– Но что же, бога ради, ты тогда имеешь в виду? – не выдержала тетушка Магдалена.

– Мне кажется, что в наших условиях самым разумным будет выдать девочку замуж.

В наступившей тишине Сашенька тихо ахнула и стала сползать под стол, с явным намерением спрятаться там и переждать все невзгоды. Стул под Дмитрием резко скрипнул, но сам он не пошевелился, даже веки не дрогнули.

– Замуж! – обрела, наконец, голос тетушка Магдалена. Вообще то она так взвизгнула, что Сашенька моментально снова оказалась на стуле – локти на стол, руки сложены одна на другой, поза примерной ученицы.

– Почему ты так вопишь? – Юлия Казимировна ни капли не испугалась. – Вспомни, что нам говорила мама «Хорошо воспитанные паненки никогда не вопят!»

– Да, но как же?.. Ты ведь сказала выдать Сашеньку замуж!

– Ну и что? Тысячи женщин каждый год выходят замуж. Некоторые даже не в первый раз. А Сашенька вполне может найти себе приличную партию. Она привлекательна, умна, достойного происхождения, находится под нашим покровительством… Конечно на старших сыновей-наследников рассчитывать не приходится, но младший сын из приличной семьи это тоже вовсе не плохо. Обеспечим ей разумное приданное… Да перестань ты так стонать, Магдалена, мы же не собираемся выдавать ее сегодня вечером, за первого, кто постучит в дверь. Мы никуда не торопимся. Просто я предлагаю начать вести более активную светскую жизнь. Ой, Магдалена, Сашенька – это наша дебютантка и мы выведем ее в свет! Господи, как давно я не занималась ничем подобным, это будет так весело!

– Ты хочешь ехать в Москву?!

– Ну-у, в Москву я думаю нам еще рановато… пожалуй начнем мы с окрестностей. Тут у наших соседей через две недели устраивается для молодежи вечер с танцами – у них дочь тоже дебютантка… Да ты ее помнишь, Магдалена, это князя Рощевского, губернского предводителя, младшая дочка, княжна Анастасия.

Дмитрий резко подтянул ноги и выпрямился на стуле, глаза его широко распахнулись, он смотрел на бабушку с недоумением и даже с упреком.

– У Рощевских? Ты хочешь сказать… – тетушка Магдалена тоже выглядела ошеломленной.

Сашенька, как птичка, вертела головой переводя взгляд с одного на другого, пытаясь хоть что-то понять. Только Юлия Казимировна излучала спокойствие и самодовольство в этой, словно наэлектризованной комнате.

Общее молчание прервал Дмитрий. С неожиданно громким шумом, он выдохнул и поднялся со стула.

– Любезные дамы, – произнес он голосом настолько бесцветным, что Сашенька снова съежилась, – что-то мы сегодня засиделись, не пора ли нам разойтись по спальням?

Девушка вскочила первой и, пискнув что-то невнятное, что должно было очевидно, означать «спокойной ночи» шмыгнула в дверь. Тетушка Магдалена засуетилась, собирая нитки, ножнички и прочие принадлежности, нервно приговаривая:

– Да-да, дорогой, конечно, действительно, как поздно, я и не заметила…

Графиня, одним величественным жестом смахнула свое рукоделие в корзинку, подошла к внуку, встала на цыпочки и поцеловала его в подбородок.

– Спокойной ночи дорогой, – нежно проворковала она и поплыла к дверям.

Оставшись один, Дмитрий медленно опустился на стул и поставив локти на стол, спрятал лицо в ладонях.


На следующее утро, Юлия Казимировна, свежая и оживленная, необычно рано явилась в комнату Сашеньки. Девушка, которая провела одну из худших ночей в своей жизни, с растущим изумлением смотрела, как она распахнула дверцы шкафа.

– Та-ак, мы с Магдаленой свои платья уже перетрясли, и ты знаешь, что мы выяснили? Что нам надо срочно сшить что-о нибу-у-дь но-о-венько-о-о-е-е! – пропела графиня и закружилась по комнате с шарфом Сашеньки выхваченным из шкафа. – Сейчас Магдалена тоже придет и мы устроим здесь божественный беспорядок.

Да уж, беспорядок получился на славу. Пожилые леди словно сбросили лет по пятьдесят – они размахивали платьями, наматывали друг на друга и на Сашеньку шарфы и ленты, вспоминали какие-то чудовищные фасоны, какие когда-то на ком-то видели, хохотали…

Сашенька подумала, что в рассказах пани Юлии об их бурной молодости есть, пожалуй, и крупицы правды. Когда она попыталась утихомирить их, объяснить всю безрассудность затеи и отказаться от пустой траты денег на новые платья, уверяя, что у нее вполне достаточно приличной одежды, графиня, сидящая перед зеркалом, только отмахнулась от нее, как от назойливой мухи:

– Дитя мое, прекрати, не порть нам удовольствия!

Магдалена, только что соорудившая на голове сестры чудовищный тюрбан и пытающаяся теперь приладить к нему страусиное перо поддержала:

– Действительно, Сашенька, что ты нервничаешь? Что плохого в том, чтобы сшить несколько платьев и посетить несколько вечеров… – перо снова упало, и она, махнув рукой, стала оглядываться по сторонам. – А впрочем… Ну-ка подойди сюда … Юлия, как ты думаешь, если волосы ей завить и поднять наверх, то перо будет держаться?

