Не размыкая рук, Король чуть отодвинулся, чтобы видеть ее глаза.
– О чем ты, Генри? Ты словно прощаешься… Почему у тебя на глазах слезы? В чем дело? – Он нахмурился и уже сердито сказал: – Только не говори, что отказываешься стать моей возлюбленной! Надеюсь, ты не думала, что, признавшись в любви, я сделаю тебе предложение?
– Это было глупо с моей стороны, правда?
– Но я уже говорил тебе в Гемпшире, что не имею намерения жениться на ком бы то ни было! Ты прекрасно понимала, что можешь рассчитывать только на мое покровительство, но уж никак не на брак!
Из глаз Генриетты хлынули слезы.
– Я ничуть не умнее других женщин моего круга, – через силу улыбнулась она. – Когда ты признался в любви, я была уверена, что ты сделаешь мне предложение. Прости меня, я заблуждалась!
На лице Короля появилось сконфуженное выражение.
– В твоем голосе слышится горечь… Поверь, я не хотел тебя обидеть. Думал, ты все понимаешь…
– Мистер Фарли тоже предложил мне сегодня стать его любовницей! Как же, ведь я вдова того самого Фредди Харта, с которой можно не церемониться! Вот когда я поняла всю мерзость подобных предложений… Впрочем, я виновата не меньше тебя, ведь я первой заговорила об этом в Гемпшире. Я не должна была так делать!
Генриетта упомянула о Фарли с единственной целью – выразить свое презрение к гнусным притязаниям мужчин, но на Короля новость подействовала самым неожиданным образом.
– Фарли, подлец! Как он посмел! Я убью его, как собаку! – зарычал он, багровея.
Гнев Короля показался ей забавным. Чтобы не рассмеяться ему в лицо, она высвободилась из его объятий и отошла к туалетному столику лорда Эннерсли, стоявшему на пушистом обюссонском ковре в красно-синих гонах. На полированной столешнице не было ничего, кроме массивной табакерки с перламутровой инкрустацией на крышке. Генриетта провела пальчиком по ее гладкой, переливавшейся всеми оттенками розового поверхности. Справившись с собой, она вновь повернулась к молодому человеку.
– А чем ты лучше Фарли, Король? Вы с ним одного поля ягода, только Фарли был пьян и не сумел подыскать таких изысканных слов, как ты, но суть-то одна! – она замолчала, не сводя с него пристального взгляда. – Если бы я согласилась стать любовницей – неважно, твоей или его, – меня ждала бы участь брошенной женщины!
– Нет, ты ошибаешься! – вскричал он, удивленный и уязвленный ее словами!
– Неужели ты думаешь, что такие отношения могут продлиться долго? В бесчестье умирает уважение друг к другу, а с ним и любовь! Кроме того, когда-нибудь тебе все равно придется жениться, хочешь ты этого или нет, ради продления рода. И я уверена, что твоя жена скорее предпочтет овдоветь, чем позволит тебе содержать любовницу. Согласись, трудно представить, что Фанни примирится с соперницей!
Генриетта не умела читать его мысли, но ей показалось, что он зол на нее, что он обескуражен услышанным. Несколько минут он стоял, словно изваяние, потом вынул из кармана табакерку и взял щепотку табака, но задумался, и мелкая табачная крошка высыпалась обратно в табакерку. Король захлопнул крышку и сказал:
– Что же ты собираешься делать? Я, по крайней мере, хотел помочь тебе вырваться из бедности!
– О, как ты, оказывается, плохо меня знаешь! Бедность не страшна, главное для меня – обеспечить будущее семьи. И оно будет обеспечено, если Энджел выйдет за мистера Филипса. Когда это случится, я, как и намеревалась, устроюсь экономкой в каком-нибудь хорошем доме.
К ее удивлению, лицо Короля исказилось от злости.
– С чего ты взяла, что Энджел пойдет за Филипса? Он может сколько угодно надеяться превратить ее в один из своих экспонатов, но на ее любовь пусть не рассчитывает!
Чувствуя приближение очередной ссоры, Генриетта сложила на груди руки и тихо сказала:
– Я доверяю своим глазам! Меньше часа назад я видела, как они танцевали. Энджел смотрела на мистера Филипса с обожанием, как любящая женщина!
– Ты ошибаешься, бедное дитя боится Золотого Зайца, как огня! Едва он приближается к ней на расстояние в несколько футов, как она начинает дрожать. Впрочем, зачем я тебе это рассказываю, ты и сама знаешь не хуже меня!
– Все изменилось! – воскликнула Генриетта. – Наверное, Энджел оценила его доброту и великодушие!
– Фанни рассказывала, что сегодня Энджел проявила большой интерес к некоему Корнелиусу Вэллоу, поэту. Хотя я сомневаюсь, чтобы ты о нем слышала.
Упоминание о Фанни покоробило Генриетту.
– Действительно, я ничего не слышала об этом господине, а что до миссис Маршфилд – неужели ты думаешь, что она лучше понимает мою сестру, чем я?
– Ты ослеплена своими честолюбивыми планами! – вскричал Король. – Заботиться о будущем близких, это так благородно, а вот чувства их можно в расчет не принимать! Говорю тебе, с каким бы выражением ни смотрела твоя сестра на Филипса, она его не любит и боится! Готов побиться об заклад на пять тысяч фунтов!
– Пустая болтовня! – отрезала Генриетта.
– Вот как? Ладно же! Ставлю пять тысяч фунтов против твоей прежней ставки – совместной поездки в Париж – за то, что Энджел не любит Золотого Зайца и не выйдет за него!
