Юлия Снегова - Карнавал страсти

Принявший его врач оказался очень похожим на Айболита из детского мультфильма. Такие же седые волосы, выбивающиеся из-под белой шапочки, круглые очки и добрый голос.

— Так, миленький, сейчас мы посмотрим, что у нас со связками, — это было сказано так хорошо, что Дмитрию сразу же стало легче. Он почувствовал себя маленьким мальчиком, который может доверить свои проблемы доброму и всемогущему взрослому.

Доктор велел пошире открыть рот и заглянул пациенту в горло. Дмитрий невольно поморщился от яркого лучика, блеснувшего в круглом зеркальце, прикрепленном ко лбу доктора. Фониатор довольно долго разглядывал горло Дмитрия, совал ему в рот длинные блестящие инструменты и при этом что-то непрерывно бормотал себе под нос. Дмитрий терпел уже из последних сил. Наконец его мучения закончились.

Доктор убрал инструменты, вымыл руки. Дмитрию показалось, что он прячет от него глаза.

— Ну что? — не выдержав, спросил Дмитрий.

— Вы много пели в последнее время? — спросил врач.

— Последние полтора месяца я болел, — ответил Дмитрий, — а до этого, да, приходилось петь очень много.

— И, наверное, на улице, — продолжал спрашивать доктор, — и при плохой акустике, когда приходилось надрывать связки?

— Ну да, — кивнул Дмитрий, ему становилось все тревожнее. — Доктор, не тяните, — взмолился он, — скажите, что со мной? Что-нибудь серьезное?

— Да, — серьезно произнес доктор, — у вас полипы на связках. Причем, как показал осмотр, уже давно. Я удивляюсь, как вы вообще пели. Скажите спасибо вашему радикулиту, потому что, если бы вы работали в последний месяц, все было бы еще хуже.

Дмитрий слушал доктора и чувствовал, как внутри у него зарождается страшная холодная пустота. Диагноз «полипы на связках» звучал для вокалиста почти как смертный приговор. Самое ужасное, что с этой болезнью сталкивались очень многие певцы. Но обычно она настигала мужчин старше пятидесяти лет. Так почему же эти проклятые полипы не пощадили его, еще относительно молодого мужчину?

Этот вопрос срывающимся от обиды голосом Дмитрий задал доктору.

— Дорогой мой, — ответил тот, — знаете, кто ко мне чаще всего приходит? Такие же, как вы, бедолаги, поющие в ресторанах, на дачах, на катерах. Вы же голос свой не бережете, не ухаживаете за ним. И вот результат.

— А что мне теперь делать? — упавшим голосом спросил Дмитрий.

— В вашем случае выход может быть только один — операция.

— И больше ничего?

— Лекарствами мы можем остановить рост полипов, но удалить их можно только оперативным путем, — ответил доктор, — хочу сразу вас предупредить. Если вы ляжете на операцию в обычную городскую больницу, полипы вам, конечно, удалят, но на связках могут остаться рубцы, и петь вы все равно не сможете. Придется вам обратиться в коммерческую клинику, к хирургу, специализирующемуся именно на вокалистах.

— И сколько это может стоить? — еле выговаривая слова, спросил Дмитрий.

— Дорого, — вздохнул доктор, — хорошая операция на связках стоит сейчас очень дорого. Точно я вам сказать не могу, цены меняются нынче очень быстро. Вот вам несколько телефонов клиник, где работают хорошие хирурги. Звоните. Если что, приходите. Я вас, по крайней мере, всегда приму бесплатно.

Вернувшись домой, Дмитрий сразу же начал обзванивать клиники. Суммы, которые он услышал, привели Дмитрия в ужас. Самая дешевая операция стоила три тысячи долларов. Сам еще не зная, где он возьмет такую сумму, Дмитрий записался на прием к специалисту.

Клиника выглядела просто шикарно. Дмитрий ждал приема на мягком кожаном диване в холле, его взгляд скользил по абстрактным картинам в белых рамах, висящих на белой же стене. Первичный осмотр стоил сто пятьдесят тысяч. Заплатив, Дмитрий второй раз услышал ужасный диагноз. Осматривающий его врач совсем не был похож на своего коллегу из бесплатной поликлиники. Со своей отличной стрижкой, ухоженным лицом и великолепными зубами он казался героем рекламных роликов. Он доходчиво объяснил Дмитрию, почему операция стоит так дорого и что его ждет в том случае, если Дмитрий все же от операции откажется.

— Думайте, — произнес он на прощание и лучезарно улыбнулся.

«Конечно, если нет другого выхода, — думал Дмитрий, — я лягу на эту чертову операцию. Придется влезть в долги. И еще неизвестно, как скоро я смогу запеть, если смогу вообще».

Он нервно закурил, потом испугался за свои несчастные связки. Дмитрий решил взять тайм-аут, несколько дней подумать, прежде чем на что-нибудь решиться. Дмитрий так никому и не рассказал о своей беде. Зато он составил мысленный список своих кредиторов. Это было нелегким делом. Поскольку сам Дмитрий никому не давал в долг, вряд ли кто-то захочет одолжить ему. Но все же было несколько человек, которые, как ему казалось, должны были помочь. Во-первых, Женя.

«У нее теперь новый иностранный жених, — рассуждал Дмитрий, — она счастлива и потому добра. Она мне не откажет».