Юлия Казимировна критически осмотрела перо и головку девушки:

– Ну, если приколоть еще шиньон… – неуверенно предложила она.

Сашенька не выдержала и расхохоталась:

– Да уж, хороша я буду в перьях! Лучше заплету косу…

– Что-о-о!? – Перебил ее дружный дуэт.

– Я имела в виду такую корону вокруг головы, будет очень прилично, – попыталась объяснить девушка, но графиня жестом приказала ей замолчать.

– Даже не думай об этом! Арина не выпустит тебя из дома с косой. Собственно, когда ты увидишь, какие прически она делает, ты сама не сможешь устоять. У меня ее даже переманить хотели, – по детски похвасталась она.

– Господи, кто же это до такой глупости додумался? – удивилась ее сестра.

– Кто же, кроме этой … не могу при дамах дать ей характеристику … одним словом – Лидия.

– Ой, Юлия, а как же Митя? – встрепенулась тетушка Магдалена. – Мне показалось ему это было неприятно.

– Дмитрий достаточно большой мальчик, – Юлия Казимировна пожала плечами, – и это проблемы, с которыми он вполне в состоянии справиться. Лидия сейчас в Москве, но если он не захочет даже посетить вечер в доме ее родителей, то это его сложности, а никак не наши. Лично у меня отношения с княгиней Елизаветой Александровной прекрасные, да и Настенька очень милая девочка. Сам князь, правда, несколько скучноват, но не ради него же мы туда идем. А танцы есть танцы, где бы их ни устраивали. Так девочки, хватит болтать, встали, – она поднялась и небрежным движением стряхнула с головы тюрбан, – у нас масса дел. Сейчас берем Малгосю, Наташу и … и Аннушку и идем подбирать ткани – у меня их собрался целый склад, Федор никогда не мог удержаться… Наташа с Малгосей великолепные портнихи, другие горничные тоже умеют держать в руках иголку, времени достаточно… так что через две недели мы всем покажем, каковы дамы Сотниковы!

Тетушка Магдалена и Сашенька только послушно закивали – ни одной из них и в голову не пришло, что Сотникова здесь одна только Юлия Казимировна. Как-то само собой разумелось, что раз они живут в этом доме, раз пользуются покровительством графини и молодого графа, значит теперь и они тоже – Сотниковы.

Все утро прошло в перетряхивании и наматывании на себя самых разных тканей в самых чудовищных комбинациях. Сашенька наконец развеселилась и размахивала отрезами шелка и муслина с не меньшим энтузиазмом, чем пожилые леди. Служанки с удовольствием приняли участие в суматохе. Особенно рада была Малгожата. Она явно собиралась сшить Сашеньке, как минимум, по платью из каждого куска ткани и, при этом, непрерывно причитала, что для приличной юной барышни на первый сезон это совершенно недостаточно, и необходимо сегодня же заказать еще не меньше дюжины отрезов шелка, дюжины – муслина и дюжины – бархата. Юлия Казимировна с тетушкой Магдаленой хохотали и соглашались.

Наконец Сашенька категорически отказалась продолжать участвовать в этом безумии и отправилась в библиотеку, к Дмитрию. Остальные отпустили ее без возражений, взяв только с нее слово, что после ужина они снова соберутся и выберут фасоны, чтобы уже завтра с утра можно было начинать шитье.

Дмитрий все утро просидел в кабинете, не поднимая головы от работы. Он слышал смех и веселую возню наверху, но будь он проклят, если бросит работу ради глупых женских затей! У него есть масса срочных дел, а если Сашенька предпочитает забивать голову всякими дурацкими вечеринками это ее дело. Он лично в этом участвовать не собирается. Но когда девушка, все еще улыбающаяся, с сияющими глазами и раскрасневшимися щеками весело впорхнула в кабинет и устроилась за столом, все его раздражение испарилось. Она была так мила и так деловита, что Дмитрий залюбовался, совсем забыв про отчет управляющего, лежащий перед ним.

– Что-то не так, пан… э, Дмитрий? – они только несколько дней назад договорились звать друг друга по имени, но если для него это не составило никакого труда, то Сашенька еще сбивалась.

– Вы сегодня восхитительно выглядите, – нежно улыбнулся он. Сашенька вспыхнула и Дмитрий сразу спохватился. – Да, проверьте пожалуйста здесь, в отчете, не завышены ли цены на… – он торопливо взглянул на листок бумаги, – на ремонт конюшен!


Две недели, заполненные примерками, подбором перчаток и туфелек, экспериментами с прическами и украшениями, пролетели незаметно и наступил день дебюта Сашеньки. Проснувшись утром девушка обнаружила у себя страшную головную боль, тошноту, головокружение, несварение желудка, температуру, кашель и колотье в боку.

На редкость здоровая, Сашенька не обладала обширными познаниями в области болезней. Когда у нее изредка болела голова, она пила липовый чай и ложилась спать пошире открыв окно, чтобы в комнате было свежее. Если начинало болеть горло, она пила липовый чай с медом и ложилась спать плотно закрыв окно и потеплее укрывшись. Вот и весь ее скудный опыт. Поэтому вывалив на Наталью, пришедшую утром в ее комнату, все хвори, о каких смогла вспомнить, Сашенька со страдальческим видом пропищала, что сегодня ей придется остаться в постели. А возможно и завтра… и послезавтра… Про себя девушка подумала, что если это будет единственная возможность избежать появления в свете, то она не вылезет из этой проклятой постели до старости.