Аврора Майер - Карантин для двоих

Ася была заботлива, тиха и смиренна. Но меня вовсе это не радовало. Это жалость, я знал абсолютно точно. Ещё вчера она мне дерзила и, возможно, ненавидела, а уже сегодня совсем другое настроение. Такое часто бывает у женщин, они всех жалеют, особенно особей мужского пола. Они жалеют больных детей, разрешая им то, что не позволено в здравии, прощают измены мужчинам, зная, что те при смерти. Ну а мой случай был где-то посередине. Я знал, Ася добрая и отзывчивая, но чувство жалости меньше всего хотел бы видеть с её стороны. Однако судьба распорядилась иначе.

Я вошёл к себе в комнату и будто одновременно с этим окончательно закрыл дверь в мир фантазий. На что надеялся? Не знаю, но до последнего верил в сказку. Теперь я тоже был сказке, только она носила нелицеприятное название «Красавица и чудовище». Поэтому лучше не показываться Асе на глаза и предоставить дом в её распоряжение. Взглянул на телефон. Он почти разрядился, и количество сообщений зашкаливало. Есть на что отвлечься. Я, словно обречённый подросток, шлёпнулся в кровать, поставил на зарядку свой айфон, взял ноутбук и принялся разгребать завал, который образовался всего лишь за полдня.

Раздался стук.

Вошла Ася. Освещение в комнате было словно на хирургическом столе, хоть дело близилось и к вечеру. Я пытался с этим смириться. Пока получалось не очень. Как только представлял, как выгляжу при таком свете, моя самооценка падала ниже плинтуса. Первое, что я сделал, сказал:

— Ася, как хорошо, что ты зашла. Можешь мне чуть прикрыть шторы? Мои глаза не выдерживают такого издевательства, да и отдохнуть хочется.

Только в конце фразы заметил, что назвал её Асей. К чёрту! Всё катилось под откос, и по сравнению с остальным, это была сущая мелочь.

Ася послушно сделала, как я просил, и не постеснялась подойти и сесть в непозволительной близости. Пару раз себя остановил на пути к тому, чтобы взять очки. Это было глупо, неуместно и выдавало бы мою неуверенность. Нет, так опуститься не могу. Что есть, то есть, обратного пути нет. И возможно, так даже лучше, сразу лишиться всех иллюзий. А она опять безжалостно, словно загипнотизированная, смотрела прямо в глаза, будто искала подтверждение своим догадкам.

— Тебе сейчас не стоит купаться в море.

— Я понял. Решил немного поработать. Можно?

Немного акцентировал внимание на том, что контроль с её стороны слегка перешёл нужную черту.

— Я что-то не так сделала? Почему ты обижаешься?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ася, это не обида, это глубочайшее уныние по поводу несбывшихся мечтаний, и это надо пережить. Я совсем не готов к такому повороту событий. Я был в полушаге от того, чтобы окунуть тебя в сказку, окружить заботой, теплом. И только будучи уверенным, что показал всё, на что способен, возможно, открыл бы своё истинное лицо. И то только в том случае, если бы встретил взаимность.

Но, естественно, всего этого ей не объяснить.

— Настя, всё нормально. Просто я расстроен. Мои планы разрушены, хотелось показать тебе красивые места. Да и отпуск весь насмарку.

Был рад, что частично сказал правду. Мне совсем не нравилось, что ей постоянно приходилось врать.

— Серьёзно? Я думала, что ты умер! Ты хоть представляешь? А у тебя всего лишь ветрянка. Не смертельный вирус, не паралич, не ещё какая-то страшная болезнь. Пройдёт неделя, ну максимум две, и будешь нырять, как дельфин.

Да, но только рядом уже не будет тебя. И это убивает больше, чем смертельный вирус или паралич.

— Да, ты права. Может, просто температура… — сказал уныло я.

Ася продолжала безжалостно сверлить меня взглядом, и казалось, даже забывала моргать. Теперь и мне хотелось спросить: «Ну что ты там нашла?» Но я всё же надеялся не опуститься до истерики и не потерять своё лицо. Мужчина не должен быть слабым, истерить и паниковать, это прерогатива эмоциональных женщин.

И тут она спросила:

— А сколько тебе лет?

— Тридцать один.

Она молча кивнула. Следом задала вопрос:

— А где ты жил, пока учился?

Паника накрыла меня с головой. Понимал, я совсем не готов сейчас раскрыть все карты. «Только не сейчас», — пульсировала единственная мысль в голове, в который раз за сегодняшний день. Он оказался богат на приключения.

— Дома. St. Mark’s Place, 46.

— Нет, когда жил в Москве. Ты же сам говорил об этом.

— Да кто ж помнит. Снимал какую-то хрущёвку.

— В каком районе? Не может быть, чтобы ты не помнил, ты же юрист, — не унималась Ася, и чувствовал, она не успокоится.

— Вылетело из головы, вспомню — скажу, — нагло врал в очередной раз. Вдруг, призванный меня спасти, позвонил телефон. Я посмотрел на монитор, сделал вид, что это очень важный звонок, и Ася понимающе вышла. Я же с облегчением вздохнул и отбил вызов. Нужно прийти в себя.

