* * *

А курсанты остались в классе, продолжая сочинять письмо губернатору. После часа напряженных споров обращение было составлено. Наконец стали расходиться. Вася Мячиков и еще несколько человек отправились в кафе, их взволнованные души требовалось остудить пивом. А Георг, главный организатор бунта, отделился от всех: он был за рулем, выпивать не мог да и не хотел — в последнее время стало прихватывать сердце, так что удовольствие становилось во всех смыслах рискованным. Сев в свой стального цвета «логан», достал телефон, чтобы доложить Маргошс — так он обозначил в блокноте мобильника руководительницу, что дело сделано, письмо-прошение на имя высокой персоны составлено, осталось лишь подписать его.

Ничего личного, просто деловой звонок. Но Георг обманывал себя: сегодня впервые за последние годы он вновь почувствовал себя молодцеватым офицером, каким был когда-то. Капитаном, а не хмурым охранником на автостоянке, где каждый малец обращался к нему на «ты», требуя открыть ворота. Из-за своей бытовой неустроенности — маленькой пенсии и такой же зарплаты, при этом вынужденный помогать старшей сестре, он после развода поставил крест на личной жизни. Округляя годы по правилам арифметики, уже считал себя шестидесятилетним, хотя до юбилея оставалось еще три года. А сейчас он звонил не только по делу. Георг решил провести разведку боем относительно семейного положения руководительницы: почему-то ее разговор по телефону с мужчиной сегодня затронул его. До сего дня он был уверен, что она одинока, он всегда узнавал об этом по едва заметному кокетству одиноких женщин. Но этот разговор был явно с мужчиной, ведь как засветились ее глаза! Интересно, кем он ей приходится? В Георге неожиданно взыграл самец, дремавший уже несколько лет.

Маргарита выглядела такой беззащитной, когда передала информацию от администрации, а сокурсники, особенно эта придурочная дворянка Лидия, накинулись на нее. Хорошо, что он взял в свои руки составление бумаги.

Георг завис пальцем над кнопкой вызова, затем все же нажал ее и услышал:

— Да, Георг, я вас слушаю. Закончилось ваше собрание.

В телефоне голос женщины казался более певучим, чем на уроке, он это сразу заметил. Даже слегка растерялся и от волнения почти охрип, докладывая о составленном заявлении. Затем прокашлялся и спросил, не возражает ли она, чтобы он приехал и помог обустроиться в новой квартире. Если что, он может завтра прямо с утра.

Маргарита Андреевна растерянно молчала, потом поблагодарила. Сказала, что есть забота — собрать стеллажи, но высказала сомнение в том, что он справится.

Георг бодро ответил, что имеет опыт столярных работ, как и прочих мужских искусств.

— Но тогда уже завтра днем приезжайте. С утра меня не будет дома.

— Днем? Еще лучше! К вам вход с улицы или со двора?

— Вход со двора, переулок Бринько — такой уголком, будто сломанный. А сам дом с башенкой прямо с площади виден!

— Распоряжение принято!

Стоя в пробке перед очередным светофором, Георг испытывал вину за то, что не помчался помочь Маргоше тотчас. Ей, поди, вещи складывать некуда, Она, поди, все ноги переломает, пробираясь через груду щитов в своей комнате. Или у нее не одна комната? Эх, где мои семнадцать лет или хотя бы сорок пять! Совсем слабаком сделался. Следовало бы сразу к ней поехать, да уж сегодня ни на что не годен, вымотался на курсах с этим заявлением и спорами, пришлось опять таблетки от сердца глотать. Хоть бы до дома добраться. Да, надо бы еще к ужину что-нибудь прикупить. Надюха, сестра, совсем сдала в последнее время, хотя ведь семидесяти еще нет, из дома почти не выходит. Ладно, что хоть на кухне еще кое-как управляется. Впрочем, понятно, что здоровье у сеструхи никуда, во время войны родилась, в эвакуации. Это ему повезло, уже в пятьдесят пятом на свет появился, богатырем вымахал! Вот ведь как получилось. Вначале после смерти матери Надюха его до нахимовского училища тянула, курсантом был — тоже помогала, а теперь он свои долги сестрице отдает.

Не доезжая до дома, Георг остановил машину и зашел в шумный сетевой магазинчик, самый дешевый в их округе. И через полчаса вышел из него, нагруженный продуктами и товарами для уборки дома.

* * *

Маргарита Андреевна, облаченная в бархатистый спортивный костюм небесно-голубого оттенка, сидела на груде упакованных досок — деталях будущего книжного стеллажа. Радость от переезда на новую квартиру еще не остыла, но как трудно в такой ситуации без мужской поддержки, коммерческие службы оказались ненадежны. Две недели назад она после многих лет скитаний по коммуналкам и съемным помещениям — переехала наконец в новую квартиру, в свою собственную! И мало того что стала обладательницей прекрасной однушки, поселилась не где-нибудь в дальних новостройках, а в историческом центре, в пяти минутах ходьбы от Сенной площади, совсем рядом с метро, с магазинами, с культурными учреждениями.

Голая лампочка на длинном шнуре осветила комнату, оклеенную белыми тисненными обоями. Какое счастье чувствовать себя собственником! Здесь еще не было люстры, еще не были собраны стеллажи, а утварь частью лежала в еще не распакованных коробках. Лишь часть вещей женщина смогла выложить в стенной шкаф, но помещалось там немного и все уже было забито доверху. Но книги, диски, сувениры складывать было пока некуда. Очень удачно, что Георг предложил свою помощь, для нее всегда проблема найти рабочих, а потом и общаться с ними.

