Впрочем, отвлекаться сейчас было решительно невозможно, надо было начинать занятие. Участники семинара сидели на первых двух рядах актового зала и ждали ее слов.

Но говорить на последнем занятии о литературных приемах было уже бесполезно. Чему научились за полтора года — тому научились. Дальнейшая судьба каждого выпускника литкурсов зависела от его упорства и таланта. И хотя еще предстояло написать дипломную работу, большинство уже определились и с будущими планами на писательство. И на заданный вопрос руководительницы отвечали, сознавая свои возможности.

Адвокат Миша Гутин, отпустив руку Наташи, сидящей рядом, приподнялся с места и объяснил все с обстоятельностью, присущей его профессии. Сказал, что понял одно: писательство пожирает много времени, ему не удастся совместить его с работой. Он будет, конечно, для себя записывать судебные истории, но оставит их оформление на будущее.

— Вот пойду на пенсию и выпущу сразу многотомник, — пошутил он и сел на место.

Но до пенсии ему было далеко, как и его подружке. Однако Наташа выразила уверенность, что продолжит писать — писательство захватило ее сильнее, чем изобразительное искусство. Маргарита Андреевна похвалила это намерение, предложила, если возникнет необходимость, обращаться к ней за советом:

— У тебя слабоватое место — конфликт и завязка, ты должна больше внимания уделять зачину!

Когда дошла очередь высказаться Лидии Валерьевне, она, подтрунивая над собой, сказала:

— Вот Мишенька говорил, что откладывает писательство до пенсии. А мне уже откладывать некуда: пенсионная книжка в кармане. К тому же из библиотеки меня уволили. Посему продолжу тему исследования своего рода. Только не знаю, как с публикацией, ни один журнал брать не хочет мои «Записки столбовой дворянки».

— Лидия Валерьевна, а вы опишите историю известного рода, какой-либо выдающейся личности, тогда наши рукописи пойдут нарасхват в издательствах!

— Вы извините, Маргарита Андреевна, но почему ваша книга о Куприне остается в рукописи, а не расхвачена издателями?

Маргарита Андреевна ощутила, что кровь хлынула к щекам, но смуглый цвет кожи лишь приобрел оттенок хорошего загара.

— Вы правы, Лидия Валерьевна. Рукопись должна еще быть и хорошо написана, увлекательно и правдоподобно, — косвенно критикуя себя, согласилась преподавательница.

— Ну что вы говорите, Маргарита Андреевна! Хорошо написана! А то мы не знаем, что в издательствах только блатных и печатают! Вот я доберусь до них, всю правду напишу, — это уже начал возмущаться Шитиков, обиженный невниманием и к своим трудам, и к исследованию Лидии Валерьевны, теперь близкой ему женщины.

К спору подключились остальные. Но не было однозначного ответа на вечный вопрос: что такое талант или везение? Ибо везение — это цепочка обстоятельств, выводящая рукопись к читателю. Однако именно дискуссия, завершившая семинар и обучающий цикл, вызвала у всех прилив энергии, снова дала почувствовать себя настоящими писателями. Участники расходились по своим комнатам в приподнятом настроении. Георг, проводив Маргариту Андреевну до двери ее номера, хотел проскользнуть следом, но она остановила его на пороге:

— Георг, извини. Я очень устала, пообщаемся завтра. И тебе надо соблюдать режим, не забывай, что ты перенес инфаркт.

— Маргоша, ну дай хоть зайду, что мы тут в коридоре разговариваем, все на нас оглядываются. Я хочу тебе что-то рассказать, — поклонник на ходу выдумывал предлог, чтобы быть впущенным в комнату, не мог же он просто оттолкнуть женщину и войти.

«Да, теперь не могу. Неловко. Но прежде, в молодые годы… Эх, что вспоминать: много глупостей совершил. Или, напротив, так и надо их брать, на абордаж?!»

Маргарита Андреевна воспользовалась заминкой и, пятясь, ввинтилась в открытую щель, быстро захлопнула дверь, повернув задвижку.

— Иди спать, Гера, спокойной ночи, — пожелала она уже из-за двери.

Георг поплелся к себе в двуместный номер, который делил с другим пациентом. Остальные литераторы разошлись по своим номерам еще раньше.

Быстрее всех погас свет в комнате Миши и Наташи.

Лидия Валерьевна и Олег Шитиков — оба медлительные и основательные долго копошились в своем номере, прежде чем лечь в одну постель, составленную из двух.

В комнате был полумрак, свет уличных фонарей растворял темноту.

— Иди ко мне, моя девочка, — прошептал Олег, откидывая одеяло со своей половины широкой постели.

В эту ночи оба спали как никогда крепко, хотя по отдельности страдали бессонницей.

* * *

Шел второй час ночи. Уже заснули в своих комнатах большинство приехавших в санаторий литераторов. Но Маргарите Андреевне не спалось. Она подумала, что зря согласилась на угловую комнату. Сейчас, зимней ночью, две стены были сильно проморожены, едва теплящиеся батареи не могли прогреть их. Приложив руку к стене за кроватью, женщина ощутила прохладность камня. Поскольку все равно не спалось, Маргарита Андреевна выбралась из кровати, оделась, закуталась в одеяло и устроилась с книжкой в кресле под торшером. Так было теплей и уютней, чем в постели. Читала она модный автобиографический роман современного писателя и некоторых из персонажей даже знала лично. Надеялась успокоиться, начать засыпать и снова вернуться в постель, а на деле, увлеченная событиями, описанными в книге, «разгулялась», как когда-то говорила ее бабушка.

