Он понимает.

– Потому что Сиэтл. Ты и Логан.

Я виновато опускаю голову:

– Как ты узнал?

– Он рассказал. Не сразу. И не мне. Но я услышал. Было больно. Очень.

– Давно?

– В последнее Рождество, перед тем, как уехал к тебе на очередные покатушки. А я напился и… – он многозначительно замолкает. – Потом Мишель сообщила, что ждёт от меня ребёнка. Дальше ты знаешь.

Знаю. И почему-то совсем не злюсь. Впервые за последние несколько дней – не злюсь. Слишком хорошо понимаю, что произошло. И даже видела – как. Единственное, что мешает мне оставить всё это в прошлом – видеозапись с девичника.

– Ты сделал это видео у себя дома с Мишель, а потом прислал мне? Хотел отомстить?

– Нет, – Майк делает шаг навстречу. Осторожно, словно его прикосновение может причинить мне физическую боль, берёт мои пальцы в свои ладони. – Я бы никогда, Стэйс. Даже понятия не имею, кто мог и почему его прислали тебе. Ещё одна тайна, которую нам предстоит разгадать. Ты мне веришь?

– Угу. – Встречаюсь с ним взглядом и тону в сером водовороте. – Логан был… Это не…

Майк не позволяет договорить. Выдыхает, прикасаясь своими губами к моим:

– Я люблю тебя, Стэйс. Всегда любил. Всегда буду. Прошлое уже не важно. Тем более ваше с Логаном.

Правильно. Не важно. Пусть прошлое останется в прошлом хотя бы на мгновение.

– Я тоже люблю тебя, Майк. И всегда буду.

Здесь и сейчас важны только мы. Настоящие.

Потом, позже, мы перебираемся в джакузи. Нежимся в тёплой бурлящей воде, из которой совсем не хочется вылезать. Майк прав, мы – испорченные.

– С тобой потрясающе хорошо, – шепчет он, наклоняясь вперёд. Целует горячими губами в висок. – Знаешь, я не думал, что когда-нибудь мы с тобой снова… вот так. – Майк крепче прижимает меня к своей груди. – Это неправильно, но теперь я всегда буду бояться тебя потерять.

– Я тоже. – Переплетаю свои пальцы с его, устраиваюсь поудобнее. Так, чтобы, отклонив голову назад, я могла видеть его глаза. – Прости. Я должна была тебе верить и ничего не скрывать. Ни тогда, ни сейчас.

– Чего ещё я не знаю? – спокойно спрашивает Майк. Без иронии, страха или злости. Так, словно уверен, что сможет принять любое новое признание.

– Это снова о Мишель. Наверное, не совсем подходящий момент, – вздыхаю я. Смотрю Майку в глаза, покусывая нижнюю губу. – Извини. Не могу не думать об этом.

– Рассказывай.

– Ладно. Пока мы сидели в беседке и ждали Эми и венчания. Мишель мне много чего наговорила, а я…

Господи, если бы я только знала, что это наш с ней последний разговор! Если бы выслушала её, может, вопросов, на которые я не нахожу ответов, было меньше.

– Вы снова поругались?

– Нет. Мишель хотела в чём-то мне признаться, объяснить. Чтобы мы могли… Не знаю. Понять друг друга. Но я не хотела всё заново перетряхивать. А она не унималась. Начала вспоминать ту проклятую вечеринку.

– Знаю, – Майк крепче сжимает мои пальцы. – Она мне тоже говорила. Давно. Пыталась убедить, что я не виноват, что Роберт и Джеки погибли из-за неё.

– Родители Логана погибли из-за меня, Майк. Я выскочила из машины и бросилась к ним под колёса. Это меня спасал Роберт, когда… Если кто и виноват, то я. Или никто.

– Тогда никто. Просто роковое стечение обстоятельств. Это и есть твоё страшное признание?

– Нет. Я… я сказала Мишель, что ревную её к тебе.

– Что? Прямо так и сказала? – улыбается Майк.

– Почти. И тогда, – отчаянно стараюсь подыскать нужные слова, чтобы смягчить правду. А потом всё-таки выдаю как есть: – Мишель заявила, что переспала с тобой специально. Чтобы ты поверил, что её ребёнок от тебя, и женился.

Майк меняется в лице. Изумлённо таращится на меня несколько секунд. Затем осторожно, как будто боится подавиться воздухом, делает вдох и медленно, словно только что научился говорить, произносит:

– Она сказала, чей?

– Нет. Якобы хотела, чтобы у ребёнка был хороший отец. Видимо, настоящий им не был.

Прежде, чем Майк успевает отреагировать, в коридоре что-то с грохотом падает на пол, слышатся невнятные ругательства, следом – тяжёлые шаги. Ещё через мгновение в дверь комнаты настойчиво стучат.

– У нас гости, – громко сообщает Логан.


***


Моросящий дождик сменяется настоящим летним ливнем и отчаянно барабанит по жестяной крыше, решительно бьётся в окна наперегонки с ветром. Начнись такая непогода с раннего утра, свадьбу пришлось бы перенести в закрытый павильон с ограниченным количеством гостей без огромного парка и каменных беседок под боком, и, может быть, Мишель осталась бы в живых. И тогда ничего, что произошло потом, тоже не случилось бы. Не было бы ни допроса, ни охотничьего домика Логана в лесу, ни…

Я нехотя и одновременно со стыдом признаю, что ни за что на свете не хотела бы лишиться нашего с Майком сегодняшнего разговора, поцелуя и всего, что последовало за ним. Странным, необъяснимым образом, вопреки логике, здравому смыслу и приличиям мне потребовалось заново раствориться в Майке. Ощутить его близость, подчиниться и не сопротивляться больше головокружительной истоме, пробегавшей по телу горячими волнами от его прикосновений. Позволить себе на мгновение умереть, чтобы заново родиться, а затем, открыв глаза, увидеть перед собой его раскрасневшееся лицо, светящийся счастьем любимый взгляд и довольную улыбку. Воочию осознать – я всё ещё безумно люблю и по-прежнему до безумия любима.

