Рано утром судёнышко покинуло порт и, оставив по правому борту остров Уайт, двинулось в открытое море.

Погода стояла спокойная. Только к вечеру на небе появились облачка, и ветер немного усилился. Но капитан сказал, что ничего страшного не произойдёт, и оказался прав. Море было спокойно и пустынно – по-видимому, капитан любил не слишком бойкие маршруты и не жаждал ненужных встреч на водных просторах, предпочитая окольные пути. На закате солнца второго дня пути они увидели, наконец, вдали землю.

– Вот и Бретань, миледи, – с удовлетворением сказал капитан. – Сейчас мы подойдём немного ближе и станем на якорь. Переночуем в море, а утром войдём в залив. По ночному времени с его бурунами не справиться даже самому опытному моряку.

В эту ночь Джейн не могла спать. Беспокойство овладело ею. Как-то встретит её этот мужчина? Захочет ли помочь ей? Или снова она окажется бесприютной, но уже на чужой земле? Джейн долго стояла у борта, глядя на берег. Ничего нельзя было рассмотреть в темноте, но она не уходила в каюту. Прилегла лишь под утро, а вскоре пробудилась от толчков пришедшего в движение судна. Она вышла на палубу и увидела, что берег быстро приближается. Берег пустынный, безлюдный и каменистый. Вскоре их шхуна подошла к узкому проходу между скалами и, ловко лавируя, вошла в большую, хорошо защищённую бухту. Там стояли на рейде несколько больших кораблей. На берегу собралась небольшая группа людей – их встречали. Когда «Полярная звезда» пришвартовалась у причала, на палубу поднялся крупный высокий мужчина с живым лицом и седеющими волосами, одетый в экзотический костюм. Он с удивлением взглянул на Джейн, однако вежливо ей поклонился. Затем поприветствовал капитана и, отойдя с ним в сторону, углубился в беседу. Спустя несколько минут он снова подошёл к девушке и вежливо предложил ей следовать за ним. Оказавшись на берегу, Джейн огляделась, но не увидела ничего интересного.

– Сейчас нам придётся немного проехаться верхом, миледи, – сказал ей спутник. – Замок лорда Блэкворда откроется взгляду за поворотом дороги.

– Лорд Блэкворд? – встревожено переспросила Джейн. – Но я ехала к сэру Кристоферу Хоупу.

– О, не тревожьтесь, миледи, это он и есть, – засмеялся мужчина, – а я Джеймс Хепберн, к вашим услугам, его ближайший помощник.

Замок действительно открылся за поворотом дороги. Он стоял высоко на скале и казался совершенно неприступным, даже недосягаемым. Но был красив суровой строгой красотой. Дорога всё же нашлась – узкая и извилистая, она кружила вокруг скалы, поднимаясь всё выше. Вскоре они подъехали к глубокому ущелью, через которое был опущен мост, и через открытые ворота попали в большой каменистый двор. Джеймс Хепберн спешился и, сняв с лошади Джейн, повёл её в замок. В большом красиво украшенном зале за высоким столом сидел средних лет мужчина, выглядевший настоящим вельможей. Он внимательно рассматривал что-то, лежащее перед ним, но, услышав шаги, поднял голову и удивлённо воззрился на Джейн.

– Где ты взял это прелестное создание, Джейми? – спросил он глубоким голосом с рокочущими низкими нотками.

– Эту леди прислала к вам матушка Пейдж, милорд, – был ответ. – А почему и для чего, она скажет вам сама, я не знаю.

– Матушка Пейдж сказала мне, милорд, что вы настолько добры, что можете помочь мне, – голос Джейн звенел от волнения. – Мои обстоятельства сложились очень неблагоприятно, и мне стало опасно оставаться в Англии. Боюсь, меня там ищут. Я прощу у вас приюта и покровительства, милорд.

– Вот как, крошка? – отозвался лорд. – Ну ладно, ты расскажешь мне об этом более подробно, когда немного отдохнёшь с дороги и поешь. Эй, Сэмми, позови-ка сюда Пегги.

