Заводная мелодия выводит из размышлений. Вздрагиваю, понимая, что всё ещё сижу на полу в коридоре, а по щекам градом катятся слезы. Вытаскиваю из бокового кармана пиджака мобильный, бросаю мельком взгляд на экран и обреченно вздыхаю – мама. Придётся ответить.

Как можно увереннее здороваюсь:

– Привет.

– Стэйси? – после короткой паузы настороженно интересуется она. – Ты в порядке?

– Да-да, всё отлично, – изо всех сил стараюсь придать голосу беззаботные нотки. – Простыла, наверное. – Не дожидаясь следующего вопроса, озвучиваю на него ответ: – Я получила приглашение, мам. Как раз собиралась вам звонить.

Моя сестра счастлива и ни в чём не виновата. А я не имею права омрачать ни её счастье, ни счастье своей семьи. Однажды я уже это сделала. Второго раза не будет.

– Значит, ты приедешь?

Заставляю себя улыбнуться.

– Конечно приеду, мам.

А потом вернусь обратно в Торонто – в знакомый, пусть и ненастоящий мир. Буду зализывать потревоженные встречей с прошлым раны в уютной квартире-студии, любоваться шикарным видом на острый шпиль Си Эн Тауэр и фиалками на окне. А ещё – молиться, чтобы самая младшая сестра выскочила замуж где-нибудь в Вегасе. Повторять предстоящую пытку не хочется даже в перспективе далёкого-предалёкого будущего.

Короткий телефонный разговор помогает остановить рыдания, грозившие закончиться настоящей истерикой. Не то чтобы я окончательно успокаиваюсь и расслабляюсь, но хотя бы перестаю всхлипывать. Теперь можно попытаться собраться с мыслями и обдумать всё, о чём сознательно не позволяла себе вспоминать целый день с той самой минуты, как утром открыла дверь посыльному.

Ехать на свадьбу придётся, хочу я или нет. Это факт, особенно теперь, когда пообещала матери. Рассчитывать на то, чтобы сразу после венчания незаметно улизнуть обратно в Торонто, не приходится. Мама не зря предупредила, что на торжественную часть приглашены без малого человек сто: друзья, родственники, деловые партнёры и даже администрация города. Для остальных горожан собираются устроить праздник в парке, а значит, там будет весь Риверстоун от мала до велика. Кто-то притащится из любопытства поглазеть на местную элиту в свадебных смокингах и вечерних платьях, кто-то придёт из уважения, остальные – ради бесплатных угощений и танцев. И для большинства моя персона – один из пунктов развлекательной программы. Не главный, но весомый.

С досадой швыряю пиджак на покрывало двуспальной кровати. Рывком расстегиваю молнию на брюках, рискуя сломать хрупкий пластмассовый замочек. Я не люблю быть в центре внимания. Никогда не любила… А уж идея становиться если не «хлебом», то «зрелищем» на свадьбе сестры пугает меня до чёртиков.

Горько усмехаюсь. Если уж совсем откровенно, толпа гостей – меньшее из зол в предстоящем возвращении. Пусть глазеют, пусть провожают меня долгим взглядом и шепчутся за моей спиной. В конце концов всё это можно пережить и забыть, как очередной страшный сон. Уехать из родного города – ещё не преступление. При тех обстоятельствах – даже закономерность. Ни у кого нет причин меня ненавидеть. Никто не посмеет ни в чём меня упрекнуть. Никто, кроме Майка и его семьи. Вот с кем на самом деле я боюсь встречаться даже взглядом.

Его жена сухо поздоровается и отвернётся. Она обижена на меня с тех пор, как я свела на нет наше общение после отъезда из Риверстоуна. Не страшно да и не важно уже. Глупые детские клятвы о вечной дружбе не выдержали на поверку даже первых ударов взрослой жизни, сразу дав трещину, а потом и вовсе развалились на части. Захочешь – не склеишь. А я и не собираюсь. Тем более теперь, когда моя дорогая подружка детства – давно не девушка брата, а жена Майка. Моего Майка. Нам с ней вообще не о чем говорить.

Младший брат Майка наверняка вырос, возмужал и всё так же пылко и яростно готов вступить в схватку с любым, кто посмеет обидеть его героя. Есть вещи, которые никогда не меняются, как не меняются люди. Мне сильно повезёт, если он промолчит при встрече.

Их мать, наоборот, не проронит ни слова, но именно её молчание красноречивее всех обидных эпитетов, какими мог бы наградить младший из Бэков. Спокойный, проницательный взгляд мудрой женщины, в старшем сыне которой я посмела усомниться.

Мне всегда казалось, что ей известны настоящие причины моего отъезда. До сих пор охватывает желание провалиться сквозь землю, стоит вспомнить наш с ней последний разговор и на прощание – её многозначительное: «Надеюсь, ты знаешь, что творишь, Стэйси. На твоём месте, милая, я бы обдумала всё снова. А потом ещё раз. Хотя врагу не пожелаю быть сейчас на твоём месте». Да уж… Я с удовольствием поменялась бы с каждым, только вот желающих не нашлось.

