— Ты должен вернуться к своим песням, — сказала я ему, мое дыхание участилось.

— Если я вернусь к песням, то я буду писать о сексе, а Гарольд говорил об отсутствии разврата в песнях.

— Ты всегда можешь намекать на него.

Он улыбнулся напротив моего рта и низким, от которого покалывает позвоночник, голосом запел.

Я хочу намазать маслом твой хлеб,

Моим заостренным ножом для масла.

Кунжут, что падает с твоей булочки,

Это соленый эликсир жизни.

Я замерла и отчаянно застонала.

— О мой Бог, это звучит ужасно, Картер.

Он засмеялся.

— Я никогда не говорил, что будет хорошо.

— Это звучит как очень плохой комплимент. Тебе должно быть стыдно.

— Я смутил тебя тем, что ты услышала.

— Ты про соленый эликсир жизни?

— Ты знаешь, о чем я…

— Я знаю, что ты имеешь в виду! Не… не заставляй мои уши кровоточить, Христос!

— Не я. Ты принесла это.

Я засмеялась, и он посмотрел на меня, его глаза сияли. В этот момент он был безгранично счастлив. Его улыбка была большой, освещая все лицо и добавляя ямочки на щеках. Было редкостью увидеть его таким. Я не хотела бы забывать этого.

— Скажи мне, как я могу искупить свою вину? — сказал он мне, пока его рука по-прежнему гладила между моих ног. Я бросила взгляд вниз на его шею и его выдающиеся трапециевидные мышцы. Мышцы его плеч выглядели напряженными, на его больших бицепсах выступили вены, и, по какой-то причин, это выглядело очень сексуально.

— Кто-то столь сексуальный как ты не должен искупать себя музыкой, — сказала я ему, — Ты мог бы петь о тампонах, и это была бы лучшая песня в этом долбаном мире.

Когда он открыл рот, я сразу зажала его своей рукой.

— И пожалуйста, — добавила я серьезно, — не пой о тампонах.

Его тело снова задрожало от смеха. Он поцеловал мою руку и жестом показал вниз по моему телу.

— Я хочу искупить себя, высасывая твою киску, пока она не взорвется мне в рот. Как насчет этого?

Мое сердце пропустило удар.

— Как насчет того, чтобы ты дал мне больше чем твой рот?

Он замер, его глаза впились в мои, осознавая то, что я имела в виду. Если существовали слова, способные уничтожить интересную ситуацию, то это были именно они.

— Я не уверен, что мы должны пойти так далеко, — прошептал он мне, сдвигая брови вместе.

— Почему? Мы делаем все кроме этого.

— Это огромный шаг.

— Для кого именно?

Он уставился на меня, его губы были плотно сжаты.

— Поговори со мной Картер, — нажала я мягко, глядя в глубину глаз, — Помоги мне понять.

— Я уже говорил тебе, — возразил он, — Я не создан для отношений и всегда все порчу. Я не могу смириться с мыслью, что ты не будешь в моей жизни. Я не хочу разрушить тебя или нас. Мне нравится то, как мы есть. Секс… все усложнит.

— Но все остальное, что мы делаем, не влияет?

Он вздохнул, задумчиво глядя в мое лицо.

— Это не было таким личным. Секс будет.

Теперь я действительно пыталась понять.

— У тебя был секс с девушками раньше. Ты сам мне рассказывал много раз, и это не было личным.

— Да, — согласился он осторожно и немного спустя добавил, — но секс… с тобой будет.

Было так много в этих словах, о чем я хотела спросить. Как например: чего ты так боишься? Почему ты не хочешь делать это личным?

— Ты беспокоишься обо мне? — поинтересовалась я, — Ты думаешь, что я собираюсь привязываться?

Он пожал плечами.

— Мы практически выросли вместе. Есть много дружеских отношений. Таким образом, это могло бы произойти.

— И это было бы плохо?

— Только по тому, что ты могла бы начать желать больше, и я не готов к этому.

Что заставило его думать, что он не был готов к этому? Я долго смотрела на него, пытаясь понять. Было так много деталей, которые он скрывал от меня, проблем, с которыми он, очевидно, сталкивался один. Я хотела, чтобы он впустил меня в свою голову, где таилась правда.

— Что я говорила раньше? — в конце концов, ответила я, — я сказала верить тому, что я хочу. Я взрослая девушка, и после всего, через что я должна была пройти, пока я росла, разве ты не знаешь, что я сильная. Я могу за себя постоять.

Потребовались все мои силы, чтобы звучать убедительно. Он просто смотрел, внимательно меня изучая. Он открыл рот, чтобы сказать что-то, но потом закрыл его, как будто передумал. Я вдруг заинтересовалась, что это было, о чем мы пытались договориться. Я думала, что мы уже были друзьями с «пользой». Почему он не хочет, чтобы мы посягнули на эту территорию?

В тот момент я не думала, что что-то изменится, если он зайдет дальше. Он уже использовал рот и пальцы, чтобы заставить меня кончить. Так что изменится, если на этот раз это будет его член? Ведь это лишь еще одно средство, чтобы добраться туда, верно?

