— Ты, салага, полегче на поворотах! Ты Маргариты Андреевны не касайся своими грязными лапами.

Георг схватил Виктора за ворот своей собственной куртки, надетой на гостя, и встряхнул.

— Э-э, аккуратнее на поворотах. Что я такого сказал? Бабы все одинаковы! А я еще на курсах замечал, что всегда рядом с ней крутишься. Как пить дать трахаешь! Или трахал до инфаркта… — Виктором уже овладел пьяный кураж, и он заводил отставного моряка с тупостью подростка.

Георг размахнулся и со всей силы двинул Виктору кулаком в нос. Тот отшатнулся, ударился о косяк балконной двери, но на ногах удержался. И все же он не окончательно потерял рассудок. Отвечать кулаками больному пожилому человеку не стал. Он просто налил еще водки и залпом выпил. И только тут обнаружил, что из носа капает кровь. Вытер ее бумажной салфеткой.

А Георг и без ответного удара уже почувствовал, как сбилось с ритма сердце, как сжало грудь.

— Ладно, я пошел. Отдохнуть надо. Скажи Марго, что на репетицию я не приду, но постараюсь прийти пораньше.

Хватая ртом воздух и держась за стенку, Георг вышел из номера.

Когда в номер вернулась Маргарита, то обнаружила, что Виктор уже лег в ее постель и засыпает. Однако, увидев ее, глаза открыл:

— Ну что, принесла сигареты?

— Они, оказывается, в этом кафе не продаются.

— Ну и ладно. Я посплю тогда. Да, Георг тоже пошел спать, сказал, чтоб на репетицию его не ждали.

Взгляд Маргариты Андреевны упал на пропитанную кровью бумажную салфетку. Она взяла ее в руки, чтобы рассмотреть получше.

— А это что, никак кровь? Порезался обо что?

— Извини, Марго, я засыпаю.

Недоуменно пожав плечами, Маргарита Андреевна убрала следы короткого застолья. Она открыла форточку, немного посидела в кресле, почитала книжку и, взглянув на часы, отправилась на репетицию. Дверь на ключ закрывать не стала, поскольку ключ от номера был только один, а Виктор мог проснуться и пожелать присоединиться к группе.

Проходя мимо номера Георга, увидела там какую-то суматоху, медиков, сестру, которая тащила в номер капельницу.

Вслед за медиками протиснулась в комнату и Маргарита, и сразу камень с души упал.

Георг чувствовал себя прилично, порывался встать, куда-то идти, но медсестра, обвязав его плечо резиновым жгутом, готовилась всадить иглу шприца.

Заметив в двери Маргариту, Георг воскликнул:

— Скажи ты, Марго, чтобы эти мучители в белых халатах меня отпустили! Это все он виноват! — Георг махнул свободной рукой в сторону соседа, сидящего на своей койке.

— Не дергайтесь, больной! А то игла пойдет мимо вены, вам же хуже будет!

Георг замер и продолжал жаловаться Маргарите уже без жестикуляций:

— Ну прихватило мне сердце чуть-чуть, прилег я, потому что разнервничался в разговоре с вашим начальником, а сосед возьми и нажми кнопку вызова медперсонала…

— С начальником? С каким начальником?

— Ну с вашим председателем секции, с Виктором Рубальским. Ну так вот, сосед вызвал сестру, а у меня уже все прошло.

— Ну вот и прошла иголочка, миленький! — ласково, будто ребенку, объявила сестрица. Затем проверила крепление прозрачного мешочка с жидкостью, пристроенного на высоком штативе. Отрегулировала скорость вытекания капель.

Увидев, что в комнате собралось много народу, строго добавила:

— Больному нужен воздух, пожалуйста, лишние товарищи покиньте комнату. И вы, дамочка, тоже, — уже обращаясь лично к Маргарите.

Но тут Георг возмутился всерьез:

— Нет! Маргарита Андреевна пусть останется. Марго, ты ведь посидишь со мной?

— У нас же репетиция, — растерянно ответила руководительница семинара.

— Какая, к черту, репетиция! — рявкнул Георг. — Мы что, оркестр балалаечников? У каждого подготовлен отрывок, который он прочитает публике, а очередность на месте определим.

Маргарита Андреевна позвонила по мобильному Васе Мячикову и попросила его провести подготовительный сбор. Сказала, что дела вынуждают ее и Георга пропустить мероприятие. Но основную причину их отсутствия называть не стала, опасаясь, что вся группа заявится в номер, причинит ненужное беспокойство больному.

Сосед, увидев, что при постели больного осталась дама сердца — так Георг называл Маргариту, рассказывая об этой стройной темноволосой женщине с молодежной челкой до бровей, поднялся с кровати и деликатно объявил, что идет смотреть телевизор в холл.

Оставшись вдвоем, Маргарита и Георг помолчали, потом заговорили почти одновременно:

— Я так испугалась за тебя…

— Я так рад, что ты здесь…

Разумеется, он не стал рассказывать Маргарите, что стало причиной ссоры его с Виктором. И не потому, что пощадил мерзавца, позволившего делать грязные предположения, а потому, что не хотел расстраивать ее. На расспросы он, скомкав объяснения, ответил, что поспорил с Виктором из-за перспектив «Зенита» в чемпионате страны, что Рубальский не разбирается в футболе, а лезет со своим мнением.

