— Самый надежный источник, — кивнула Топаз. Она действительно так думала, и не только потому, что Мэри — замечательный менеджер, эта девушка вращается в самом центре секретарской мафии.

— Говорят, ребята наверху собираются купить спортивный журнал.

— Правда? — спросила Топаз.

— Да, и когда найдут подходящий, станут подбирать людей…

— …и начнут подыскивать подходящего человека в члены правления.

— Правильно.

Топаз почувствовала выброс адреналина в кровь. Она никогда еще не испытывала такого возбуждения после смерти Натана.

— И что еще важно, — добавила Мэри, довольная интересом ее босса, — тот, кто мне об этом рассказал, говорил лично с Линдой сегодня утром.

Линда — секретарша Джо Голдштейна.

— Ага… — задумчиво протянула Топаз.

— Вы сегодня идете на игру «Метс»? — лукаво спросила Мэри. — Это вам не помешает?

— Да, мы идем, — сказала Топаз. — Но знаешь что, если и помешает, то держись!

И они расхохотались.


— Ты уверена? — настойчиво спрашивал Джо Линду.

— Мэри Кэш. Я клянусь.

— О'кей. Спасибо.

Джо снял палец с кнопки вызова секретарши и уставился в окно. Очень живописный вид открывался с сорок третьего этажа небоскреба — и Гудзон, и длинные ленты дорог, на которых поблескивали маленькие машины. Потрясающий город Нью-Йорк. Ну во всяком случае, Джо воспринимал его именно так — как выигрыш, как подарок, как награду. Нью-Йорк — средоточие средств массовой информации, и только два типа людей правят здесь: шишки из прессы и уолл-стритовская толпа. Но если бы у него был выбор, он бы вообще-то отдал предпочтение телевидению.

Но Джо не мог пожаловаться на скорость своего продвижения.

Правление «Америкэн мэгэзинз», а ему еще нет и тридцати пяти!

В Манхэттене стоял яркий осенний день. Солнце пронизывало прохладный воздух. Оно не грело, но делало воздух сухим, заставляло блестеть все, на что падали его лучи в теплом уютном кабинете.

Он действительно искренне надеялся, что Топаз не будет претендовать на этот пост. Но он и не уступил бы. Никому бы не уступил.


— Ты часто видишься с Дэвидом? — спросила Ровена Барбару, зажав трубку между ухом и плечом, продолжая изучать цифры по продаже «Биттер спайс».

— Не очень, — призналась Барбара.

Дэвид Хэммонд, глава отдела в «Фанхаус рекордс» в Англии, связь с ним продолжалась у Барбары уже много лет.

— Он нашел себе какую-то девчонку из Центральной Европы и, оказывается, встречался и с ней, и со мной…

Ровена поморщилась:

— Наверное, это очень обидно.

— Да, конечно. Но ты же знаешь, я переспала как-то с одним парнем два года назад, когда мы с Дэвидом разбежались, и теперь он все время напоминает мне, будто это то же самое. Последнее время они с Эльвирой постоянно появляются на людях.

— И продолжает спать с тобой?

— Да, — вздохнула Барбара. — Конечно, ужасно неприятно, но я сексуально к нему очень привязана. И потом я люблю его, несмотря на то, что он такая сволочь. Чего женщина не делает, до чего только не опускается, если действительно влюблена.

— Да, — сказала Ровена, подумав о Майкле.

— Головой прекрасно понимаешь — не тот человек. Но не так все легко, как пишут в журналах: если ты видишь, что это подонок, тебе легче излечиться от страсти к нему. Ерунда!

— Да, нами управляет сердце.

— Всякий раз.

— Профессиональный риск — быть женщиной, — усмехнулась Ровена.

— А как вообще дела, если отвлечься от этой темы?

— Если отвлечься — хорошо, — засмеялась Ровена. — Я строю, укрепляюсь, ничего яркого. Оберман ищет пути — хочет заключить сделку по фонограмме, а это требует особенных усилий.

— И ты будешь заниматься фонограммами?

— Совершенно верно.

— Очень интересно. Что ж, ты сможешь подняться по лестнице выше…

— Соображаешь, дорогая.


— Хорошая замена, — согласилась Топаз, — может, у нас появится шанс на этот раз.

— Я бы не поставил, — покачал головой Джо, откусывая сразу треть хот-дога. Проглотив, добавил: — Бросок, что надо. Попадание. Запомни, у этих парней меньше всех попаданий во всей лиге.

— Спасибо за пояснение, — сказала Топаз, глядя на него. Она не любила тех, кто терпит поражение. — Мне нравится спорт.

Джо продолжал пристально смотреть на поле.

— Нравятся журналы о спорте, — добавила она.

Джо повернулся к ней, оторвавшись от игры.

— Слушай, Росси, если ты пытаешься намекнуть — ничего не выйдет. Насколько я понимаю, ты уже слышала о спортивном журнале.

— Да.

— И… Ты будешь претендовать на него?

— Ты имеешь в виду, буду ли я претендовать на членство в правлении?

— Вот именно, — сказал Голдштейн:

— А ты?

Долгим взглядом, с сожалением, они смотрели друг на друга.