В свой список он также включил еще двух знакомых, которым в жизни повезло больше, чем ему. Настя уже дала ему пятьсот долларов, которые он вернет в первую очередь, что бы с ним ни случилось.

Проблему с оплатой операции Дмитрий вроде бы решил, но легче от этого ему не стало. Дмитрий мучительно боялся операции. Черный провал наркоза казался ему преддверием смерти, и стоило ему представить, как в его горле копаются чужие резиновые пальцы, вооруженные ножами, как Дмитрию становилось физически плохо.

Эта кошмарная ситуация разрешилась совершенно чудесным и счастливым образом. Сам Дмитрий был абсолютно уверен в том, что дело не обошлось без вмешательства его ангела-хранителя.

В одно прекрасное утро мрачные раздумья Дмитрия прервал телефонный звонок. Дмитрий поднял трубку и услышал чуть дребезжащий голос, явно принадлежащий пожилому человеку. Ему звонил тот самый врач-фониатор, который первый обнаружил у Дмитрия полипы на связках.

— Дорогой мой, — волнуясь, произнес доктор, — я скажу вам совершенно невероятную вещь. Вчера ко мне пришел мой старый пациент, у него была та же болезнь, что и у вас, только гораздо в более тяжелой форме. Последний раз он был у меня месяц назад и ушел с направлением на операцию. Так вот, — продолжал доктор, — когда вчера я заглянул к нему в горло, то просто не поверил своим глазам. Полипов как будто и не было никогда. Представляете, ни шрамика, ни рубца. Оказывается, моему больному кто-то дал адрес одного старика-травника из глухой деревни. Тот съездил к нему, потом месяц пил отвары из трав, которые дал ему с собой старик, и вот пожалуйста… Связки как новенькие. Если бы я не видел этого своими глазами, я бы ни за что не поверил, что такое бывает. Я хочу дать вам адрес. Попытайтесь, вдруг и вам поможет.

Уже на следующий день Дмитрий смотрел из окна междугородного автобуса на проносящиеся мимо леса и деревни. Ему предстояло ехать шесть часов до Опочки, маленького городка в Псковской области. Никогда раньше в этом городе Дмитрий не был, но откуда-то знал, что местные жители произносят «т» как «ц» и помнил забавный стишок:

В Опочке Дмитрию пришлось три часа просидеть в обшарпанном здании автобусной станции. На улице вот уже второй день лил дождь, серые деревянные дома городка и его утопающие в грязи улицы выглядели не слишком привлекательно.

Маленький отчаянно дребезжащий автобус по ухабистой грунтовой дороге привез Дмитрия в деревню Красное, оттуда надо было пройти семь километров до крохотной деревеньки Сильняки. Именно там жил Иван Тимофеевич, знаменитый травник. Он был чуть ли не единственным жителем деревни, но ни за что не хотел покидать старый скрипучий дом, где всюду — на стенах, на чердаке, на разложенных листах бумаги — сушились травы и коренья.

Больше всего Дмитрия поразил запах, царивший в этом доме. Как только он, пригнувшись, вошел в низкую дверь, его сразу окутала странная, но очень приятная смесь запахов поля, леса, солнечного дня и влажной земли.

Иван Тимофеевич ничуть не удивился приезду очередного заболевшего горожанина.

— Проходите, — спокойно пригласил он Дмитрия и с улыбкой добавил: — если так и дальше пойдет, то скоро я со всеми питерскими певцами перезнакомлюсь.

Иван Тимофеевич совершенно не соответствовал представлению Дмитрия о деревенском лекаре. Дмитрий ожидал встретить дедушку с белоснежными волосами, в телогрейке и валенках на босу ногу. А перед ним сидел еще крепкий пожилой мужчина в потертых голубых джинсах, кроссовках и искусно связанном свитере.

Иван Тимофеевич внимательно выслушал Дмитрия, потом надел очки в тонкой оправе и изучил историю болезни, которую Дмитрий предусмотрительно захватил с собой.

— Ну да, все понятно, — бормотал он себе под нос, — ну что же, давайте посмотрим ваше горло, — обратился он к Дмитрию.

Осмотр длился недолго, Дмитрий перенес его неожиданно легко.

— Доктор Медведев был абсолютно прав, когда отправил вас ко мне. Надо отдать ему должное, мало кто из представителей традиционной медицины готов к сотрудничеству с нами, натуропатами. Обычно они считают нас шарлатанами и ожесточенно борются, не понимая, что от этой борьбы больше всего страдают пациенты.

— А сами вы кто по специальности? — спросил Дмитрий, он уже понял, что у его нового врача только имя и отчество были деревенскими. Сам он выглядел горожанином на отдыхе.

— Я физик-ядерщик, — ответил Иван Тимофеевич, — работал на атомной электростанции. Нет, не в Чернобыле, — улыбнулся он, предугадывая вопрос Дмитрия, — хотя мне тоже хватило. Я атомщик, можно сказать, первого поколения. Нас облучали так, что мало не покажется. Двадцать лет назад врачи честно сказали мне, что у меня есть полгода на устройство моих дел, больше я не протяну. У меня нашли целый букет болезней, и даже одной из них хватило бы, чтобы уморить человека. Но, как видите, я жив и вполне здоров.