— Слушай, она выглядит ужасно! — громко сказала Маша, когда Юровский с женой, выпив чаю, ушли в свой номер, сославшись на то, что им завтра нужно уезжать в Москву, поэтому придется рано вставать. — Могла бы хоть немного подкраситься перед тем, как идти в ресторан.

— Зачем? — лениво поинтересовалась Лиза. — Она себе и так нравится.

— Вот именно! — разгоряченная вином, воскликнула Маша. — Но мужу каково?

— А муж на нее, по всей видимости, давно уже не смотрит. Они первые такие, что ли? Сама подумай, зачем ей лезть из кожи вон? Он — самая лучшая инвестиция в ее жизни. Сначала ее папа ему помог, и теперь он перед ней в долгу на всю жизнь. Да еще наверняка и весь бизнес ей принадлежит на бумаге. А он кто? Обычный провинциальный мальчик.

— Ну для своего возраста мальчик отлично выглядит, — засмеялась Маша. — Ты же видела сегодня в бассейне. Красавец!

— Красавец, — согласилась Лиза. — Ладно, Маша, идем, нам тоже завтра рано вставать… А может, ну его, этот сад?

— Ты с ума сошла? — возмутилась Маша. — Да я об этой поездке еще в Москве мечтала!

* * *

Лиза уже решила, что он не придет. В конце концов, мало ли что говорил тебе мужчина, целуясь в лифте. Она лежала на огромной роскошной кровати и слушала музыку. Музыка была чужой — с непривычными словами и интонациями. Но она успокаивала. Захотелось пить — видимо, от еды, тоже чужой и непривычной. Лиза выбралась из-под пышного белоснежного одеяла, набросила длинный халат из розового шелка, вышла в гостиную и открыла мини-бар. Виски, вино, сок, вода… «Может, чуточку выпить?» — прикинула Лиза. Но, увы, алкоголь никогда не дарил ей покоя и расслабленности, а вот отеки по утрам гарантировал.

В этот момент в дверь тихо постучали.

Лиза подумала, как было бы здорово сейчас броситься в постель и накрыться одеялом с головой. Но это означало трусость. А в этой слабости Лизу Соболевскую никто не мог бы упрекнуть.

Она запахнула поплотнее халат, который все равно тут же предательски разъехался на груди, и открыла дверь.

Увидев ее на пороге, Игорь улыбнулся так радостно, что Лиза не смогла удержаться и сама бросилась ему на шею. Он был очень теплый, сильный и отлично пах — этот абсолютно чужой для нее мужчина.

Он взял Лизу за руку и потянул за собой. Вся окружающая их декорация — мягкий свет металлических светильников, бархатный диван в гостиной, аромат цветов в огромном букете, разрисованные причудливыми узорами двери между комнатами, которые распахивались, стоило только до них дотронуться, — ему словно помогали. Казалось, в этом гостиничном номере все создано для любви — и неважно какой, той, которая длится всю жизнь, или той, которой отведена только одна ночь.

— «Тысяча и одна ночь», — прошептала Лиза, когда Игорь, успокоенный и довольный, немного отодвинулся от нее и даже не подумал накрыться одеялом. Впрочем, надо признать, выглядел он отлично — уверенный в себе мужчина с тренированным загоревшим телом на фоне белоснежного постельного белья.

— Наверное, — засмеялся Игорь. — Только тогда ты, как Шехерезада, должна рассказать мне сказки. Знаешь хоть одну?

— Я знаю их миллион.

— Нет, я не про глянцевые сказки. А такие, более жизненные…

— Хочешь сейчас совместить полезное с приятным? — поинтересовалась Лиза. — Заодно, может, и сюжет какой-то зацепится. Нет, я сейчас отдыхаю. Так что лучше ты мне что-нибудь расскажи.

— О, нет, — замотал он головой. — Я тоже сейчас отдыхаю. Пока. А потом — снова в бой. Ты не против?

Лиза не совсем поняла, что он имеет в виду — продолжение секса или свой завтрашний отъезд в Москву.

Но позже выяснилось, что и то, и другое.

А еще благодаря Игорю Юровскому Лиза наконец-то поняла, что значит, когда про мужчину говорят: «Хороший любовник». Это тот, кто умеет убедить тебя в том, что ты — единственная женщина в мире. И неважно, что где-то недалеко этого мужчину ждет его жена. Какое это имеет значение?

Он собрался уходить незадолго до рассвета. Перед тем как попрощаться, они вышли на балкон и выпили по бокалу шампанского. Наверное, со стороны это выглядело очень красиво. На фоне Атласных гор всходило жаркое восточное солнце, а на террасе женщина в розовом халате и мужчина в джинсах и белой рубашке пили шампанское, целовались и прощались навсегда, говоря друг другу какие-то глупости.

— Игорь, а у тебя не будет проблем с женой? — не удержалась Лиза.

— Все нормально. Я сказал ей, что пошел в казино. Она рулетку терпеть не может, но уважает мою страсть к игре.

