– Ради всего святого, Король, – взмолился лорд Эннерсли, – придержи лошадей! Скоро крутой поворот!


Затаившись на толстом суку орехового дерева, росшего у обочины, Бетси ждала. Топот копыт приближался – судя по всему, мистер Брэндиш не жалел кнута, погоняя лошадей. С неистово бьющимся сердцем девочка устроилась поудобней и стала умело раскручивать пращу, не сводя глаз с того места, где вот-вот из-за поворота должна была показаться коляска. Дорога, окаймленная с одной стороны дренажным рвом, круто поворачивала вправо. «Бить нужно наверняка, – решила Бетси, – потому что иначе коляска промчится мимо и пиши пропало!» Маленькая разбойница намеревалась запустить камнем в одну из лошадей, чтобы та споткнулась и опрокинула коляску – на крутом повороте это неизбежно. А дальше… Воображение Бетси рисовало радужную картину: легко раненного Брэндиша переносят в Раскидистые Дубы, за лечение, которое потребует времени, берется Генриетта, любовь молодых людей день ото дня крепнет, и вот уже они идут под венец… Отличный план, простой и красивый! Он гораздо лучше, чем тот, что придумали старшие сестры – глупенькие, они думают, что им удастся выдать Энджел за какого-нибудь богатого ухажера в Лондоне! Черта с два!

В этот момент из-за поворота с безумной скоростью выскочила коляска. Бетси раскручивала пращу все быстрее и быстрее, с замирающим от волнения сердцем выжидая нужный момент. Еще секунда и…


Генриетта торопливо шла по полю на запад, к дороге, когда до нее донесся грохот приближавшейся коляски. Брэндиш! Судя по всему, он едет слишком быстро, чтобы благополучно миновать крутой поворот. Она ускорила шаги, но уже возле самой обочины заметила боковым зрением какое-то движение в ветвях росшего поблизости дерева. Она подняла глаза и увидела младшую сестренку, раскручивавшую пращу.

– Бетси! – изо всех сил крикнула молодая женщина, но налетевший ветер отнес ее крик в сторону.


Стремясь отомстить отцу за нанесенные обиды, Король неистово хлестал лошадей и упивался бешеной гонкой. Проклиная сумасбродство сына, лорд Эннерсли снова принялся умолять его придержать поводья. В сердцах Брэндиш швырнул их отцу.

– Если ты лучше меня знаешь, что делать, правь сам и будь ты проклят!

Но, к ужасу Брэндиша, поводья выскользнули из рук виконта и угодили прямо под копыта лошадей, где моментально запутались в постромках и превратились в бесформенный клубок кожаных обрывков. Откуда-то слева послышался душераздирающий женский крик, одновременно отчаянно заржала одна из лошадей. В следующее мгновение коляску подбросило, и перед глазами Короля в жутком хороводе пронеслись лошади, деревья, живая изгородь и щебенка дороги. Потом на него навалилась неимоверная тяжесть, и он погрузился во тьму…

12

С трудом пробравшись сквозь живую изгородь и цеплявшиеся за одежду колючие заросли ежевики, Генриетта замерла от ужаса. Прямо перед ней на дороге валялась опрокинутая коляска, и одна из лошадей, запутавшаяся в придавленных коляской постромках, лежала на земле и отчаянно молотила копытами воздух. Вторая лошадь, взмыленная, сотрясаемая дрожью, стояла рядом и, дико кося глазами на ту, что упала, негромко ржала. «Надо что-то делать», – стряхнув оцепенение, лихорадочно думала Генриетта. Но что? Ее слабых сил явно недоставало, здесь требовалась помощь нескольких мужчин.

Внезапно до нее донеслись стоны. Она повернулась и чуть подальше, возле дренажного рва, заметила лежавшего на боку немолодого джентльмена благородной наружности. Пораженная Генриетта, ожидавшая на месте разыгравшейся драмы увидеть Брэндиша, бросилась к нему.

Приподнявшись на локте, джентльмен сел, держась за левую руку. По-видимому, он был в шоке. Наклонившись к нему, Генриетта с тревогой спросила, как он себя чувствует.

– Где мой сын Брэндиш? – вместо ответа прохрипел он. – О господи, наши лошади!

– Сын был с вами? – спросила Генриетта, чувствуя, как ее охватывает паника, потому что Короля нигде не было видно. Джентльмен кивнул, и Генриетта начала торопливо осматриваться, пока наконец, к своему ужасу, не обнаружила молодого человека на мокром и скользком склоне рва. Глубокий – в него с головой мог уйти человек высокого роста – ров из-за недавних дождей наполовину наполнился мутной водой, которая бурным потоком неслась в протекавшую к югу от дороги речку Меон. Лежавший ничком Брэндиш сполз вниз и уже основательно погрузился в воду. Его того и гляди мог подхватить поток.

Не раздумывая, Генриетта стала торопливо спускаться. Не проходило и года без того, чтобы в одном из таких рвов, столь обычных для Гемпшира, не утонул кто-нибудь, взрослый или ребенок. Добравшись до воды, Генриетта со страхом вступила в нее. Конечно, она рисковала, но ведь Брэндиш, увлекаемый течением, тем временем еще больше соскользнул в воду.