На съемных квартирах у Маргариты не было нужды думать о мебели, хозяева предоставляли все необходимое: и мебель, и бытовую технику. А теперь она оказалась почти нищенкой — ни кола, ни двора, хотя имелось главное — свой дом! Пусть метраж квартиры невелик, зато находится она в старинном здании с башенкой, с окнами, выходящими на площадь, где когда-то торговали сеном. С пятого этажа хорошо видны скамьи, стилизованные под крестьянские телеги, и люди, снующие между современными торговыми павильонами.

А принесла долгожданное счастье узкая комнатуха в коммуналке в доме по соседству. Маргарита въехала туда еще с матерью, но жить из-за соседей-пьяниц там было невозможно. Особенно после отъезда мамы за границу, когда она, едва выйдя на пенсию, вышла замуж за грека и уехала к нему. Позже Маргарита стала снимать жилье, а свою комнату сдавала. И вот комнатка наконец-то выстрелила, принесла неожиданный выигрыш! Ветхий дом расселили ввиду капитального ремонта, и удалось выхлопотать как члену Союза писателей отдельное жилье в том же районе.

Своя квартира! И нет беды, что ночевать пока приходится на полу, на пляжном надувном матраце, одолженном Кристиной.

Маргарита восхищалась практичностью подруги и часто обращалась к ней за советом. В свою очередь и сама делала для нее, что могла. Обе женщины не имели мужей, и взаимовыручка помогала им выживать. Когда Маргариту как опытного мастера прозы пригласили преподавать на курсах, она порекомендовала на место администратора Кристину. Подруга окончила заочный полиграфический, пыталась устроиться редактором и тоже пробовала писать романы, но постоянного места работы не имела. В результате Маргарита оказалась в подчинении у своей протеже!

Вспомнив, как жестко разговаривала с ней сегодня приятельница, Маргарита впервые пожалела, что устроила ее на работу. Решила, что, как только привезут заказанный на фабрике диван, вернет Кристине матрац и не станет больше у нее ничем одалживаться.

Осадок от хамских ноток в голосе Кристины не выветривался.

Чтобы отвлечься от неприятностей дня, Маргарита решила заняться делом необязательным, но приятным. Когда еще шел ремонт в квартире, она попросила строителей прибить над окнами карнизы, а также прикрепить деревянную планку на стене. На ней она собиралась повесить лучшие фотографии, свои грамоты и дипломы.

Диплом химика-технолога в ее нынешней жизни не имел никакого значения. После развала НИИ, эту профессию пришлось оставить, а диплом пусть хранится в старой сумке. Там же останется лежать диплом менеджера по продаже моющих средств — ее занятие в период дикого капитализма, диплом дизайнера, удостоверение с курсов экскурсоводов и английского языка. Но диплом за лучший литературный перевод Агаты Кристи она повесит на стенку. И пожелтевшую грамоту с тисненым красным профилем Ленина, что подтверждала победу в давнем студенческом конкурсе поэтов. Грамота подтверждала, как рано в Маргарите проснулась тяга к творчеству.

Однако уже много лет она не сочиняла стихов, не делала переводов, теперь она писала исключительно романы. Дебютировала в тридцать пять. Вначале работала под чужим именем, подрядившись в литературные рабыни. Затем издала сборник рассказов за свой счет, ее приняли в Союз писателей. И лишь недавно сбросила ярмо работы на чужого дядю и стала писать о насущном, о том, что волновало ее. Но издать серьезную книгу было затруднительно, чтобы свести концы с концами, пошла преподавать на курсах писательское мастерство.

Когда материальный вопрос был утрясен, снова потянуло к творчеству. В свободное от преподавания время Маргарита писала новый роман. Тот самый, что рассчитывала подать на престижный конкурс. Уже не подстраиваясь под капризные требования издательств, она занялась биографией своего любимого беллетриста Куприна. С этой рукописью она связывала последние надежды: если роман будет замечен, то перед ней откроется дорога к широкому читателю, придет долгожданная популярность, а денежное вознаграждение даст независимость на год-другой.

Достав из коробки очередную грамоту, вспомнила о предупреждении Виктора Рубальского, что прием работ на московский конкурс заканчивается. У нее всего один вечер и завтрашнее утро!

Надо же отправить электронную рукопись Вите, и биографию, и список публикаций! Включила компьютер и обнаружила, что не работает Интернет. Ну конечно же, у нее здесь новый провайдер, видимо, оплата еще не дошла. Что делать?! Ладно, бумажный экземпляр все равно завтра своими ножками доставлять. Зато в автономном режиме компьютер работал без сбоев. Потратив почти два часа, Маргарита вывела роман на принтер. Рукопись представляла собой внушительную стопку, бумаги хватило едва-едва, остался лишь один чистый лист. Последний раз взглянула на заголовок: «Беллетрист Куприн и его женщины». Название она менять не станет, поскольку оно отражает факты и несет рекламный посыл. Распечатав роман, отыскала файлы со своей биографией, выбрала нужный вариант и перенесла текст на флешку. Туда же скопировала списки публикаций. Пусть она запрыгивает в последний вагон, сдает материалы в последний день, но ведь успевает!