Лиза очень любила беседовать с Владом Князевым, потому что в нем органично сочетались почти рабское преклонение перед всем прекрасным и ироническое к нему отношение.

О сексуальной ориентации Влада сплетничали постоянно, но никто ничего наверняка не знал. По слухам, когда-то он был женат. Князев жил на широкую ногу, и поговаривали, что ему принадлежат акции в нескольких глянцевых журналах. Что было бы вполне оправданно, ведь рекламодатели обожали Влада Князева — он сам и весь его образ жизни были наглядным подтверждением того, как это прекрасно — жить красиво.

Шесть лет работы пролетели незаметно. Лиза делала номер за номером. От весенне-летних коллекций переходила к осенне-зимним и наоборот. В какие-то мгновения она сама себе напоминала белку в колесе. Но колесо крутилось задорно, весело, с огоньком. Лизе нравилась ее работа — она даже не представляла, что можно заниматься чем-то еще, тем более что тиражи журнала росли, и все были довольны: и читатели, и издатели.

Первый звонок прозвенел на седьмой год. Сначала ее вызвали издатели и потребовали срочно совершить в редакции революцию: набрать новых авторов, придумать более актуальные рубрики. Нет, тиражи еще не начали падать, но конкуренты наступали на пятки. Услышав это, Лиза ощутила привычный азарт — сделать по-новому, сделать лучше всех. Но пока она дошла до кабинета, ей вдруг стало… скучно. Она вспомнила фразу, которую бросил ей напоследок один из издателей: «И секса, секса побольше. Сейчас читатели это любят!» В вопросах секса Лиза Соболевская экспертом не была. Пока все остальные люди «делали любовь», она делала журнал. И вообще, на такие темы она не очень-то любила говорить, даже с подругами. Но Лиза Соболевская была не из тех, кто сразу сдается. Она набралась сил, перестроила весь журнал и поручила редакторам искать самые «горячие темы». Того, кто громче всех кричал «мы — модный журнал, а не секс-пособие», она постепенно уволила под тем или иным предлогом.

Но Лиза неожиданно и сама увлеклась темой секса и прочитала кучу пособий на заданную тему. Результат повышения ее секс-образования был неожиданным: она закрутила роман со своим водителем — молодым человеком лет двадцати пяти по имени Павлик, который оказался настолько глуп, что тут же растрезвонил об отношениях с самой Лизой Соболевской. И с ним пришлось расстаться.

Потом по просьбе Влада Князева она приняла участие в фотопроекте «Кинодивы», благодаря которому было сделано неожиданное открытие: в определенном гриме Лиза Соболевская очень похожа на Грету Гарбо. И хотя все последующие водители Лизы были мужчинами ближе к шестидесяти, злые языки эту информацию тут же подхватили, перемешали с другой, взболтали, и получилась емкая характеристика Лизы Соболевской, которую уничтожить было уже невозможно, — «Грета Гарбо, которая спит с шоферами».

Некоторые, правда, с иронией уверяли, что Лиза Соболевская похожа не на Грету Гарбо, а на артистку Алену Бабенко не только внешне, но и по манере поведения. Никакого кокетства, никакой легкости — только жесткость, уверенность в себе и редкое упорство. То, что таким образом можно скрывать свою беззащитность, сплетникам как-то в голову не приходило.

Но Лиза давно научилась не слышать шепотков у себя за спиной. Гораздо больше последние несколько лет ее волновало то, о чем никому нельзя было рассказать даже под угрозой расстрела. Она вдруг начала отчаянно скучать. И ничто уже не могло завести в ней прежний мотор и заставить ее, забыв обо всем на свете, делать журнал. Самый лучший, самый модный, самый-самый… Впрочем, Лиза даже себе самой до конца не могла признаться, что потеряла единственную любовь всей своей жизни — журнал «STYLE Москва». А другой пока так и не встретила. Нет, в ее жизни были мужчины. И даже был секс — приуроченный к выходу сезонных коллекций. Потому что один любовник ждал ее в Милане, второй — в Лондоне. Но больше всех ей нравился американец Джерри, владелец престижной сети отелей. Во время нью-йоркской недели моды он селил Лизу в роскошный сьют, водил в самые шикарные рестораны, а в последний вечер, накануне ее отъезда в Москву, вел в «Барнис» и выбирал самое дорогое платье. Ему очень нравилось наряжать Лизу. Он получал от самого процесса — долгий выбор платья, неторопливая примерка — ни с чем не сравнимое удовольствие. И его можно было понять, ведь жене, очень богатой и очень толстой, уже давно стало невозможно подобрать что-нибудь по-настоящему элегантное.

Черное бархатное платье-футляр с изысканным бантом у ворота Джерри подарил Лизе в их последнюю встречу и был в восторге от того, как оно украшает его русскую любовницу. Но сейчас Лиза начала сомневаться — был ли этот выбор правильным? Ведь покупал его мужчина слегка за пятьдесят. А сейчас в ее кабинете в ожидании стакана чая сидел юноша двадцати одного года. И Лиза ни минуты не сомневалась, что вкусы у этих мужчин были разными. Ведь их разделяла пропасть длиною в тридцать лет. Как обычно советовала Лиза Соболевская в журнале «STYLE Москва»? Наряд непременно должен соответствовать месту и времени. На этот раз она сама совершила ошибку, а потому чувствовала себя крайне неуверенно. Впрочем, вполне возможно, что дело было совсем не в платье, будь оно проклято!