* * *

Когда Игорь ушел, Лиза так и не смогла заснуть. Она перебирала в уме все подробности этой ночи. Представляла, как ее случайный любовник будет себя вести, если они вдруг встретятся в Москве. «Наверное, если бы Бирюзов узнал о том, что я ему изменила, тут же вчинил бы иск звездам, — подумала Лиза, которая прилично захмелела от выпитого в такой ранний час шампанского. — Мол, они убеждали, что мы — идеальная пара. А что вышло? Эх, хорошо бы сейчас отправить ему мейл со словами: „Прости-прощай, эти звезды все наврали!“ Но тогда в журнал можно не возвращаться. А Князеву сразу венок покупать — он такого поворота событий не переживет». Лиза поняла, что мейл она, конечно, не напишет. Но вот вернется в Москву и прямо спросит своего друга Влада Князева, почему он так переживает за рекламные доходы журнала и почему даже в страшном сне не может представить, что Лиза Соболевская расстанется с Дмитрием Бирюзовым. Да, так и спросит: «Влад, каков твой процент в доходах журнала?» Но, поразмыслив еще пару минут, Лиза поняла, что это плохая идея, которая могла появиться только в голове женщины, которая всю ночь занималась сексом.

Лиза решила, что ей стоит прогуляться по саду, а затем искупаться в бассейне, чтобы хоть немного освежиться, протрезветь и привести в порядок мысли. Она надела легкие белые брюки, майку, повязала голову банданой, отыскала в чемодане сланцы, выглядевшие очень скромно, если не замечать украшавшие их стразы. Вышла в полутемный, как всегда, холл и замерла: по всему отелю гулял ветер. Лиза неторопливо прошла к лестнице, ведущей на первый этаж, и чуть не задохнулась от восторга: белые шторы, отделявшие лестницу от холла, надулись как паруса и бились на ветру — сильные, страстные и очень красивые. «И кому пришло в голову проветривать таким образом отель, оснащенный по самому последнему слову техники?» — подумала Лиза. Но то, что свежий, вольный поток воздуха во сто крат прекраснее очищенного самым мощным кондиционером, она не могла не почувствовать.

Подгоняемая ветром Лиза сбежала по мраморной лестнице. Ей хотелось и дальше лететь на этих волшебных крыльях, однако в этот момент окна, видимо, закрыли, и снова стало тихо. А Лиза увидела Олю, которая сидела на банкетке — точно на том же месте, где вчера сидела Лиза и ждала Сару Джессику Паркер. Правда, Оля ждала совсем не кинозвезду, а своего мужа, который в этот момент стоял у стойки рецепции и энергично что-то писал. Видимо, расписывался за отдых, оплаченный кредитной картой.

Лиза прошла мимо Оли, лишь едва заметно кивнув ей, мол, прощайте. А в ответ поймала взгляд, наполненный сочувствием. И Лиза поняла: Оля все знала. Знала с того самого момента, когда Лиза отправилась за шалью, а Игорь — за пиджаком. Впрочем, Оля знала о том, что непременно должно случиться, даже тогда, когда ни Лиза, ни Юровский еще и не подозревали о том, что произойдет между ними этой прекрасной восточной ночью. А жена Оля знала. Потому как отдавала себе отчет в том, что когда твой брак — просто инвестиции, то надо быть готовой к тому, чтобы давать возможность второй половине выпускать пар.

«Нет, я бы так не смогла, — подумала Лиза. — Наверное, поэтому я до сих пор одна». Она сама не заметила, как признала то, что было давно свершившимся фактом, — свое абсолютное одиночество. Но это открытие не принесло ей боли. Ей было лишь грустно от того, что Игорь уезжает. Это была не та крайняя степень отчаяния, которую она испытала, когда Иван Бекетов вдруг решил отправиться на далекие острова играть в бессмысленную, как показало время, игру. Но это уже были чувства — живые и мучительные. Когда действительно жаль терять того, с кем ты хотя бы ненадолго, но была по-настоящему счастлива.

«Я, кажется, начинаю выздоравливать», — сказала себе Лиза, прежде чем нырнуть в бассейн с прозрачно-бирюзовой водой. Кажется, Лизе говорили во время ознакомительной экскурсии по отелю, что его очищают с помощью озона. Но она плохо разбиралась во всех этих новых технических изысках. Главным было другое. То, что, плавая в прохладной воде, она наконец-то чувствовала и могла довольно легко контролировать ту боль, с которой жила последние полгода. Равнодушие и боль — это была крепкая связка. Но сейчас она, по всей видимости, начала разрушаться.

«Еще немного, и я стану прежней», — подумала бедная Лиза, даже не понимая, как жестоко она ошибается.

Такого синего цвета в природе не бывает. Вернее, нет, не так — он очень редко встречается.

Войдя в знаменитый сад Мажорель, они с Машей даже устроили небольшое соревнование — кто больше приведет примеров, что создано природой именно такого цвета — настолько синего, что, когда смотришь на него долго, глазам делается больно.

Сначала Маша вспомнила про камень с дивным названием, смысл которого стал ясен только здесь, — лазурит. Потом на ум пришли анютины глазки, но, подумав, Маша с Лизой решили, что это не совсем природный цвет — ведь такого цвета бывают только те анютины глазки, которые выведены опытными селекционерами.

Больше примеров не нашлось.

— Знаешь, Бог с ней, с природой, — махнула рукой Лиза. — Зато я точно знаю, что следующим летом именно этот оттенок синего будет самым модным.

— Так вроде он был недавно, — удивилась Маша.

— Нет, нет, тот был другой — более прозрачный. А вот такой, густой синий, будет актуален следующим летом. Справедливости ради надо сказать, что он практически никому не идет. Слишком сильный. Человека с невыразительной внешностью легко может «убить». Но Мажорель очень правильно соединил его с этим насыщенным зеленым цветом сочной травы. Увы, одеться так — удел только очень смелых.