Вряд ли всему этому суждено было случиться сегодня, если бы Мишель осталась жива, что бы ни происходило между нами, а значит, своему вновь обретённому счастью я обязана убитой подруге. И её убийце. От этой мысли очень легко сойти с ума, погрязнув в бесполезном болоте из сожалений и страхов, поэтому лучше не анализировать. По крайней мере, не сегодня.

– Жалеешь? – Будто догадываясь, о чём я старательно пытаюсь не думать, Майк тихо продолжает: – Наверное, считаешь, что мы поторопились. – Он уже оделся и теперь стоит напротив, терпеливо дожидаясь, пока я, сидя на краю кровати, закончу возиться со шнурками на новых кроссовках, которые, как назло, не спешат поддаваться. – Прости, но с тобой я не умею иначе. В смысле находиться рядом, но не вместе. Никогда не умел. Поэтому и не пытался больше за все эти годы как-то сблизиться c тобой, – со вздохом добавляет Майк. – Оказалось, что некоторые вещи на расстоянии принять проще. Но позавчера, когда ты приехала, я просто не смог. Почувствовал, что должен тебя увидеть, потому и повёз Риджа к вам. Надеялся, что ты вернулась или вот-вот придёшь. Ты ведь никогда не любила вечеринки. А сейчас… Это странно, но такое чувство, будто бы… Не знаю. Словно мы и не расставались вовсе.

Шнурки наконец сдаются. Я выпрямляюсь, встречаясь с Майком взглядом.

– Не жалею. И мы не торопимся. Мы… – Я слишком хорошо понимаю, что Майк имеет в виду. От начала и до конца. – Мы просто такие. Испорченные, помнишь? Ты сам сказал. Поэтому вместе, поэтому любим несмотря на всё, что случилось.

– И всегда будем, – с улыбкой перебивает он, протягивая мне руку. – Только вряд ли остальные смогут это понять. И принять тоже.

– Плевать! – Хватаюсь за тёплую ладонь Майка и рывком поднимаюсь с кровати. Если я начну сейчас думать обо всех, среди которых, возможно, прячется убийца брата и Мишель, точно свихнусь. Пока достаточно предстоящих объяснений Риджу и позже – моим родителям.

– Согласен. Мне тоже наплевать, но хочу, чтобы ты знала, – Майк прижимает меня к себе, сцепив пальцы в замок на моей пояснице. – Я не жду, что ты вернёшься обратно в Риверстоун ради меня. Мы вовсе не обязаны жить здесь, как планировали раньше. Тебе не придётся бросать свою жизнь и друзей. Если захочешь, я готов переехать в Торонто или куда скажешь.

– Мы обязательно это обсудим. Потом, позже. Когда разберёмся и сможем уехать отсюда. Когда узнаем, кто… – мой голос предательски дрожит, но я заставляю себя закончить: – Кто убил моего брата и Мишель. Я, – решительно мотаю головой, – больше не сбегу, пока не буду знать правду. – И тут же виновато добавляю: – Постараюсь не сбежать. Но ты же меня знаешь. Я могу попытаться, если…

– Никаких «если», Стэйс. Я никогда больше не позволю тебе сбежать, – без тени улыбки заявляет Майк.

– Ловлю на слове, потому что… Боюсь, скоро весь мой боевой настрой улетучится. Я снова начну накручивать себя и придумывать небылицы. Особенно если Ридж меня не простит.

– Он настолько для тебя важен?

– Да, Майк. Очень. Если со мной что и случилось хорошее за все эти годы без «нас», так это Ридж. Он – мой друг. Настоящий. А я его подставила.

– Всё будет хорошо, вот увидишь. Пусть не сразу, постепенно, – Майк нежно касается поцелуем моих губ, сильнее прижимая к себе. – Не обещаю, что смогу всё уладить, но клянусь постараться.

– Навёрстываете упущенное, да? – Логан бесцеремонно просовывает голову в проём незапертой двери. – А между прочим незваные гости почти на пороге.

– Стучаться – слишком обременительно для лорда, да? – в тон ему подкалывает Майк, оборачиваясь к другу и выпуская меня из объятий. – А, между прочим, мало ли что мы тут делаем.

– Чёрт, всё время забываю, что я у себя дома, – не остаётся в долгу Логан. – Тоже мне, нашли время для хороших манер. Чего стесняться-то? Все свои. Можно подумать, я вас обоих голыми никогда не видел.

Я невольно закатываю глаза. Вот мерзавец, ну не может промолчать!

– Знаешь, Логан, есть множество причин, почему я тебя обожаю и за что благодарна, но иногда еле сдерживаюсь. Как сейчас. Прямо руки чешутся тебе двинуть.

– Кстати, да, – соглашается Майк.

– Тогда вы, надеюсь, не против обсудить ещё один повод мне двинуть? – Логан входит и зачем-то закрывает за собой дверь. – Речь о Кнопке. Вы вроде как в курсе, но я бы хотел уточнить.