Он тяжело вздохнул. Забавно, что человек начинает стареть, а благоразумия ему не хватает по-прежнему.

***

На следующее утро Гатри, как обычно, работал в руднике. Он поочередно долбил и разгребал породу киркой и мотыгой до тех пор, пока на лбу не выступил обильный пот. Влажная от пота рубашка прилипла к телу на спине и груди. Ему казалось, что запах, распространявшийся от его тела, мало чем отличается от того, что наполнял салун "Адский камень и вертел" субботней ночью в августе.

Если он соберется сделать Адабель счастливой, когда она приедет в Болтон, то ему придется уделять больше внимания комфорту и уюту, Он работал до захода солнца, затем выбрался из шахты. Взял кусок мыла в одном из седельных вьюков, снял с веревки чистые рубашку и брюки и направился к ручью.

"По правде говоря, - размышлял он, шагая через тополиную рощу, - не нужно было давать надежду малышке, на то, что я вызволю из тюрьмы ее паршивого хахаля. К тому же, ее приглашение в дом опекунш было скорее экспромтом, чем искренним желанием увидеть меня. Возможно, она вообще не желает моего прихода".

Подойдя к ручью, Гатри сел на берегу и стал снимать ботинки. "Да и еда в доме опекунш Каролины, - продолжал размышлять Гатри, - вряд ли придется мне по вкусу, если судить по щуплой фигуре этой учительницы".

Он спустил подтяжки и стащил с себя грязную, пропитанную потом рубашку. Тоб лаял, бегая взад и вперед перед хозяином.

- Я сожалею о случившемся, - сказал Гатри собаке, расстегивая брюки. Тоб жалобно тявкнул, когда Гатри забрался в воду с мылом в руке.

Зайдя в ручей, Гатри громко выругался - вода была ледяной. Если бы он подождал до субботы, то мог бы принять ванну в верхних номерах "Адского камня и вертела".

Не переставая ругаться, Гатри вымылся с ног до головы. Когда он вылез из воды, его зубы лязгали от холода. Он начал натягивать на себя чистую рубашку и решил, что в один из ближайших дней приобретет себе полотенце.

Одевшись, он подобрал грязную одежду и направился к биваку. Там он установил на камнях маленькое зеркальце рядом со входом в шахту и внимательно осмотрел себя.

Его каштановые волосы торчали в разные стороны, подбородок покрывала густая щетина с проседью. Он с ворчанием принес бритву и налил в мыльницу немного теплой воды из чайника. Взбив пену, он начал бриться.

Может, стоило сказать Каролине, что он вводил ее в заблуждение относительно мнимой потери глаза.

В конце концов, он и так слишком много рассказал ей о своей прежней жизни. Даже Адабель не удостаивалась этого.

Но тогда ему пришлось бы объяснять ей, почему он носит повязку для глаза. Повязка придавала ему свирепый вид, который держал на расстоянии многих людей, любивших задавать неуместные вопросы.

Выплеснув остатки мыльной пены, Гатри причесался и надел повязку для глаза.

Часы, подаренные Гатри отцом после войны, показывали пять сорок пять после полудня. Он накормил Тоба остатками тушеного мяса и оседлал резвого гнедого коня, которого в другие времена впрягал в повозку. Гатри решил подъехать к высокому выбеленному дому, двор которого был огорожен частоколом забора и засажен кустами роз, ровно в шесть вечера.

На стук дверь открыла Каролина. При виде Гатри ее глаза расширились от удивления. Он не мог понять, что именно поразило Каролину: его внешний вид или сам приход.

- Входите, - пригласила она. На ней была строгая черная юбка и розовая блузка с кружевными оборками, весьма шедшая к ней.

Гатри переступил через порог и сразу почувствовал запах жареных цыплят. Он сглотнул слюну.

Каролина закрыла дверь и дотронулась до повязки на его глазу.

- Если вы носите эту ужасную штуковину, - прошептала она, - то, по крайней мере, надевайте ее на один и тот же глаз.

Прежде чем он успел ответить, Каролина зашуршала юбками в направлении гостиной.

Давняя тоска по домашнему уюту охватила Гатри, когда он увидел камин с резной облицовкой, стинет, зачехленный в кружевную ткань и заставленный многочисленными фото в рамках, кресла, набитые конским волосом, диван. Если бы у него были такой дом и женщина, с которой бы он жил в нем, Гатри был бы счастлив.

В гостиную вошли две пожилые леди; их лица выражали дружелюбие. "В сравнении с Ситоном Флинном, - подумал Гатри, - любой новый знакомый их подопечной, видимо, кажется им меньшим злом".

- Мисс Фоуб и мисс Этель, - сказала Каролина официальным тоном, позвольте мне представить вам мистера Гатри Хэйеса из Виргинии.

Гатри скромно улыбнулся. Она представила его как джентльмена, а не сына издольщика, получившего репутацию налетчика на тюремные камеры янки. Конечно, она не рассказывала им об этой стороне его жизни. Он поздоровался с двумя леди и получил ответные приветствия.

- Каролина готовила сегодняшний ужин сама, - прощебетала одна из пожилых леди, сияя гордостью.