Маргарита рассказала о своих неприятностях, связанных с отзывами анонима на сайте конкурса. Поскольку торопиться им было некуда — капельницу установили почти на час — они обсудили эти факты со всех сторон.

— Ищи, кому выгодно, чтобы ты вылетела из полуфинала.

— Моим конкурентам, кому же еще.

— Да кому хочешь: подруге, Рубальскому, его жене…

Его жене? — переспросила Маргарита Андреевна. — Да она вовсе не писательница. Она заведующей химчистки работает. Сейчас семья из двух писателей и не выживет, ведь гонорары у большинства мизерные.

— Ну и что ж, что не писатель! Жена любовника — еще более опасный враг!

— Помилуй, Гера, какого любовника?!

— Ты же призналась мне сегодня ночью, когда у тебя в номере разговаривали, что по Рубальскому сохнешь всю жизнь, как смолянка…

— Призналась? Хорош фантазировать, Гера. Ты бы лучше свои творческие домыслы в рассказы вставлял, а не… Постой, постой… Ты на эту тему с Рубальским поцапался?

— Ну что я, пацан, что ли, какой, — Георг заметно смутился, попытался повернуть затекшую руку, но игла тотчас дернулась, на миг замедлив движение физиологического раствора. — Я-то ничего такого не думал, а вот жена его могла подумать!

— Жена Рубальского?

Если бы знала Маргарита Андреевна, как близко находится та, которая была сейчас темой пустопорожнего разговора!

Жена Рубальского Ирина, миловидная блондинка с ярко накрашенными губами, входила в номер Маргариты, в чьей постели спал ее муж. Внизу ей не смогли назвать номер, где остановился Рубальский, сказав, что он не оплачивал номер. Гости, приезжающие к отдыхающим, могут находиться у них в номере, но без ночевки, только до одиннадцати вечера.

— Я точно не знаю, собирался ли он возвращаться сегодня.

Ирина вспомнила, что утром Витя, уходя из дома, сказал, что сегодня приглашен на губернаторский прием и вернется поздно. Потом на работу ей позвонила ее подруга Кристина, спросила, сможет ли она подъехать в химчистку, чтобы срочно вывести пятно на костюме. Сообщила, что выпускная группа их курсов сегодня выступает в санатории «Речка», что они с Виктором Игоревичем как администратор и директор обязаны присутствовать при выступлении. Но вот она обнаружила пятно на юбке так не вовремя. Собирались ехать днем вместе с Виктором, но ей придется приехать позже. Только-то успеет, если в химчистке быстро обработают ее вещь.

Кристина дружила с женой Рубальского, чтобы держать под контролем ситуацию, имея роман с ее мужем. И взяла за привычку никогда не скрывать то, что может всплыть из других источников. Это относилось и к сегодняшней поездке в санаторий. Ирина, относясь к Кристине прохладно, поддерживала приятельство из других соображений: подозревая Маргариту в коварных планах на своего мужа, пыталась контролировать его через его же подчиненную.

Ирина, имея пробивные способности бизнес-вумен, отличалась, однако, известным прямодушием. Она и налоги вовремя платила, чтобы никто не смог ее шантажировать или вовлечь в махинации. Успехи Кристины в карьерном плане были скромны, а то, чего она добилась, она достигла интригами. Порой Кристина выигрывала по очкам. Заметив, что Ирина ревнует мужа к Маргарите, она всячески подогревала эту ревность.

— Вывести пятно не проблема, — отозвалась Ирина. — Приезжай, мы в два счета сделаем. Кстати, а на этом вашем мероприятии и Марго будет?

— Маргарита? Будет обязательно! Они на таких мероприятиях любят с Виктором дуэтом выступать, — Кристина продолжала в качестве мишени для ревности подставлять Маргариту.

— Но вы сегодня и возвратитесь? — осторожно поинтересовалась Ирина, поняв, что про губернаторский прием муж сочинил.

— Не знаю, как будет с электричкой. Если встреча поздно закончится, то, вероятно, там все останемся.

У Кристины по этому поводу случился спор с Виктором. Тот вообще не хотел говорить супруге, что поедет за город на литераторскую тусовку, потому что Ирина совсем не уважала такие мероприятия. Супруга давно поняла, что муж ее зависит от алкоголя и, как многие пьющие, но сохраняющие лицо люди, старается при любом удобном случае примкнуть к банкету, авторскому вечеру, выступлению или другому мероприятию, где предполагалась выпивка. И поскольку такие встречи Ирина не одобряла, супруг и придумал прием у губернатора. Он предполагал вернуться домой ночевать. А Кристина надеялась переубедить его позже, снять отдельные номера, но провести ночь с субботы на воскресенье вместе.

Положив трубку, Ирина задумалась. Мало того что муж надул ее с губернаторским приемом, так он еще на писательской тусовке будет вместе с Маргаритой, этой разведенкой. А санаторий очень подходящее для разврата место. Потому, предупредив работницу, чтобы оказала срочную услугу ее подруге, если та приедет, оставила химчистку на попечение заместителя и помчалась в санаторий. Имея отдельную от мужа машину, Ирина никак не зависела от расписания электричек и других видов общественного транспорта.