— Черт, — пробормотал он тихо, его глаза впились в мои губы, когда я облизала их, — Ты так сексуальна, Лия.

Мои щеки нагрелись, и мое сердце сжалось. Он наклонился и поцеловал меня, и это был еще один глубокий поцелуй. Я прижала к нему свои бедра, говоря ему языком тела, что я не собираюсь соглашаться на другой палец или губы. Я знала все о презервативах, которые он хранил в ящике в ванной, как будто он тоже полагал, что это произойдет.

Он прижал меня к дрянному матрасу своим весом, и я скользнула руками вниз по его спине, чувствуя каждую линию и кривую его жестких мышц. Его руки скользнули под рубашку, и тепло его кожи растеклось по моему телу, мгновенно согревая меня. Его пальцы скользнули по краю чашечек моего бюстгальтера, слегка поглаживая мой сосок, и я выгнула спину навстречу ему, когда он обхватил мою грудь и осторожно сжал.

Черт, это было хорошо. Я застонала в голос и почувствовала, как его руки скользнули к моей спине. Секунду спустя давление лифчика уменьшилось, он расстегнул его без особых усилий. Он оторвался от моего рта и потянул мою рубашку, снимая ее через голову. Его дыхание перехватило, когда он стянул мой лифчик и увидел, что на мне ничего нет кроме трусиков.

— Черт, Лия, — пробормотал он, склоняя голову к моей груди. Я почувствовала влажные касания его языка вокруг моего соска, и меня пронзил разряд удовольствия, прошедший вниз по моему телу к моей сердцевине. Он поцелуями спустился вниз по моему животу, покусывая мои бедра и медленно стягивая мои стринги. Секунду спустя я была совершенно голая и потянула его за волосы к себе, чтобы снова поцеловать. Он скользнул языком в мой рот, поглаживая его против моего.

Моя рука скользнула вниз по его телу, достигнув его штанов, где он был жесткий, толстый и готовый. Я обхватила его член и провела по нему один раз, второй, и он задрожал надо мной, дыхание участилось. Его бедра качались ко мне с каждым моим движением, и он глубоко застонал.

— Иисус. — Он посмотрел на мое тело своими остекленевшими глазами.

— Снимай штаны, — сказала я ему, затаив дыхание.

Боже мой! Это действительно произойдет! Я с трудом сдерживала себя.

Он отошел, чтобы снять свои штаны, когда звук нетерпеливых ударов прорвался в момент. Он сделал паузу и отстранился.

— Нет, — прошептала я, — не отвечай.

— Эй, членолицый, — кричал Рим за дверью комнаты, мгновенно заставив меня откинуться на матрас в поражении, — Мы собираемся ужинать. Ты сказал, что придешь. Идем, мужик.

Я посмотрела на Картера.

— Ты обещал выйти к ужину?

Он громко выдохнул и пожал плечами.

— «Чертова» Марлена предложила мне печенье, свежеиспеченное, Лия, и затем я был один, и она была вся такая сладкая, приглашая нас на ужин. И очень неприятно отказываться от приглашения на ужин после принятия горячего печенья на подносе от самой милой женщины.

Я выдавила из себя улыбку, только по тому что я не могла не думать о задумчивом Картере, беспокоящемся из-за сладкого пирога Марлены,

— Это хорошо, я думаю. Просто уже довольно поздно для ужина. Я съела небольшую пиццу полчаса назад, и уже почти восемь часов.

— Ты не должна есть много.

— Я знаю.

Он посмотрел на меня виновато и вышел, его огорченный взгляд скользнул по мне в очередной раз. Когда он выходил из спальни, повторно поправляя свое мужское достоинство, он бросил через плечо:

— Надень что-нибудь милое.

Я застыла, смущенная.

Так как он никогда не говорил мне надевать что-то милое.

Я быстро встала и перебрала свою немногочисленную одежду. Единственная хорошая вещь, которая была у меня и которая бы подошла по погоде, была изумрудно-зеленая майка, которая сочеталась с моим черным жакетом. Я достала свои узкие джинсы и надела их. Я поспешно зачесала волосы назад и стянула их в «конский хвостик». Я слышала, как Картер и Рим тихо разговаривали. Я проскользнула в ванную и сделала макияж. Достаточно простой, просто туш для ресниц и блеск для губ. Если мы собирались выйти на некоторое время, я могла бы хорошо выглядеть и для Картера. Я все еще злилась из-за упущенной возможности в спальне. И мое тело все еще горело. Даже мое лицо выглядело взволнованным.

Я вздохнула и пожала плечами. Ну что же, дерьмо случается.

Я вышла из ванной, схватила свои высокие черные зимние сапоги и направилась на кухню, где они сидели. Когда они услышали мои шаги, они перестали разговаривать и повернулись ко мне. Я замедлила шаги, увидев странные улыбки на их лицах, и подняла бровь.

— Что? — спросила я их.

Рим не был похож на самого себя. Он был одет в очень хорошую рубашку-поло и темные джинсы, его темные волосы было красиво уложены. Было непонятно, почему он приложил такие усилия к своему внешнему виду.

С усмешкой Картер подошел ко мне и взял мое лицо в руки.