– Кто это… с тобой сделал?.. – всхлипываю, замечая, как его лицо, похожее на восковую маску, искривляется от боли. Машинально наклоняюсь к нему, телом закрывая от стоящих рядом людей.

– Майк… Осторожно… – успеваю прочитать по губам, когда на помощь санитарам приходит охранник.

– Мисс, вашему брату необходима срочная операция, – он тянет меня в сторону, вынуждая отпустить руку Стива. – Пройдёмте, пожалуйста, со мной. Ваша мать скоро будет…


В ушах опять звучит монотонный голос врача. Как семь лет назад, он снова и снова повторяет страшные слова, смысл которых доходит до меня не сразу: Стив не выжил. Нападавший не оставил ему ни единого шанса на спасение. Уже чудо, что его довезли до больницы – слишком большая потеря крови, задеты жизненно важные органы. Мой брат умер прямо на операционном столе.

А теперь Мишель.

Судорожно выдыхаю, ощущая, как ставший ледяным воздух дерёт мне горло, как проникает внутрь, впиваясь миллионом осколков. Потом оцепенение исчезает, выпускает меня из плена, выбрасывая яростной волной в безжалостную действительность. Медленно отступаю назад, собираясь выбежать из беседки, но в последнюю секунду замечаю, как дрогнули веки Мишель. В уши вонзается её обжигающий шёпот:

– Ты… пришла… хорошо… опоздала…

Бросаюсь к ней, падаю рядом на колени, нахожу пальцами её холодную руку, прижимаю к своей груди.

– Держись! Пожалуйста, только держись! Ты не можешь умереть, слышишь?!

Господи, ну почему она? Почему?! Да, я злилась, может, даже ненавидела Мишель, но никогда не желала ей смерти.

Взгляд выхватывает резную рукоятку ножа, и слова застревают в груди невысказанной болью, смешанной с ужасом. В голове тревожным эхом всплывает весёлый голос жениха, полтора часа назад насмехавшийся над тем, что в платьях подружек невесты, с одинаковыми причёсками мы с Мишель похожи на близняшек. Что, если нас перепутали? Что, если запланированной жертвой на свадьбе сестры должна была стать именно я, а подруга по нелепой случайности оказалась на моём месте?.. Что, если кто-то очень сильно не рад моему возвращению? Что, если?.. Если бы я пришла раньше, возможно, Мишель бы не пострадала. И сейчас на каменном полу в луже крови лежала бы я сама.

– Прости меня. Ты… Я не хотела. Клянусь, не хотела!

Но подруга, кажется, не слышит. Растерянно смотрит сквозь меня куда-то наверх. Сипло, со свистом хрипит:

– Майк… Осторожно… – Зрачки Мишель сливаются с радужкой и превращаются в чёрные бездонные дыры. Посиневшие губы дрожат, искривляясь в слабой улыбке. – Стив… Наконец-то. – Мутный взгляд гаснет, тёмные глаза стекленеют, превращая лицо в безжизненную маску.

– Нет, господи, нет… нет! – трясущимися руками пытаюсь нащупать пульс. Напрасно – сердце Мишель больше не бьётся.

Она мертва. Убита. Но я отказываюсь это принять, отказываюсь верить. Жду, что она снова заговорит, только ничего не происходит.

Глава 11

Трудно, невыносимо трудно дышать. Грудь будто сжало в тиски и не отпускает. Тысячи мыслей яркими, короткими вспышками проносятся в голове одновременно и так быстро, что ни за одну из них не получается ухватиться.

Со всех сторон слышны отголоски громкой, весёлой музыки, радостный женский смех, обрывки шумных разговоров. Не чётко, будто бы издалека, словно уши залило водой. Так бывало, когда в детстве, дурачась с братом, я с разбега прыгала с высокого обрыва прямо в озеро в Джаспере. Мир вокруг взрывался оглушительным хлопком, а потом исчезал, затихая под водяной толщей, чтобы опять возникнуть, когда мои ноги едва касались дна и меня выталкивало на поверхность.

Вот только сейчас никак не получается выплыть.

Тянусь к рукоятке ножа и тут же отшатываюсь. Мне надо вызвать полицию… Надо позвонить… Но сотовый остался дома. Я даже сумочку не взяла, решив, что во время свадебной церемонии она будет только мешать.

Перед глазами как в калейдоскопе мелькают лица родных и друзей. Стоит мне произнести два страшных слова: «Мишель убита», как вся их… наша жизнь расколется на части. В моей власти оттянуть время, дать всем крошечную возможность насладиться торжеством ещё чуть-чуть. Но всё равно ни одной из подаренных минут не хватит. Их всегда ничтожно мало.

Вскакиваю с колен, путаясь в длинном подоле. Он насквозь пропитан ещё тёплой кровью подруги и теперь противно липнет к лодыжкам, мешая двигаться. Не успеваю сделать и двух шагов, как налетаю на Майка. Цепляюсь за его плечи, чтобы не упасть.

Он, неестественно бледный, подхватывает меня. Не моргая, смотрит на жену и почти не дышит. В глазах – недоумение и боль. Губы слабо шевелятся, будто хочет что-то сказать, но не может. Лишь однажды я видела Майка таким, ещё в детстве, когда мы наткнулись в лесу на его отца, растерзанного волками.

По-летнему яркий солнечный свет в проёме беседки закрывает высокая коренастая фигура.