Гатри улыбнулся. Он не мог себе представить, чтобы жареный цыпленок, издававший такой аппетитный запах, не мог быть вкусным.

- Она и вязать умеет, - добавила другая леди.

Каролина смутилась и потупила взор.

- Не угодно ли присесть? - спросила она, осторожно беря Гатри за руку и подводя к креслу.

Оно было мягко и удобно, не то что деревянный ящик, которым Гатри пользовался в биваке. Рядом старушки источали запах лаванды и приветливо улыбались. Очевидно, они воспринимали Гатри как потенциального супруга своей любимицы. От этого Гатри, чувствовал себя неуютно. Каролина определенно ничего не говорила им об Адабель или о доме, который намеревался построить Гатри с ожидаемых доходов от рудника.

- Мистер Хэйес - рудокоп, - объявила Каролина, стоявшая возле кресла, в котором он сидел. Если бы она еще положила ему на плечо руку, то вышел бы замечательный семейный портрет.

- О, наш отец тоже занимался горным делом, - сказала одна из сестер.

- Вы намерены поселиться здесь, в Болтоне? - спросила другая сестра.

На лице у Гатри появилась широкая улыбка. Адабель будет легче освоиться в Болтоне, если она познакомится с несколькими леди, когда приедет.

- Да, фактически я... - начал Гатри.

Прежде чем Гатри смог рассказать им о женщине, на которой намеревался жениться, и о доме, который собирался для нее построить, он почувствовал, как Каролина толкнула его ногой под столом. Она явно не хотела, чтобы он разглашал свои планы привезти в Болтон невесту.

- Мистер Хэйес - холостяк, - сообщила она старушкам решительным тоном. - Не пора ли ужинать?

***

Каролина видела, что Гатри был очень доволен обедом. Казалось, он был столь же удивлен обилием и качеством пищи, сколько она его приветливостью и хорошими манерами.

- Педагоги обычно бывают хорошими матерями, - заметила мисс Этель, грациозным движением руки намазывая масло на галету.

Гатри улыбнулся в характерной манере.

- Да, мэм, - сказал он вежливо, обильно поливая пюре соусом. - Мне тоже так кажется.

Каролина опустила глаза. Девушку смущал способ, которым опекунши пытались сватать ее Гатри. Словно она была лакомым кусочком ростбифа. Но в то же время она понимала, что это лучшее объяснение их отношений с Хэйесом. Ведь тщательная разборка плана спасения Ситона займет определенное время.

- Вы были женаты, мистер Хэйес? - поинтересовалась мисс Фоуб.

- Да, мэм, - ответил Гатри.

В горле Каролины застрял кусочек цыпленка, и мисс Этель пришлось хлопать ее по спине.

Гость улыбнулся Каролине, смотревшей на него поверх салфетки, прижатой ко рту.

- Разве я не говорил вам об этом, Каролина? - спросил он снисходительно.

Не спуская с него глаз, Каролина медленно проговорила:

- Да, мистер Хэйес, мне кажется, вы говорили, - ответила она, стараясь изо всех сил сохранить приветливый тон. Возможно, это была такая же ложь, как и повязка на его лице.

- Ваша жена жива? - озабоченно спросила мисс Фоуб. Она больше не притрагивалась к еде.

Каролина заметила, как тень печали пробежала по лицу Гатри.

- Нет, - ответил он, - она умерла через несколько лет после окончания войны.

Каролину взволновали его слова. Ей передалась его печаль. Она вспомнила о неизвестной ей судьбе Лили и Эммы.

- Соболезную, - со вздохом сказала она.

- Должно быть, вы были очень молоды, когда вас призвали в армию? предположила мисс Фоуб.

Каролина заметила, что Гатри был рад перемене темы разговора.

- Мне было шестнадцать лет, мэм, - ответил он, беря еще один кусочек цыпленка.

Мисс Этель сочувственно вздохнула.

- Слишком молодой возраст для солдатской службы, - сказала она.

- Сколько молодых парней воевали с обеих сторон, - сокрушенно добавила мисс Фоуб.

В конце ужина Каролина принесла свежеиспеченный яблочный пирог. Она поставила его прямо перед Гатри и отрезала для него первый кусок.

Мисс Фоуб осторожно кашлянула.

- Может быть, тебе, дорогая, накрыть стол для десерта на веранде? предложила она, взглянув на небольшие дамские часики, приколотые к корсажу ее белой блузки. - Сестра и я должны петь в церковном хоре. Нам придется расстаться с мистером Хэйесом.

Гатри тайком от сестер Мейтлэнд подмигнул Каролине и встал с кресла.

- Уверен, что мисс Каролина не станет совершать поступки, которые возбудили бы ненужные разговоры, - сказал он многозначительно. Разумеется, он намекал на ее предосудительные визиты в салун и бивак.

Каролине хотелось ударить его как следует. Вместо этого она улыбнулась, обнажив белоснежные зубы.

- Необходимо заботиться о своей репутации.

Пока мисс Фоуб и мисс Этель пересекали улицу по направлению к Первой пресвитерианской церкви, Каролина перенесла на веранду горячий кофе и кусочки пирога на подносе. Гатри сидел в кресле-качалке, вытянув ноги, с видом полной умиротворенности.