Рванувшись вперед, Генриетта приподняла его голову и заглянула в лицо. Она с болью увидела, что он мертвенно бледен и глаза его закрыты. Дышит ли? Она склонилась к нему, прислушиваясь. Доходившая до колен вода стремилась свалить ее с ног, намокший подол пальто тянул вниз. Однако Генриетта не обращала на это внимания: к своему безграничному облегчению, она обнаружила, что Король дышит.

Крупный, тяжелый, да еще в намокшей одежде, он съезжал по скользкой грязи все ниже и ниже, и Генриетта, поспешно подхватив его под руки, прижала к склону, чтобы он окончательно не свалился в воду. Но она понимала, что долго удерживать его в таком положении у нее нет сил.

– Король, – позвала она негромко, и по ее щекам заструились слезы. – О чем ты только думал, любимый?

Она подняла голову – сверху в ров заглядывал виконт Эннерсли. Его бледное лицо было искажено болью, в широко раскрытых глазах застыло отчаяние.

– Он… мертв?

– Нет, – покачала головой Генриетта. – Но нам нужна помощь, потому что мои силы кончаются!

– У меня, кажется, сломана рука, но я постараюсь вам помочь, – ответил старший Брэндиш. Прижимая к груди поврежденную руку, он откинулся назад и приготовился спустить в ров ноги.

– Нет, ни в коем случае! – крикнула Генриетта. – Одно неверное движение – и вы рухнете в воду, а вам обоим я уже ничем не помогу! Пожалуйста, оставайтесь на месте, дайте мне подумать, что делать!

Внезапно над краем рва возникла Бетси, и Генриетта, которая в горячке совсем забыла о ней, возблагодарила господа. Бледная от страха, девочка упала на колени возле лорда Эннерсли.

– Я не хотела причинять им вред, поверь, Генри! – закричала она и залилась слезами. – Господи, что я наделала! Милый мистер Брэндиш, я убила, убила его!

Генриетта несколько раз окликнула ее, но впавшая и истерику Бетси, не слушая, продолжая вопить, пока на помощь не пришел отец Брэндиша.

– Прекрати орать! – рявкнул он на девочку. – Помогать надо, а ты нюни распускаешь!

Бетси испуганно взглянула на него и, подавляя рвавшиеся из груди рыдания, принялась торопливо, обеими руками, утирать слезы.

– Есть, сэр! – выкрикнула она, шмыгая носом. – Можете на меня рассчитывать!

– Слушай меня внимательно, – сказала ей Генриетта, – иначе нам не спасти этих джентльменов, поняла?

Бетси кивнула.

– Беги первым делом на конюшню, пошли сюда трех-четырех работников. Скажи, что ранены двое джентльменов и лошади. Потом пошли кого-нибудь верхом за доктором, а сама отправляйся к нашей Кук и опиши, что случилось. Скажи, что раненых привезут к нам, потому что Раскидистые Дубы ближе Бродхорна. Она сама сообразит, что делать.

Генриетта заставила девочку повторить указания, и Бетси все в точности внятно повторила, хотя и не без труда, потому что несколько раз вновь принималась рыдать.

Генриетта наконец отпустила ее, наказав бежать быстрее, чем бежал бы Гром, будь он уже взрослым скакуном, и Бетси умчалась.

Прошло всего несколько томительных минут, Генриетта почувствовала, как от холода деревенеют ноги. Стало ныть от напряжения колено, которым она прижимала Короля к склону, не давая окончательно съехать в воду. Его голова находилась уже в нескольких дюймах от мутного, бурного потока, и Генриетта про себя начала горячо молиться, чтобы помощь пришла вовремя.

Внезапно она почувствовала новый толчок – Брэндиш съехал еще ниже, его голова оказалась у самой воды, и подбородок ушел в грязную илистую жижу. Генриетта бросила отчаянный взгляд наверх – она не смогла бы сдвинуть Короля ни на дюйм, а его жизнь была в опасности! Лорд Эннерсли, похоже, уже оправившийся от первого потрясения, все понял без слов. Он с великой осторожностью спустился вниз и успел подхватить сына, когда тот чуть не ушел с головой в ледяную воду. Кряхтя от напряжения, отец прижал Брэндиша к краю земли, дав Генриетте возможность занять более удобную позицию, и молодая женщина смогла зацепить ногу Короля своей.

Так они и стояли – виконт крепко держал сына за талию, а Генриетта с совершенно заледеневшими ногами изо всех сил прижимала бесчувственное тело к берегу. Она старалась не плакать, но не могла справиться с собой, и по ее щекам безостановочно текли слезы. Найти Брэндиша и тут же его потерять – нет, такого горя ей не вынести. Только сейчас она поняла всю глубину своего чувства к этому человеку, которого и знала-то всего один день.

Генриетта перевела взгляд на его отца. Видимо, сломанная рука старого лорда болела все сильнее, хотя он и старался не подавать виду. Молодая женщина решила, что разговор поможет им обоим скоротать тягостное ожидание.

– Не сочтите за дерзость, сэр, – начала она, – но я правильно поняла – вы лорд Эннерсли?

Он поднял на нее затуманенные страданием глаза и кивнул.

– Похоже, вы знакомы с моим сыном? – его голос звучал хрипло и отрывисто.

– Да, мы познакомились вчера, когда Брэндиш вернул домой Винсента, собаку моей сестры, запертую на псарне в Бродхорне. Бетси так убивалась, когда пес пропал!

Новый приступ боли заставил виконта согнуться, но он справился с собой и продолжал удерживать сына.