– Мика! – рычит за спиной незнакомый хриплый голос.

Ещё через миг коротко стриженный мужчина в чёрном костюме-двойке склоняется над окровавленным телом и тоже пытается нащупать у Мишель пульс. Что-то нечленораздельно бормочет, сжимая левую руку в кулак.

Высвобождаюсь из объятий Майка и отступаю назад. Только сейчас замечаю, что я вся в крови Мишель и Майк теперь тоже. На белоснежной рубашке и расстёгнутом сером фраке бурые пятна – на животе, груди и даже плечах.

Незнакомец стоит рядом, буравит нас с Майком мрачным, тяжёлым взглядом, одновременно вытаскивая из внутреннего кармана пиджака сотовый. Нажимает на кнопку и, видимо, дождавшись ответа, коротко приказывает:

– У нас убийство. Вызывай криминалистов и остальных! Перекрыть парк! Сам ко мне в беседку. Да, у ворот. Выполняй! – он прячет телефон обратно. Грозно надвигается на нас. Наверняка полицейский или кто-то из охраны матери. – Какого чёрта здесь?.. Кто?.. – он похож на раненого зверя, готового растерзать любого за одно неосторожное движение. Переводит полный ненависти взгляд с меня на Майка и обратно. – Кто это?.. Кто её… так?..

– Я пришла, когда она… уже… так… – не получается связно объяснить. Слова путаются, мысли тоже. Шумно втягиваю воздух, стараясь унять дрожь. Почти силой заставляю себя не смотреть в сторону лежащего на полу мёртвого тела. Снова пытаюсь объяснить, тщательно подбирая слова: – Мишель просила меня встретиться здесь после церемонии. Чтобы поговорить. Потому что завтра с утра я уезжаю… Когда я пришла, она уже лежала на полу… такой. Я хотела вызвать скорую и полицию, но не было телефона. Потом она очнулась и позвала меня и… – нервно передёргиваю плечами, как будто этот жест может объяснить всё, что случилось дальше, в том числе появление Майка в беседке.

– Она говорила тебе что-нибудь перед… смертью? – По тону и взгляду незнакомца не получается определить, верит ли он мне.

– Да.

– Что?! – в синих неестественно блестящих глазах плещется неприкрытое презрение.

– Что хорошо, что я опоздала и пришла позже. Потом назвала имя моего брата… он был её женихом. Давно. И ещё сказала «Стив, наконец-то».

– И всё?!

– Всё, – вру, выдерживая пристальный взгляд. Что бы ни имела в виду умирающая Мишель, я не собираюсь давать этому сумасшедшему дополнительный повод наброситься на нас.

– Брайан, это Стэйси Трупер, – Майк неожиданно выходит вперёд, закрывая меня собой – так, что я оказываюсь у него за спиной, – сестра Стива.

– Для тебя – шериф Лински! – с неприкрытой злобой рявкает тот. – Кто из вас?..

– Серьёзно?! Ты в своём уме, Брайан?! Ты правда считаешь, что я… Или она? Что мы убили мою жену на свадьбе моего брата и сестры Стэйс?! – последнее предложение Майк произносит едва ли не по слогам.

Почти физически ощущаю, как неприятно скребут по сердцу эти два слова «моя жена» даже теперь, когда Мишель умерла с именем Стива на губах. Майка убитая подруга тоже упомянула, но об этом я подумаю позже. Решительно встаю рядом с ним, чувствуя обнажённым плечом плотную ткань костюма. Раз уж разъярённый незнакомец – новый шериф, а не местный сумасшедший, причин его бояться нет. Просто нужно всё объяснить. Хотя бы попытаться.

– Мы договорились встретиться здесь. Я и Мишель. Позавчера мы поругались. По глупому недоразумению. – Некстати мелькает мысль: я совсем не представляю, что Мишель сделала с мобильником, который принёс на девичник посыльный. Ладно, об этом я тоже подумаю потом. – Она лежала на полу в крови. С ножом в груди, – невольно бросаю короткий взгляд на её неподвижное лицо и отворачиваюсь. – Затем пришёл Майк… и… и…

– И вы решили на радостях обняться прямо около его мёртвой жены! – грубо перебивает шериф, продолжая пронзать нас хмурым взглядом. – Так сказать в знак вновь обретённой свободы.

– Брайан! – обрывает его Майк.

– Шериф! – снова исправляет тот.

– Что здесь?.. – В беседку вбегает Лиам. Останавливается в проёме, нервно озирается: – Чё-ё-ёрт! Кто?.. Как? Зачем?.. – он смотрит меня, потом – на Майка.

– Все вопросы отличные, Бэк. Дождись Джексона с бригадой. Потом отвезёшь старшего братца, – шериф кивает на Майка, – в участок. Там и узнаем ответы.

– Но…

– Стэйси Трупер, – он делает шаг ко мне, ловко вытаскивая из-под пиджака прикреплённые сзади к ремню наручники. – У тебя есть право хранить молчание. Всё сказанное может быть использовано против тебя на суде.

– Что? – я ошарашенно перевожу взгляд с него на Лиама.

Неужели они думают, что я способна убить Мишель? Мозг отказывается в это верить. Но упрямая действительность убеждает в обратном: шериф Лински останавливается совсем близко, я даже чувствую его тяжёлое, прерывистое дыхание на своём лице. Недвусмысленно трясёт передо мной наручниками, продолжая говорить:

– У тебя есть право пригласить адвоката.