Вдруг Маргарита Андреевна услышала тихий стук в дверь. Снова взглянула на часы — два ночи! Кто бы это мог быть? Вдруг кому из соседей по коридору стало плохо? Она вылезла из кресла и в одних носках пробежала к двери.

— Кто там? Что вы хотите?

— Марго, открой. Это я, Георг. Вышел на балкон подышать свежим воздухом, что-то не спалось. Заметил, что из твоего окна свет падает. Вот пришел…

Маргарита Андреевна открыла дверь и впустила позднего гостя.

Потом вскипятила электрочайник, заварила некрепкий чай, разлила по казенным стаканам. Вытащила из сумки привезенные с собой конфеты, больше ничего у нее не было, да и странно было бы объедаться в столь поздний час. Выставила все на журнальный столик, выдвинула его на середину комнаты.

В полумраке комнаты сидели двое. В кресле — Маргарита Андреевна в легкомысленно голубеньком пижамном брючном комплекте, а рядом, на стуле, Георг в спортивном темном костюме с почти генеральскими лампасами на штанах.

— Маргоша, почему ты меня давеча не пустила? Сразу после семинара? Боишься, что я, как инфарктник, коньки здесь откину?

— Ну причем здесь это! Мы же с тобой, Гера, просто друзья. Я тебе сто раз говорила об этом.

— Ты ведешь себя, как воспитанница института благородных девиц. Не понимаешь, Рита, что жизнь у нас одна, что она уже к закату. Я-то теперь это на себе прочувствовал.

Назвав ее Ритой, Георг пытался еще более приблизиться к этой неприступной женщине. Он давно понял, что нахрапом ее, как других женщин, не возьмешь. Но Маргарита не поддержала его откровений и только молча прихлебывала чай.

— Но девицы из Смольного института, помнится, были всегда безответно влюблены в какого-либо героя. Может, и ты в сердце чей-то образ носишь, потому там не находится места для меня?

Маргарита Андреевна покачала головой, но почему-то отвела взгляд. И это еще сильнее укрепило Георга в его подозрениях.

— Погоди, угадаю. Виктор Рубальский?

Влюбленное сердце порой бывает проницательным, Георг и себе не смог бы объяснить, почему он вспомнил о Рубальском, которого и видел-то считаные разы.

— Ну что ты выдумываешь, Георг! При чем здесь Рубальский! Он хороший семьянин: у него жена, сын-школьник.

— Хорошо, хорошо, — улыбнулся Георг. — Беру свои слова обратно, только замечу, что характеристика «хороший семьянин» порой прекрасно уживается с «хороший любовник». Ты ведь обратила внимание, что Лидия Валерьевна и Олег разместились в одном номере, хотя Лидия Валерьевна …

— Знаю, знаю, она замужем. Но у нее трагическая ситуация. Муж не просто старый и больной, но и страшный деспот. И был таким всю жизнь, она мне как-то рассказывала. В общем, я ее не осуждаю.

Упаси господи кого осуждать. Я и сам был не ангел. Я лишь так, к слову. Шел бы ты, Георг, к себе в номер. Уже полтретьего ночи. А завтра у нашей группы непростой день, выступление перед отдыхающими. Надо выспаться как следует.

Георг отодвинул от края столика пустой стакан, поднялся на ноги. Наклонился к Маргарите Андреевне и поцеловал ее в щеку.

— Доброй ночи, дорогая. Согласен, поспать нам обоим не помешает. Но завтра, после выступления, штурм крепости будет продолжен. Имей в виду, еще есть порох в пороховницах!

Георгий пошел к двери, стараясь держать спину прямо.

После его ухода Маргарита Андреевна вымыла стаканы, поставила мебель на место и легла в постель. Заснула быстро и крепко, проспав даже завтрак.

Однако ее отсутствия в столовой никто не заметил, потому что и остальные литераторы завтракать не пришли.

Глава 9

Ближе к полудню курсанты один за другим потянулись в уютное кафе рядом с танцевальным залом. И, выпив кофе с бутербродами, не спешили возвращаться в свои номера: одни вышли покурить, другие присели напротив теннисных столов, глядя на играющих, а кто-то и сам взял ракетку в руки и резво прыгал, азартно гася белые пластмассовые шарики.

Маргарита Андреевна сидела рядом с Георгом, наблюдая за игрой Наташи и Миши. Движения Наташи сковывала ее неизменная длинная юбка, хотя было видно, что девушка опытный игрок. Мише ничто не мешало, кроме собственной замедленной реакции, потому счет долго оставался ничейным.

Георг записывал в блокнот очередность выступления литераторов на вечерней встрече с отдыхающими, внося коррективы в заранее составленный план. Все уже решили, что на репетицию соберутся сразу после обеда, а пока просто отдыхали.