— Вот, Иван, чай, бутерброды, — Марта смущенно улыбалась и изо всех сил старалась угодить. Даже не потому, что Иван Бекетов был восходящей звездой. Просто в отличие от многих, кто каждый день входил в кабинет Лизы Соболевской, он держался просто и естественно.

— О! Спасибо. Бутерброды — это правильно, — одобрил Бекетов и придвинул ближе к себе тарелку. — А вы, Лиза, будете?

— Я колбасу не ем, — ответила Лиза и сделала вид, будто ищет что-то очень важное в электронной почте.

Так они сидели минут пять. За это время Иван уничтожил бутерброд, а Лиза написала короткий ответ на письмо.

— Слушайте, я к вам не просто так зашел, а по делу, — нарушил Бекетов тишину.

— Да? Чем мы можем быть полезны друг другу?

Эту фразу Лиза впервые услышала давным-давно в Америке, и она стала ее любимой. Ничего лишнего. Ничего личного. Все четко и ясно — какую реальную пользу мы можем извлечь из нашего общения? А если пользы нет и быть не может, то, спрашивается, зачем мы тратим самое дорогое, что есть у всех нас, — время?

— Ой, — смутился Иван. — Да чем же я вам могу быть полезен?

И Лиза поняла, что в данной ситуации ее любимая фраза выглядит глупо и неуместно. Ей стало неловко, и она произнесла более дружелюбным тоном:

— Вань, я могу вам чем-нибудь помочь?

Эта формулировка была более точной.

— Да, да, только вы и можете. Сам я точно не справлюсь. У нас будет несколько презентаций фильма подряд — сначала для рекламодателей, потом для продюсеров, ну и «под занавес» для прессы. Мне сказали, что я непременно должен быть в смокинге. А я толком и не знаю, что это такое и с чем его едят.

— Нет, его ни с чем не едят, — не удержалась от иронии Лиза. — Но вас в театральном училище должны были научить его носить. Ведь во многих пьесах по сюжету герою положен смокинг.

— Точно! Отличная идея! Я помню — это такой костюмчик с шелковой отделкой. Так я в костюмерной его и возьму.

— И будешь выглядеть как ряженый. Словно на карнавал собрался, — улыбнулась Лиза.

Она неожиданно назвала молодого человека на «ты» и ужасно смутилась. Подумает еще бог знает что…

— Слушай, а что делать? — нахмурился Бекетов, как-то легко и быстро подхватив ее оплошность. — Где же этот смокинг взять? А купить — дорого?

— Очень, — коротко ответила Лиза.

— А что делать? Можно мне еще чаю? Попроси свою секретаршу принести еще чашечку.

— Возьми мой, мне не хочется, — ответила Лиза, которую вдруг кольнуло чувство ревности, что кто-то другой сейчас войдет в кабинет и разрушит ту необъяснимую атмосферу доверия, которая возникла между ними. Пока неуловимая, почти неощутимая и очень хрупкая…

Иван легко поднялся с дивана, подошел к ее столу и посмотрел на экран компьютера.

— Отличная машина. В ней, наверное, все есть, все программы.

— Да я особенно не разбираюсь, использую как печатную машинку, — призналась Лиза. — Правлю тексты, визирую их. И почта, естественно. Больше ничего — никаких социальных сетей, ничего такого, где вы все сейчас пропадаете.

— Почему же иногда с народом не пообщаться? — удивился Иван. — Не узнать, кто и что думает. Как тебя оценивает…

Лиза решила не говорить, что ее не особенно интересует, кто и что о ней думает.

— А у тебя есть свой блог? — не унимался молодой человек. При этом он близко наклонился к Лизе и начал без разрешения нажимать клавиши на клавиатуре.

— Эй, полегче! Ты сейчас что-нибудь уничтожишь! А зачем мне свой блог? — забеспокоилась Лиза.

— Как зачем? Чтобы люди знали, что ты думаешь по тому или иному поводу.

— У меня для этого, извини, журнал есть.

— Но в журнале ты не можешь быть честной. Только попробуй — у тебя сразу тиражи упадут.

Он произнес это абсолютно уверенным тоном. И, сам того не заметив, нанес Лизе Соболевской второй сокрушительный удар за последние полчаса: мол, все написанное в «STYLE Москва» — вранье. Он был слишком молод, а потому отчаянно жесток. Но Лиза решила, что обижаться не стоит. В конце концов, что-то похожее ей говорили много раз.

— Иван, ты уклоняешься от темы. Ты же хотел решить вопрос со смокингом.

— А, да, — вспомнил он, снова уселся на диван и нахмурился. Было видно, что эта тема его особенно не увлекает, но ничего не поделать — надо, значит, надо.

— Хорошо, — мягко сказала Лиза, решив сыграть роль доброй волшебницы. — Скажи, ты какой хочешь смокинг?

— А какой он бывает? Черный?

— Нет, не обязательно. Но, думаю, в твоем случае лучше все-таки черный. Воротник лучше шалькой…

— Ага, у меня бабушка очень любит такой, — засмеялся Иван. — Ей точно понравится.