— Пусть это будет честная борьба.

— О'кей.

— Без обид, — продолжала Топаз.

— Годится.

— И давай возьмем за правило — никаких разговоров о деле после работы.

— Топаз, ну мы посмотрим эту чертову игру?

Гарри Шеффилд прошелся по полю крупными шагами и ударил в сторону Пэта Рэппа.

— О нет! — воскликнул Джо.

— Не может быть! — Топаз подпрыгнула на своем месте. — Не может быть!

Мяч криво спланировал к левой границе поля.

— О Боже! — стонал Голдштейн, как от боли. — Я не могу этого вынести!

Топаз закрыла лицо руками, чтобы не видеть ужасного зрелища.

— Я хочу, чтобы ты знала: я не отступлю ни в коем случае, — сказал Джо.

— О делах — ни слова.

— О'кей.


Топаз ехала в «Рене Пужоль» на 51-ю улицу на ужин.

— У них есть такие нежные шоколадные пирожные — нечто неземное, — сказала она.

— Ну, французская кухня — неплохо для разнообразия, — заметил Джо.

— А какая тебе больше нравится?

— Итальянская.

Топаз улыбнулась.

За ужином они много говорили о политике, о религии, о музыке Топаз обнаружила, что Голдштейну довольно одиноко здесь, на Восточном побережье. Конечно, не так плохо, как ей, но он скучал по друзьям.

— Ну, мне пора идти, — Джо посмотрел на часы. — Меня ждет девушка, — добавил он.

— Ой, извини, — сказала Топаз, — я и не знала, что у тебя есть девушка.

Джо рассмеялся.

— Да нет, не в том смысле. Так, какая-то девица. Я сказал швейцару, чтобы он ее впустил в десять часов, так что мне не стоит особенно задерживаться.

— Какая-то девица?

— То ли Джоанна, то ли Дженнифер. Я встретил ее в баре и договорился насчет сегодняшнего свидания.

— Просто в постель, что ли?

— Правильно, — вежливо согласился Джо.

— А она хоть понимает, что ты называешь ее «какая-то девица» и даже толком не помнишь имени?

— Только не надо проповедей, Топаз, — сказал Джо уже менее вежливо. — Она получает то, что хочет. Девицы на подхвате не ищут отношений со смыслом. — И он покрутил пальцами в воздухе, как бы забирая последнюю фразу в кавычки.

Топаз почувствовала, что сердится.

— А ты тоже, значит, «на подхвате», Джо. Так кто ты тогда такой? Жиголо?

— У мужчин все иначе. Сама знаешь.

— Черт побери, верно, для мужчин — все иначе. Мужчинам не клеят ярлык, что они проститутки, если они хотят удовлетворить сексуальное желание.

Джо дернулся:

— Мне не нравится, когда дамы употребляют такие грязные слова.

Топаз помолчала. Потом потянулась к кошельку и швырнула две стодолларовые купюры на стол.

— Пошел ты к черту, Джо Голдштейн! К черту двойные стандарты, — спокойно сказала Топаз. И вышла.


В компании объявили внутренний конкурс по выкупу журнала «Атлетик уорлд». Из сотрудников, чье положение позволяло участвовать, только двое подали заявку — Джо Голдштейн и Топаз Росси. Сотрудники царапали пометки: «Раунд второй».

Топаз отправила Джо копию статьи «Ответный удар. Необъявленная война против американских женщин» Сьюзан Фалюди.

В ответ он послал ей копию материала «Как должно быть» Раша Лимбо.

«Атлетик уорлд» оказался сложным делом. Журнал — единственное крупное спортивное издание, не входившее в издательский конгломерат. Пока, как выразился Мэтью Гуверс. Проблема заключалась в том, что «Атлетик уорлд» являлся частью маленькой спортивной компании. Мужчина средних лет, основавший его, владел гимнастическим залом и предприятием, выпускавшим шнурки для спортивной обуви для тренеров. И продавал все вместе.

Джо предложил правлению поискать для покупки объект полегче.

Оно не согласилось и единодушно отвергло предложение Голдштейна. «Америкэн мэгэзинз» устала рисковать и начинать журналы с нуля. Хотелось купить уже известный, с именем.

Топаз все силы бросила на то, чтобы изучить тираж, рекламу, она искала пути, как все это изменить. Джо со свойственным ему усердием искал инвестиционный банк и покупателей, которые могли бы соблазниться всем, что шло в нагрузку к журналу.

Оба целиком погрузились в работу, а правление с пристальным вниманием наблюдало.

— Дай-ка мне сообразить, — сказал Кирк, засовывая в рот здоровенный кусок жареного пирожка.

Кирк — ближайший друг Джо. Они вместе бегали по утрам перед работой.

— Она красивая, она интересная, у нее прекрасная фигура…

— Нокаут. Полный нокаут.

— И она любит бейсбол? — Да.

— И ты ее еще не… Ну ты даешь! — протянул Кирк.

— Да понимаешь, — протянул Джо, ткнув кулаком подвесную грушу, — у нее слишком мужской характер.

— Но эти девчонки, похожие на мальчишек, очень хороши в постели, — ухмыльнулся Кирк.