Нехотя вышла и тихо закрыла дверь, похоже, я и правда стала слишком назойлива. Заставила себя взять купальник и в буквальном смысле убежать из дома, чтобы опять не прийти в комнату к Алексу. Опасность миновала, и, я думаю, он вполне проживёт без меня, а вот мне всё сложнее и сложнее вести себя адекватно.

Это какой-то злой рок. Мне был неприятен Алекс, пугал своим вниманием, но стоило увидеть цвет его глаз, как теперь не могу от него оторваться. Надежда… Она творит со мной безумные вещи. Такие глаза были только у Дениса, я помнила их, будто смотрела в них только вчера. Хотя лукавлю, такие же глаза были у Славика, и привело это к тому, что я потеряла напрочь голову и, позабыв все свои принципы, съехалась с ним, совершенно его не узнав. Мне было очень долго всё равно, пока не случилось то, что случилось. И вот теперь это грозило мне новой катастрофой. В одно мгновение Алекс стал мне безумно интересен. И ещё ругают мужчин за то, что их можно свести с ума только женскими ножками. Я в этом плане бью все рекорды инфантильности. Но глаза Алекса, словно магнит, мне не хочется отрываться от них. Пока смотрю в бездонную синеву, моя душа полна надежды, я кайфую и релаксирую одновременно. И кажется, остановить себя не в силах.

Мои раздумья прервал звонок. Это был Иван. Ответила не сразу. Говорить сейчас с ним не хотелось, но рано или поздно это придётся сделать, он же не отстанет.

— Привет.

— Привет. Можешь говорить?

— Конечно, я почти всегда свободна.

— Как у тебя дела?

— Нормально.

— Что-то случилось?

Тяжело вздохнула.

— Да, тебя не обмануть. Утречко выдалось ещё то.

В подробностях рассказала, что и как произошло.

— Да уж, у вас там не соскучишься.

— Да, двойной карантин. Как у вас дела?

— Сейчас лучше, гости наконец-то разъезжаются, нагрузка снизилась, больше времени. Очень жаль, что тебя нет. Я скучаю и всё время думаю о том, как мы вернёмся в Москву и начнётся, наконец, настоящая жизнь. Ты прости, что затянул тебя в эту дыру.

— Ничего себе дыра! Ты что! Я вовсе не обижаюсь на тебя. Всякое в жизни бывает. Вы когда уезжаете?

— Десятого.

— А у меня только до четырнадцатого карантин. Придётся лететь одной.

Теперь тяжело вздохнул Иван.

— Ничего, Настя, время быстро пролетит, и мы будем вместе.

— Да-а.

— Ты сейчас одна?

— Да. Сижу на пляже, и даже как-то жутко. Я словно на необитаемом острове, меня что-то совсем не радует такая обстановка.

— Просто рядом нет меня. Ты уже видела его лицо? — неожиданно перескочив на другую тему, спросил Иван. Я даже как-то растерялась.

— В смысле?

— Ну, лицо Алекса видела?

— Да, — не понимая подвоха, ответила я.

— Скажи же, жуткий урод. Не удивительно, что он окружает себя дорогущими проститутками, видно, бесплатно никто не хочет такого счастья.

Мне было неприятно слышать такие слова от Ивана. И я зависла, не зная, что ему ответить.

— Нормальный. Мне как-то всё равно, как он выглядит.

— Да мне, в общем-то, тоже, так, к слову пришлось.

— Кажется, мне доктор звонит по второй линии. Всё, любимый, пока, созвонимся.

— Пока, я люблю тебя.

Все люди лгут. Я это уже давно знала, поэтому мне было вовсе не стыдно за свои слова. Быстро нажала отбой. И понимала, что с Иваном у нас нет никакого будущего. Он уже сейчас меня раздражает, и я совершенно не хочу с ним даже разговаривать, а не виделись мы всего четыре дня. Да, любовь на расстоянии явно не для меня. Что ж, хорошо, что осознание этого пришло так быстро и я не стала с ним жить и портить существование нам обоим.

Отложила в сторону телефон, устремила взор в бирюзовую даль. Местами, где глубина больше, вода была глубокого синего цвета. Такого же, как глаза Дениса. Подобный цвет глаз встречается редко, и невозможно забыть эту синеву.

Вздохнула. Захотелось сразу пойти проведать Алекса, может, ему нужна моя помощь, но переборола себя и вместо этого пошла в воду. Откровенно говоря, было жутко скучно. Я вспоминала, как вчера мы отлично провели время, и теперь жалела, что Алекса угораздило подхватить ветрянку. Было столько многообещающих планов. Теперь по-настоящему захотелось поплавать на шикарной яхте, которая так соблазнительно раскачивалась на волнах и, конечно же, поражала своими размерами. Но дело даже не в этом, мы могли отправиться в настоящее путешествие, а вместо этого я, словно Робинзон Крузо, и у меня даже нет Пятницы. Но что поделать… Мы хотя бы не в больнице.

Проходя мимо комнаты, постучала.

— Заходи.

Алекс сидел в рабочей обстановке: телефон, ноут, планшет и записная книжка. В комнате был полумрак.

— Как искупалась?