— Это безумие, Дрю.

— Да. Я слышал о похожих случаях, но никогда не встречал кого-то ещё, с кем произошло такое. Я говорю себе, что это случайность, но, возможно, я так никогда и не смогу полностью расслабляться в воде.

Я не могу справиться с собой и смеюсь.

— Я люблю детективы. Мне нравится то, в каком напряжении они держат, вынуждая задаваться вопросом «Кто это сделал?» Они заставляют мою кровь мчаться по венам, и я не могу оторваться от книги, пока не узнаю ответ на этот вопрос.

Он улыбается мне и наклоняется, убирая прядь волос с моего лица.

— Я прямо вижу, как ты читаешь на балконе, свернувшись калачиком в своём кресле. Это подходит тебе. Когда Бо и я были маленькими, мы очень любили черепашек-ниндзя и делали вид, что мы ниндзя. Конечно, у нас никогда не было мечей, поэтому вместо этого мы притворялись, что наше оружие — наши руки. Вот почему у нас обоих на предплечьях есть татуировка меча. Притворяться, будто мы сталкиваемся мечами, стало нашей фишкой, и мы неизменно ею пользуемся.

— Думаю, это круто. Должно быть здорово иметь брата, с которым дружишь.

— Ты даже не представляешь насколько. Бо для меня больше, чем просто брат. Он мой лучший друг, и я люблю его больше, чем кто-либо может представить, — он разрывает зрительный контакт и смотрит сквозь воду — пора менять тему.

— Что насчёт других татуировок? — эту я увидела лишь недавно. Как-то после утреннего купания, он помахал мне, и тогда я заметила её. Я удивилась, что не заметила её раньше. На внутренней стороне левого бицепса у него написаны какие-то слова. Он замолкает, раздумывая над ответом.

— Освобождение. Что-то вроде этого я чувствую, когда плаваю, будучи полностью свободным. Имеет ли это смысл?

— Да, конечно. Я тоже чувствую себя свободной, когда танцую. Итак, я скажу тебе, что из еды не люблю больше всего... ладно, еда, это то без чего я не могу жить, могу есть целыми днями всю свою жизнь, и если мне надо будет выбрать единственное блюдо в свой последний вечер, то это будет пицца.

Дрю смеётся.

— Правда? Моё, наверное, чизбургеры. Какую пиццу ты любишь больше всего?

— На самом деле, я люблю всякую, только если на ней нет оливок и, ах да, анчоусов. Эти маленькие присоски не предназначены для пиццы. Мне нравятся всё. На самом деле, я предпочитаю делать её сама, и лишь избранным дано её попробовать, — ухмыляюсь, глядя на него.

— Каковы шансы, что мне удастся попробовать эту супер особенную пиццу?

— Хм... — я потираю подбородок и смотрю на облака, словно размышляя. — Я бы сказала, что твои шансы довольно хороши, Капитан.

— Капитан, — его улыбка становится такой большой и заразительной. — Звучит, как свидание номер два.

— Так ты хочешь проводить со мной больше времени? — спрашиваю я, поддразнивая его.

— Элли... я хочу проводиться тобой как можно больше времени.

Не могу удержаться и смотрю ему в глаза. Бабочки снова просыпаются в моём животе, и я чувствую приятное покалывание по всему телу.

— Моя очередь, — говорит он, разрушая момент. — Я никогда не был в Нью-Йорке, но всегда хотел там побывать.

— Боже мой, Дрю, тебе там понравится. Два года назад я провела три недели в Джульярдской школе в танцевальном лагере, где мы работали над классическим балетом и современным танцем, и это было удивительно. Я люблю витающую там энергию, и мне нравится насколько разные там люди, также там есть так много всего, что можно сделать и съесть. Ты должен приехать и навестить меня в следующем году, — грусть проходит сквозь меня, и я отворачиваюсь. На самом деле я не размышляла о следующем годе и о том, что мне придётся с ним расстаться. Я просто не готова к этому. Я так сильно нуждаюсь в нём прямо сейчас. Не хочу думать о том, что потеряю его.

— Похоже, ты уверена, что Нью-Йорк — тот город, куда ты уедешь.

— Так или иначе, это так. Я подала заявки и в другие программы и школы. Джульярдская школа — единственная, в которую я хочу попасть, — мне хочется просить и умолять его, чтобы он поехал со мной. В идеальном мире, он тоже хочет, чтобы мы поехали вместе. Знаю, что немного забегаю вперёд. Ведь это первое свидание, и я знаю, что Дрю не встречается с девушками.

— Ладно, возможно, я приеду и навещу тебя. Но когда ты строишь планы на нас, просто помни, что я типичный южный парень с пляжа. Я плаваю, ежедневно ношу шлепанцы и никогда не видел снега.

— Ты никогда не видел снега?

Он качает головой, и мои глаза расширяются.

— Боже мой, этот разговор принимает крутой поворот. Первый раз, когда ты увидишь снег, Дрю Хейл, ты будешь со мной в Колорадо. В твой первый раз всё должно быть сделано правильно.

Медленная улыбка растягивается на его лице, словно он только что обманом выпытал самый большой секрет.

Мои щёки слегка розовеют. Конечно, он типичный парень, и его мозг работает в ином направлении.

— Что? Почему ты так улыбаешься?

