Эта мысль заставляет меня посмотреть на её ноги. Мой взгляд задерживается, и с моих губ срывается стон, когда в памяти всплывает воспоминание, как они были обёрнуты вокруг меня. В моей груди снова боль.

Она оглядывается вокруг, а потом на Бо. На долю секунды она кажется ошеломлённой, и тогда она смотрит на него.

— Здесь разве занято? — так интересно наблюдать за этой её стороной. Она излучает уверенность, силу, устойчивость, что является её преимуществом. Она полностью отличается от той девушки в воде. Девушка в воде была милой, открытой, податливой и доверчивой.

— Нет, но каждый знает, что здесь паркуемся мы! — Они продолжают пялиться друг на друга, и Бо ухмыляется ей. Бо — симпатичный парень. Он всегда был таким. Всегда, когда бы и куда бы мы не пошли, девушки словно притягивались к нему. Меня такое раздражает, но он любит внимание.

Он усмехается рядом со мной, думая, что уже покорил и эту девушку тоже. Обычно этого достаточно, одна улыбка и они как масло в руках. Но не с этой девушкой, хотя... Её взгляд застывает, как будто она решает, что он не стоит её времени. После моего резкого и грубого ухода этим утром, она может просто отвернуться от всех парней.

Подтягивая свой рюкзак повыше, она пожимает плечами, и уходит, надевая наушники. В ней много огня, и я улыбаюсь ей в спину, когда она скользит между Кэссиди и девушками. Я понимаю, что не удивлён.

— Что только что произошло? — спрашивает Бо. Мы оба по-прежнему смотрим, как она уходит.

— Ага, думаю, ты всё правильно понял. — Какая-то часть меня радуется от того, что она даже не моргнула дважды, глядя на него. Но опять же, она даже не взглянула в мою сторону. Он смотрит и ловит меня на том, что я улыбаюсь ей. Но меня это даже не беспокоит.

— Бо, кто это был? — кричит Кэссиди, убедившись, что её слышат все. Фу, она такой сноб.

Кэссиди, Лиза и их друзья приближаются к джипу. Голос Кэссиди для меня звучит так, словно ножом проводят по стеклу. Раньше думал, что она милая девушка. Чувак, я был неправ насчёт этого. Теперь уверен, что это была просто роль, и я сделал ужасную ошибку, когда закрутил с ней однажды, в начале лета, на вечеринке. Я выпил слишком много алкоголя, и во мне бурлил гнев, от которого необходимо было избавиться. С тех пор, я не могу избавиться от неё. По большей части, она держится от меня подальше. Она знает, что между нами абсолютно ничего нет, и никогда не будет, но всё равно использует это так называемое внимание, которое я уделил ей, чтобы показать, как мотивировать себя — за неимением лучшего слова, — чтобы получить статус Королевы Улья. Ребята, кажется, действительно наслаждаются её компанией, и в некотором смысле, Кэссиди всегда делала то, чего другие девочки, вроде как стеснялись. Я благодарен за это. У меня нет времени общаться с девушкой, даже если захочу. Это мой последний год, и у меня собственный отсчёт времени до тех пор, пока я не уберусь отсюда.

— Не знаю. Думаю, она новенькая. Я её даже не знаю, — отвечает ей Бо. Кэссиди оглядывается через плечо ещё раз и прищуривается, глядя на новенькую.

Бо выскакивает из джипа, и направляется к Лизе, затем обнимает её за плечи. Она смотрит на него и хихикает. Она, можно сказать, его единственная в этом месяце. Грант и Райан, наши старые друзья, подтягиваются к нам. Две других девушки пропускают их вперёд, чтобы они могли подойти.

— Хорошо, вы разве не сказали ей передвинуться? — я смотрю на Кэссиди, но никак не могу не сравнивать её с новенькой. Кэссиди является типичной куклой Барби — она высокая блондинка и у неё отличное тело, за которое девчонки старшей школы готовы убить. Она всегда носит модную одежду и обувь, и это не та девушка, которая вальяжно расхаживает по подиуму. Она действительно милая девушка, но только до того момента, пока не откроет свой рот. Серьёзно, каждый день эта девушка действует мне на нервы всё больше и больше.

— Пусть идёт, Кэссиди. Я имею в виду, кого это волнует. Это просто стоянка. — Все семеро застывают и пялятся на меня, когда я выбираюсь из джипа. На самом-то деле, это просто глупо. Я оставляю их так и стоять здесь и направляюсь в сторону школы.

Ноги Бо ударяются об асфальт, пока он бежит за мной, стараясь догнать. Он останавливается рядом со мной.

— Что это было? — Люди смотрят на нас, когда мы входим через переднюю дверь. Некоторые вещи никогда не меняются. Пока мы идём по коридору мимо шкафчиков, ни один человек не останавливается у нас на пути. Девчонки в коридоре хихикают, некоторые здороваются, а парни кидают «как дела?» в нашу сторону.

— Эта девушкавсё время сводит меня с ума своим отношением. — Я смотрю на Бо, он улыбается и смотрит на девушку, которая стоит напротив нас. Она выглядит знакомой, но я перестал обращать на них внимание несколько лет назад.

— Знаешь, она думает, что ты и она будете против всего мира в этом году. — Он не направляет своё внимание на меня, но прячет свои руки в передние карманы, и прислоняется спиной к шкафчикам рядом с моим. Бо мастерски строит из себя «мальчика по соседству», что демонстрирует его доступность для каждой девушки, с которой он никогда не встречался.