Но всё это цветочки по сравнению с реакцией Майка на моё появление. Хотя не так уж и важно, что он сделает, что скажет и скажет ли мне вообще. На самом деле уже не имеет значения, как Майк посмотрит, если всё-таки решит удостоить меня взгляда, или отвернётся презрительно и демонстративно, как в нашу последнюю встречу. Станет ли показательно обнимать жену или, наоборот, отойдёт от неё за километр. Мне всё равно будет одинаково больно видеть любимый взгляд пронзительно серых глаз, ставший невыносимо чужим.

Рассчитывать на помощь Логана не приходится. Пусть он – единственный, с кем в Риверстоуне, кроме членов семьи, я до сих пор поддерживаю близкие отношения. Но в когда-то кристально прозрачной, полноводной реке нашей дружбы течение с годами ослабло, а подводных камней лишь прибавилось. К тому же Логан – всё ещё лучший друг Майка. Неизвестно, на чью сторону встанет, если ему придётся делать выбор. В юности было проще, выбирать не требовалось. Мы все были как детальки слаженного механизма. И Логан – балагур, шутник, вечный двигатель вечеринок и автор почти всех наших безумств. Пятое, но никогда не лишнее колесо телеги, которая уверенно двигалась вперёд, пока был жив мой брат. Пятое, так и не ставшее запасным, когда брата убили. И всё развалилось на части.

Средняя сестра слишком занята собственной свадьбой, ей не до моих личных сражений. Младшая – слишком молода, хотя порвёт за меня в клочья любого. Я невольно улыбаюсь, представляя её фееричную баталию с кем-нибудь из приглашённых. Тоже выход, если бы не одно существенное «но». Устраивать скандал на свадьбе дочери мэра и сына мирового судьи – точно не то воспоминание, которым хочется наградить родной город.

С губ срывается нервный смешок. Пальцы машинально тянутся к висящему на цепочке помолвочному кольцу, которое я так и не вернула Майку. Столько времени прошло, но сейчас мне кажется – всего лишь неделя. От силы – месяц. В итоге всё сложилось совсем не так, как я надеялась и хотела. Убийца брата до сих пор не найден и, что самое ужасное, скорее всего по моей вине.

Со вздохом подхожу к окну, прислоняюсь лбом к прохладному стеклу. Снаружи вечерний город живет яркой и независимой жизнью. Искрит переливающимися огнями на фоне антрацитового неба и торопливо летит навстречу ночи, чтобы, скинув сладкую дрёму, встретить рассвет в лучах поднимающегося над «озером сияющих вод» солнца.

В Торонто легко затеряться среди спешащих людей и машин, погрузиться в омут большого города и раствориться в его шуме. И даже тогда я остаюсь пусть крошечной, но частью чего-то огромного и важного. Одинока, но не одна. В Риверстоуне всё иначе. Там я не одна, но смертельно одинока. И уже навсегда.

Задумчиво кручу в руках сотовый. Продолжать копаться в воспоминаниях не имеет абсолютно никакого смысла. Гораздо полезнее сосредоточиться на настоящем, пока я окончательно не расклеилась. А если и пускаться в путешествия по прошлому, то лишь с одной целью – напомнить себе тот эмоциональный пинок, что позволил шесть с половиной лет назад встряхнуться: найти престижную, хорошо оплачиваемую работу в Торонто, купить квартиру в даунтауне и убраться из Оквилла, где даже стены напоминали о Майке.

Сумела тогда, сумею снова. Всё вернётся на круги своя, просто нужно пережить эту свадьбу. А для этого мне необходимы союзники. Кто-то, кто надёжно прикроет «тыл», пока мои силы и внимание направлены на охрану личных границ, на случай, если прошлое объявит войну по всем фронтам.

Глава 2

Многоквартирные небоскрёбы мегаполиса хороши уже тем, что, проживая в одном доме, ты не имеешь ни малейшего представления о соседях. Разве что случилось нечто из ряда вон выходящее. Или ты постоянно сталкиваешься с одним и тем же человеком в лифте по утрам, и уже через неделю по инерции начинаешь приветливо здороваться и улыбаться, хотя ничего о нём толком не знаешь. В лучшем случае – на каком этаже он живёт и каким одеколоном пользуется после бритья.

О Ридже у меня не было даже такой «ценной» информации. Мы не пересекались на парковке, не сталкивались в холле у лифта, не пытались одновременно засунуть монетку в одну и ту же стиральную машину в прачечной – ничего такого, что в фильмах предвещает знакомство.

На первое Рождество без брата я вместе с семьёй уехала к родне отца в Ванкувер. Наверное, так всем было легче справиться с пустотой, образовавшейся после гибели Стива. Но Пасху мама решила справлять дома в Риверстоуне, а я, только-только оправившись от встречи с Майком в Оквилле, не собиралась подставлять себя под новый удар. Не хотела заново переживать и без того кровоточащий разрыв, поэтому уцепилась за спасительное «так много работы, не вырваться», превратившееся с годами в мою палочку-выручалочку по умолчанию. И осталась в Торонто.

О том, что Ридж существует, я узнала совершенно случайно, когда собиралась на Пасхальный Парад с коллегами из офиса, любезно пригласившими присоединиться к их дружной компании.


…От неожиданности я застыла у входной двери, одной рукой удерживая вставленные в замок ключи, другой – прижимая к груди внушительных размеров пакет с коробкой, до отказа набитой шоколадными яйцами.