— Просто так. Просто мне нравится смотреть, как ты говоришь о чём-то, что делает тебя такой взволнованной. Думаю, мой первый раз... в снегу, безусловно, должен быть правильным... в Колорадо, — он начинает смеяться и переворачивается на спину, рукой потирая грудь. Он такой красивый.

— До тех пор, пока ты будешь снизу, — моё лицо краснеет, и он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.

— Серьёзно, в эту игру могут играть двое, — он садится, блуждая по мне взглядом. Румянец окрашивает мою кожу. — Пойдём, красавица, давай соберёмся и прогуляемся по пляжу. Посмотрим, сможем ли мы найти какие-нибудь красивые ракушки, — говорит он, принимая сидячее положение.

Мы находим так много всего: морские звёзды всех размеров, ежей, идеальные ракушки, кошачий глаз, шахматную доску, оливки, гребешки разных цветов и многое другое. Мы даже нашли кусочек коралла и два куска морского стекла. Теперь я понимаю, почему каждое утро на пляже появляются сборщики ракушек. Мне нравится это! У меня такое чувство, словно я нахожу маленькие сокровища.

— У меня было предположение, что ты захочешь сохранить эти ракушки, поэтому я купил для тебя огромную стеклянную банку, в которую ты сможешь всё положить. Она в багажнике, ждёт тебя.

Я теряю дар речи и останавливаюсь.

Дрю смотрит краем глаза и наклоняется, чтобы взять меня за руку, и мы продолжаем идти.

— Ты продумал абсолютно всё на сегодня, не так ли? — спрашиваю у него.

— Я просто хотел, чтобы ты действительно хорошо провела этот день. Один день с хорошими воспоминаниями, — он такой заботливый.

— Дрю, это лучший день за всю мою жизнь. Я даже не знаю, как отблагодарить тебя.

— Я думаю, есть кое-что, — он сжимает мою руку, и ухмылка пересекает его черты.

— И что же это?

Он останавливается и поворачивается, оказываясь прямо передо мной, но не отпуская мою руку. Он ставит ведро на песок и делает шаг ещё ближе, не отрывая от меня взгляда. Дрю поднимает свободную руку и проводит ей по моему лицу. Пробегается большим пальцем и глазами по моей нижней губе, а затем по щеке. После чего отклоняет голову назад, чтобы смотреть мне прямо в глаза.

— Итак... Есть вопрос, который я должен тебе задать, — он делает глубокий вдох, — я знаю, что ты проводишь время с Чейзом. Что ты к нему чувствуешь?

Кто такой Чейз? Вот, что я хочу ответить ему.

— Ничего такого, — выдыхаю я.

— Для меня это очень хорошо, — он опускает голову и слегка прикасается губами к уголку моего рта.

Я дрожу в предвкушении.

— Элли, — шепчет он. — Я каждый день, с того самого первого дня, хотел поцеловать тебя. Прошло столько времени, и теперь, вместо того чтобы желать попробовать тебя на вкус, я на том моменте, когда мне необходимо это сделать, — его рот парит прямо над моим, пока он говорит мне это. — У тебя самая красивая улыбка. Я не могу сказать тебе, сколько раз забывал, что ты не моя, и почти наклонялся, чтобы поцеловать тебя, как будто это самая обычная повседневная вещь для нас.

Я растворяюсь в одном из таких моментов. Моменте, когда всё вокруг меня замирает, и всё, что имеет значение — это он. Я полностью потерялась в нём.

Когда мои глаза закрываются, и я ничего не вижу, что-то другое даёт мне большую ясность. Его тёплое дыхание, касающееся моих губ, и тепло тела, когда он подходит ближе, согревает меня снаружи и внутри. Давление от его пальцев меняется, когда он запускает их в мои волосах и тянет меня за руку. Я слышу шум воды, когда волны ударяются о берег, и зов чаек, пока они поют друг другу.

— Я не твоя? — медленно спрашиваю я, выдыхая.

— А хочешь быть?

— Да, — мой ответ выходит шёпотом. Я не могу открыть глаза, потому что не хочу, чтобы он видел, как сильно я хочу быть его. Думаю, это первый раз, когда я чувствую, как бьётся моё сердце.

В глубине сознания я улыбаюсь. Смотри, мам, я прислушалась. Я отпустила и нашла какую-то радость и свет. Свет Дрю очень яркий, он заставляет меня смотреть на мир по-другому. Возможно, он действительно хочет меня и, возможно, я достаточно хороша для него.

Дрю

Я знал, что в какой-то момент сегодня собираюсь её поцеловать. Не знал, когда и как. Я просто знал, что поцелую её.

Я никогда не был тем, кто целует девчонок. Я, вероятно, могу пересчитать по пальцам, с кем и когда это было. Это просто не моё. Для меня поцелуи, по какой-то причине, гораздо интимнее, чем всё остальное.

Я чувствовал себя таким счастливым, пока мы с ней гуляли по пляжу, собирая ракушки, и всё, что мне было нужно, так это обнять её и держать, чтобы знать, что этот момент реальный.

Я никогда не хотел заботиться о другом человеке. Никогда не хотел чувствовать привязанность, которая возникает с появлением девушки, и переживать за отношения. Я на протяжении многих лет слышал, как парни жалуются на ту или иную вещь, и каждый раз это только подтверждало, что это то, с чем я никогда не хочу иметь дело в своей жизни.