Через несколько минут в зал вошла приятного вида женщина средних лет, опрятно и чисто одетая, в белоснежном маленьком переднике.

– Пэгги, голубушка, – обратился к ней лорд, – я передаю под твоё попечение это прелестное дитя, принесённое к нам морским бризом. Накорми её, помоги привести себя в порядок и выдели ей комнату в башне, ту, что с окнами на море.

С этими словами лорд поднялся из-за стола и вместе со своим помощником вышел из зала.

Пэгги приветливо посмотрела на девушку и повела её за собой – сперва на кухню, где хорошо и вкусно накормила, а потом наверх, в башню. Комната, в которую они вошли, была большой и светлой, два открытых окна выходили на море. Большая кровать под бордовым бархатным балдахином занимала дальнюю часть комнаты. Камин не горел, однако в комнате не было холодно.

– Вот ваша комната, миледи, – сказала Пэгги, – надеюсь, она вам нравится?

– О, Пэгги, она прелестна, – ответила девушка.

– Вот и славно, – обрадовалась женщина. – Сейчас я велю принести сюда лохань и натаскать вам воды. А где ваш багаж, миледи?

– Мои вещи остались на корабле, – смущённо ответила Джейн. – Надеюсь, мне их передадут.

Джейн, как могла, привела себя в порядок. Её узелок с вещами был доставлен, и она смогла переодеться. Она любовалась на широкий морской простор, когда за ней пришла Пегги и передала приглашение лорда Блэкворда сойти к нему в зал.

Лорд сидел в удобном кресле у камина. Он приветливо улыбнулся девушке и пригласил её присесть в другое кресло, напротив.

– А теперь, крошка, расскажи мне всё, что с тобой случилось, и почему ты просишь приюта за морем. Только правду, девочка, лжи я не приму.

– Да, милорд, ваше требование справедливо, и я расскажу вам всё, даже то, о чём мне будет стыдно говорить.

И Джейн поведала этому чужому мужчине всю свою жизнь, начиная со счастливого детства, когда они жили с матерью в маленьком уютном домике, и кончая драматическими событиями последнего месяца, когда ей пришлось бежать из дома, чтобы спасти себя от дальнейших унижений и гибели. Рассказала о жестоком ответе королевы Элизабет на её мольбу о защите и о бескорыстной помощи матушки Пейдж. Смущаясь и краснея, рассказала даже о том, как расплатилась с Джеком за то, что доставил её на корабль.

Лорд слушал внимательно. Его пытливый взгляд не отрывался от её глаз. Девушка была молода и неопытна, её чувства ясно отражались на лице, и он читал их как по писаному.

– Да, девочка, я верю каждому твоему слову, – сказал лорд, когда Джейн завершила свой рассказ. – Тебе досталось от жизни, это правда. Но ты сильная девочка, ты справилась. А теперь я помогу тебе, конечно, помогу, крошка, не сомневайся.

Лорд задумался, глядя в огонь. Прошло несколько минут, прежде чем он снова поднял голову и продолжил:

– Пойми, я не могу предложить тебе слишком многого. Я всего лишь разбойный береговой лорд, которого терпят в силу необходимости и никогда не пригласят ко двору. Всё, что я имею, я взял у жизни сам. И я доволен своей судьбой. Могло быть куда хуже. Но то, что я имею, я готов разделить с тобой, девочка. Я готов принять тебя как дочь. Тем более что ты никогда не имела настоящего отца. Потому что любить, крошка, женщину ли, или своё дитя – это значит оберегать и защищать их, защищать всегда и при любых обстоятельствах, даже ценой собственной жизни, если приходится. Таков долг мужчины. Тебя же бросили на милость злобной бабы. Предлагая тебе своё отцовское покровительство, я обещаю, девочка, что, пока я жив, никто и никогда не причинит тебе зла.