— С чего бы ей так думать? — Я быстро вспоминаю последние пару вечеринок, которые мы посещали, в том числе прошлой ночью в моём доме, но я даже ни разу не посмотрел на неё.

Отец подумал, что неплохо проявить немного гостеприимства для своих деловых партнёров, пригласив их детей в наш дом в последнюю ночь лета на вечеринку. Ребята действительно служат орудием. Он сделает всё, что ему нужно, в попытке выглядеть хорошо. Подлизаться, чтобы мои друзья и другие дети побежали домой, и рассказали об этом своим родителям, как замечательно у меня дома. Только то, что я просто думаю о нём, злит меня.

— Ты не говорил ей иначе. — Я замираю, а потом хватаю его за руку. Он вопросительно смотрит на меня.

— Ты шутишь, да? Я ничего не сказал ей, потому что не разговаривал с ней... вообще. Месяцами! — Он выдёргивает свою руку из моей руки. Я сжимал слишком сильно.

— Ладно, тогда подними голову, потому что она распространяет слухи. — Кровь начинает быстрее бурлить по моему телу от нахлынувшего гнева.

— Конечно, она распространяет. Кто тебе сказал это? Лиза? Тебе нужно держаться подальше от этой девчонки. Она не принесёт ничего, кроме неприятностей. Кто будет следующим? Я раздавлю её. — Часть меня не хочет ждать. Хочу припереть её к ближайшему шкафчику и оторваться на ней. Никто не предъявляет мне претензии, никто не говорит обо мне, и никто не будет диктовать, как мне жить. Мне приходится иметь дело с этим дерьмом дома.

— Да. Лиза что-то говорила мне, и ты прав, я собираюсь с ней расстаться. Было весело, пока это продолжалось, но видимо, мне нужно распространять любовь! В следующую субботу, в доме Гранта.

— Ты идиот. — Качаю головой. — Никакой следующей субботы у Гранта. У меня нет времени на это. — Я захлопываю дверь своего шкафчика и наклоняю голову в его сторону. Сочетание моего отца и Кэссиди — слишком для меня. Я не выдержу, если эти двое объединятся против меня. Отталкиваюсь и иду по коридору.

— Чувак? — Останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Бо. Он может увидеть гораздо больше из того, что со мной происходит, чем просто этот бардак с Кэссиди. Ничто из этого не является его виной, и я делаю глубокий вздох. Наши взгляды сцеплены друг с другом, пока я не дохожу до двери кабинета в мой класс. Люди виляют вокруг нас, пытаясь не вставать на моём пути.

— Ты знаешь, как я отношусь к теме цыпочек. Почему, ты думаешь, я всегда выбираю местных? Они здесь не для того, чтобы надоедать мне изо дня в день. У меня и без этого хватает достаточно проблем. Я должен знать, но не знаю, о чём думать. Большая, огромная ошибка... — Между нами повисает тишина, потому что он знает, о чём я говорю. Но вот в чём вопрос: говорю ли я только о Кэссиди?

— Как скажешь, приятель. Мне нужно заглянуть в мой шкафчик. Увидимся с тобой на обеде. — Мы бьёмся плечами так, как сделали, когда были маленькими детьми и притворялись ниндзя, и Бо уходит.

Я знаю, что Бо реально хочет, чтобы этот год был лучшим, и хоть мне и грустно, что это наш последний год вместе, но я должен оставаться сосредоточенным. Имею в виду, меня ничто не должно отвлекать.

С пятнадцатого июня я начал свой отсчёт моих «последних-первых дней» здесь. Сегодня это мой последний-первый день школе. Меньше, чем через 298 дней, я наконец-то уеду отсюда. Если бы не Мэтт, то сомневаюсь, что когда-нибудь вернусь... кто знает, может, и вовсе не вернусь.

Занимаю место у окна, надеясь, что люди не будут пытаться со мной заговорить. К этому моменту они должны уже лучше меня знать. Звенит звонок.

Гляжу в окно и закрываю глаза. В темноте вижу приглаженные тёмные волосы, большие красивые карие глаза и безупречную кожу цвета слоновой кости. Она великолепна. Мой желудок сжимается от воспоминаний, а затем грусти. Меня переполняют эмоции, потому что это единственное, что она будет помнить.

Утренние объявления приходят и уходят, типичное утро, и потом появляется она. Конечно, появляется. Разве я не наказан достаточно?

Учитель указывает в моём направлении и, опустив голову, она садится за предпоследнюю парту в классе, прямо передо мной и даже не знает этого.

Маленькие коричневые волосы выпадают из пучка на её голове, и скользят вокруг её шеи. Не могу не вспомнить, как её кожа ощущалась под моими пальцами.

Она издаёт вздох, и я удивляюсь, почему.

Уйдя от неё сегодня утром, я скучал по ней. Я даже не знал её, но было в ней что-то, что заставляло меня хотеть её. Чем дольше она смотрела на меня, тем заметнее утихал шторм, бушующий в её глазах. У меня возникло всепоглощающее чувство, что я хочу, чтобы она была счастлива, но я не хотел делать кого-то счастливым. Я хотел быть забытым.

Она опускается вниз, чтобы достать тетрадь и ручку. Я улавливаю запах ванили и цитруса и издаю внутренний стон. Как я собираюсь делать это каждый день, зная, не только где она живёт и какие занятия посещает, но и как она обвивалась вокруг меня? Если бы чайка подождала ещё пару секунд, тогда я бы знал, какая она на вкус.