьмом, и он только что встретил достойного противника. Ни один из нас не мог победить, а я была слишком дезориентирована, чтобы понять, что происходит. Я не знаю, было ли это несколько минут или секунд. Мой мозг отключился, и мое тело делало свою работу, действуя по своей собственной воле, нападая на Грема изо всех сил. Я молчала. Ни одного слова не вылетело из моих уст, за исключением нескольких кряхтящих звуков. Я была полна адреналина и решительности. Кто знал, что такая худая мелочь, как я, может постоять за себя? Безусловно, я не знала. Я ожидала, что струшу и остановлюсь, но все, о чем я могла думать, так это о кончине моего бедного лака для ногтей. Снова и снова.

Я не хочу уродливые ногти на ногах. У меня и так было слишком мало в жизни, чтобы легко смириться с потерей единственного косметического продукта, который у меня когда-либо был.

Я слышала звуки вокруг нас, а потом его давление на меня полностью пропало. Как только я поняла, что бью воздух, то тут же прекратила. Когда я убрала руку от лица, то увидела, как высокое тело наклонилось, схватило Грема и откинуло его от меня. Я увидела светлые лохматые волосы, белую, обтягивающую мышцы рубашку и загорелую кожу мальчика, по которому я пускала слюни минуту назад. Я почти подумала, что я все это себе придумала. Мог бы Картер действительно прийти на помощь? Или я настолько была окровавлена и нуждалась в спасителе, что у меня начались галлюцинации.

— Какого черта ты бьешь девчонку? — прорычал голос.

Я была права. Это был Картер. Слишком удивленная, я почти не шевелилась, когда увидела, как Картер ударил Грема в живот. Грем упал на бок и простонал:

— Она ударила меня первая!

— И зачем она ударила тебя первой, придурок?

Грем не ответил. Он повернул голову и просто смотрел на меня. В его глазах бушевал шторм, он смотрел на меня так, будто это я его вызвала. Я смотрела на него, поднимая одну сторону рта, ухмыляясь, тихо подстрекая его сделать что-то. Я чувствовала себя неприкосновенной с Картером, стоящим между нами и защищающим меня, как будто я была девушкой, попавшей в беду. Девушкой, которую нужно оберегать.

Грем держал рот на замке, даже когда Картер его снова ударил. Как только дети, которые собрались вокруг нас, начали смеяться над ним, он поспешил встать на ноги и убежать, но не обошлось без пинка под зад от Картера, от которого Грем кувыркнулся на землю. Подняв свое голову, он вытер кровь, которая текла из его разбитого носа, снова поднялся и исчез в трейлерном парке, где он, скорее всего, проведет несколько дней, прячась и выздоравливая.

— Да, чертов побег, маленькая ласка! — крикнул Картер, а его друзья смеялись и имитировали звуки визга диких ласк.

Когда он повернулся ко мне лицом, на его губах была небольшая ухмылка. Я напряглась и уставилась на него в страхе. Мое сердце билось в груди, но не из-за драки. Это был первый раз, когда Картер Метисон смотрел на меня. Он не смотрел сквозь меня, как другие.

Его глаза были сосредоточены на моем лице, прежде чем он скользнул вниз по моему телу. Его брови взлетели вверх: я была одета в маленькие шорты и короткий обтягивающий топ, который заканчивался над моим пупком. Я не была полностью виновата в отсутствии у меня скромности, ведь дядя Рассел поощрял это, не говоря ни слова. Кроме того, девочки моего возраста одевались так поголовно. Я не думала об этом в то время. Затаив дыхание, я смотрела на то, как он сделал несколько шагов ко мне. Картер заслонил солнце своим телом и уставился на меня. В течение нескольких секунд я видела только его и ничего больше. Мир перевернулся, когда он протянул мне свою руку. Мои глаза смотрели на нее, и я взяла бы ее, если бы от шока не держалась за землю.

— Давай, Лия, позволь мне помочь тебе, — сказал он мне таким мягким голосом, какой только можно было представить.

Лия.

Он знал мое имя. Я не могу сказать, что это всколыхнуло меня. Все это время я думала, что была неким несчастным объектом на заднем фоне жизни Картера. Но нет… Он… Он знал мое имя.

Я сглотнула и потянулась к его руке. Я ждала, что между нами вспыхнет молния — то восхитительное соединение, которое ты чувствуешь каждый раз, как ты встречаешь того, что поразил тебя своей красотой. Я никогда не чувствовала этого прежде. И я ожидала этого, как моего следующего вдоха. Вместо этого я почувствовала лишь тепло. Его кожа была грубой, и я держала его немного дольше, чувствуя, как это удовольствие скользит через меня, прежде чем дала ему уйти.

Я до сих пор могу рассказать каждую маленькую деталь этого момента. Я проводила ночи, переживая это. Могу рассказать, как была поглощена его холодными голубыми глазами. Как его улыбка уменьшилась, когда он продолжал меня поднимать. Или как редко вздымалась его грудь, как будто он тоже затаил дыхание. Я могу сказать, что, хоть мы и не почувствовали электричества при прикосновении, я чувствовала, что между нами что-то есть. Возможно, это было только мое воображение, но я так не думала. По крайней мере, я хотела бы думать, что это было взаимно.

Так должно было быть.

— Ты собираешься рассказать, что здесь произошло? — вдруг спросил меня Картер.

— Грем просто хулиган, — ответила я ему дрожащим голосом.

Вдруг он посмотрел вниз и нахмурил брови. Я проследила за его взглядом. Он отошел от чего-то и выругался, когда посмотрел на свою подошву и увидел красные полосы. Только тогда я заметила лак для ногтей и пришла в ужас от того, что он испортил подошву его ботинок. Я наклонилась, чтобы очистить его, он сделал то же самое и наши головы столкнулись. Я отшатнулась, но он схватил меня за руку и удержал. Смотря на меня с усмешкой, от которой замирало сердце, он пробормотал:

— Извини, детка, позволь мне взять его.

Детка.

Прости, детка.

Боже мой, я была бы рада сталкиваться головами целый день, если это означало бы, что он будет так меня называть.

Он схватил мой лак для ногтей и встал. В настоящее время большинство детей вокруг нас разбежались, в том числе и его друзья, которые вернулись к своей игре. Я наблюдала, как он изучал флакон, прежде чем взглянуть на мои босые ноги. Наклонившись, я поняла, что мои ногти были в ужасном беспорядке после того, как я бросилась на Грема.

Самым плохим было то, что у меня не было жидкости для снятия лака.

— Он бросил его на землю, — пробормотала я, чувствуя неловкость момента.

— Это то, из-за чего ты прыгнула на него? — спросил он.

В этот раз я покраснела. Я не знаю, что он видел. На самом деле я была так потрясена своим гневом, что и не думала, что кто-то наблюдал за нами все это время.

— Да, — тихо сказала я.

Он снова улыбнулся.

— Хорошо, я не привык видеть девушек с грязными руками.

Я улыбнулась в ответ. Я могла быть грязной девочкой. Черт, я могла быть самой грязной девочкой в округе, если это значило произвести на него впечатление.

— Ты собираешься рассказать мне, что он сказал тебе? Я хотел бы вернуться туда и добавить этому маленькому ублюдку еще несколько ударов.

Я пожала плечами.

— Ничего, что стоило бы повторять вслух. Тебе не стоит думать об этом. Он получил по заслугам.