При этих словах лорда Джейн заплакала и, опустившись на колени, прижалась губами к большой сильной руке, лежащей на подлокотнике кресла.

– Спасибо, милорд, – прошептала она.

– Ну-ну, девочка, – взволнованно сказал лорд. – Не надо этого. Я всегда хотел иметь дочь. Именно дочь, а не сына, как другие мужчины. И Бог послал мне тебя. Я рад этому. Теперь ты станешь хозяйкой в этом замке – ему давно нужна женская рука.

Лорд ещё немного подумал и добавил:

– А то, что ты сделала в дороге, допустив к себе этого Джека, пусть тебя не смущает. Ты поступила правильно. Женщина, которая перенесла насилие, тем более такое жестокое и унизительное как в твоём случае, никогда не справится с этим сама, без помощи мужчины. Сам того не ведая, этот Джек выступил в роли лекаря и справился, как я понял, хорошо. Вот и слава Господу Всемогущему… Он освободил тебя от призраков, которые могли бы терзать тебя всю жизнь. Так что не красней и не смущайся. У тебя впереди жизнь, и ты должна смело по ней идти. И вот что, крошка. Давай договоримся оставить в покое «милорда». Называй меня просто Кристофером, а ещё лучше Крисом, как зовут меня только самые близкие мне люди.

В этот момент в зал ворвался Джеймс Хепберн. Он был возбуждён.

– Крис, – громко позвал он, потом, смущенно взглянув на Джейн, исправился, – простите, милорд, там с восточной стороны показались два корабля. Всего два, это точно.

– Хорошо. Бери три наших судна – возьми «Элизабет», «Наяду» и «Семирамиду» – и выйдите им наперерез. Там посмотрите, что за птицы к нам залетели, и всё как обычно.

– Есть, милорд, – бодро отсалютовал Джеймс и поспешно скрылся.

– Вот видишь, крошка, – улыбнулся лорд, – он тоже мой друг, очень старый друг, надёжный и верный. Я верю ему как себе. И ты можешь ему доверять. Да, я вот что у тебя ещё хотел спросить. Тот узелок, что тебе передали с корабля, это что весь твой багаж?

– Да, – смущённо ответила Джейн и потупилась.

– Понятно, но из-за этого переживать не стоит, это уж точно, – отозвался лорд. – А какие у тебя остались чувства после всего, что произошло? Чего бы тебе хотелось?

– Отомстить, – жёстко сказала Джейн, и лицо её окаменело. – За смерть матери. За мучения старой преданной Кэт. И за мою сломанную жизнь.

– Да, крошка, это именно то, что я хотел услышать. Нельзя позволять негодяям безнаказанно глумиться над людьми.

– А вы, Кристофер, – с любопытством спросила Джейн, – вы отомстили за своё тяжёлое детство?

– Конечно, а как ты думала. Мне бы и в голову не пришло обижаться на отца, оставь он меня в покое. Ну, родился бастардом, судьба такая. Но этот старый чёрт, прости меня, забрал меня в свой замок только для того, чтобы унижать и постоянно кидать под ноги своему законному наследнику. Он хотел, чтобы я служил тому верой и правдой, без конца напоминал мне, что это мой родной брат, и я должен быть ему предан всей душой. А тот выродок издевался надо мной как мог. В присутствии отца был паинькой, а когда мы оставались одни… Не хочу даже вспоминать. Я вечно был в синяках и ушибах, а один раз он мне сломал палец, требуя подчинения. Мне было двенадцать лет, когда мой братец надумал заставить меня целовать его сапоги в знак покорности. Ну, тут уж я не выдержал. Вздул его, как следует, и сбежал из замка. А когда вошёл в силу, навестил родные места. Нет, в живых я его оставил, но, думаю, до конца дней своих он будет помнить нашу встречу и вряд ли решится впредь издеваться над людьми. От него весь замок стонал, как мне сказали. Вот я его и поучил малость хорошим манерам.