Его решимость и величина суммы изумили Генриетту. Может быть, она все-таки ошиблась? Нет! Энджел просто светилась от любви, глядя на Филипса, это несомненно!
– Ты шутишь! Неужели тебе не жаль таких денег? Я чувствую себя настоящей грабительницей, ведь я действительно видела любовь в глазах Энджел!
– Видеть-то ты, может, и видела, но неправильно истолковала, – ухмыльнулся Король. – Так что, будем заключать пари? Рискнешь ли ты снова поставить на кон свою добродетель – на сей раз не ради семьи, а просто из самоуверенности?
Убежденная в своей правоте, Генриетта легко согласилась, с улыбкой предложив Королю поскорее сходить в свой банк и выяснить, когда он сможет выплатить проигранные деньги.
Усмехнувшись, он поклонился и направился было из комнаты, но у самой двери остановился и обернулся к Генриетте.
– На прощание скажу одно: ты считаешь, что Энджел влюблена в Филипса. Но ты выдаешь желаемое за действительное. Вот в чем на самом деле твой порок – ты веришь только в то, во что хочешь верить!
От обиды Генриетта потеряла дар речи. Взяв себя в руки, она негромко ответила:
– Наверное, ты прав. Когда ты признался мне в любви, я поверила тебе, решила, что ты предложишь мне стать твоей женой… Видно, такова моя судьба – всегда ошибаться. Спасибо, что открыл мне на это глаза!
На лице Короля мелькнуло сожаление, он хотел было что-то сказать в утешение, но передумал, поклонился и вышел.
Генриетта осталась стоять у туалетного столика. Глаза ее снова наполнились слезами, она, несомненно, расплакалась бы, но в этот момент с противным скрипом приоткрылась дверь гардеробной – просторной комнаты, смежной со спальней виконта.
«Кто-то подслушал весь наш с Королем разговор, – в ужасе думала молодая женщина. – Но кто? Это мог быть только один человек – сам хозяин, лорд Эннерсли. Какой стыд, теперь он знает все про мои отношения с Королем!» В замешательстве, коснувшись пальцами щеки, она уставилась на дверь.
В образовавшейся щели показалась голова виконта.
– Мой сын ушел? – шепотом осведомился он.
29
Генриетта не верила своим глазам – это и впрямь был лорд Эннерсли!
– Милостивый боже, – воскликнула она, – только не говорите, что вы подслушали! Это было бы ужасно!
Она почувствовала, как наливается тяжелым румянцем лицо, и дотронулась до второй щеки, словно надеялась как-то скрыть свое замешательство.
– Не надо истерики, Генри, – воскликнул Эннерсли, – умоляю, держите себя в руках! Разумеется, я не должен был подслушивать, но меня ввело во грех мое проклятое любопытство – ужасно захотелось узнать, что он вам скажет! Правда, я с самого начала подозревал его в неблаговидных намерениях и оказался прав. Как он мог подумать, что вы согласитесь стать его любовницей! Бог мой, что за негодяя я воспитал!
– Я сама виновата! – уронила голову Генриетта. – Его ввело в заблуждение мое легкомысленное поведение!
– Чепуха! – воскликнул Эннерсли.
– Нет, правда! – сказала она, поднимая глаза на виконта. Ей не хотелось, чтобы он винил во всем только сына. – В Гемпшире я без обиняков заявила Королю, что стала бы его любовницей, если бы он остался в Бродхорне. Видите, нельзя винить только его одного, он был уверен, что я охотно приму это предложение!
Эннерсли покачал головой и по-отечески похлопал ее по плечу.
– Нет, голубушка, вина целиком лежит на нем, и вам не стоит тратить силы, придумывая ему оправдание. Мало ли какую глупость вы могли сболтнуть Королю в Раскидистых Дубах! С тех пор вы стали мудрее, и ваш природный здравый смысл не подвел вас и на этот раз. Я понимаю, почему мой сын увлекся вами! Вы прелестная молодая леди с открытой душой. Вы самокритичны и… не уступаете ему по темпераменту! – Виконт кашлянул и ослабил галстук, словно ему не хватало воздуха, потом подошел к туалетному столику и взял из перламутровой табакерки щепотку табаку.
– Вы имеете в виду наши с Брэндишем поцелуи? Эннерсли сделал понюшку.
– Я бы не осмелился выразиться столь прямолинейно, но раз уж вы сделали это за меня, отвечу – да! Вы прекрасная пара во всех отношениях! Поэтому вам нужно поскорее обзавестись достойным воздыхателем, чтобы Брэндиш почувствовал некую конкуренцию. Поверьте, часто только страх потерять любимую может подтолкнуть мужчину к решительным действиям!
Генриетта задумалась. Ей вспомнилось, как разъярился Король, когда она рассказала ему о выходке Фарли. Наверное, виконт прав!
– Но где взять воздыхателя? Я знакома с несколькими достойными джентльменами, но ни один из них не подходит на эту роль! Со временем, конечно, можно было бы кого-то подыскать…
– Есть один человек, которого Король наверняка воспримет всерьез, – быстро сказал виконт. Генриетта нахмурилась, пытаясь сообразить, кого он имеет в виду. Эннерсли торжествующе улыбнулся, совсем как его сын. – Это я сам, конечно! Брэндиш знает, как я вас ценю, к тому же он наверняка вспомнит, что каких-то несколько недель назад сам посоветовал мне жениться. Почему бы, в таком случае, не выбрать себе молоденькую невесту?
"Капризная вдова" отзывы
Отзывы читателей о книге "Капризная вдова". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Капризная вдова" друзьям в соцсетях.