Последние несколько дней мои мысли возвращаются к Элли, и в этом есть смысл. Ей не обязательно кричать «Эй, меня что-то беспокоит». Я видел это в её глазах в воде, и вижу это в языке её тела, когда она думает, что никто не смотрит. Логическим объяснением является то, что это как-то связано с тем, почему она переехала сюда. Я не удивлюсь, если она сказала Лейле, так как она, кажется, единственный человек здесь, с которым Элли разговаривает.

Я видел, как несколько парней подходили к ней в коридоре, на что она проявляла полное отсутствие интереса, буквально крича об этом. На прошлой неделе в раздевалке было много разговоров о ней; по крайне мере, на этой неделе их не так много. Думаю, большинство ребят принимают её за новую блестящую игрушку, только она не хочет играть и сразу даёт об этом знать.

После той последней встречи с Бо, она продолжает парковаться на моём месте каждый день. Я не против. Оказывается, мне нравится знать, где она находится, и в некотором смысле, это заставляет меня чувствовать, что она моя. Знаю, что не должен так думать, но именно так я делаю.

Бо по-прежнему продолжает ежедневно запугивать её, но она полностью игнорирует его или бросает в него одним из бесполезных фактов. Не буду врать, мне нравится, что она игнорирует его. Девочки, кажется, споткнуться сами, чтобы добраться до него, но не она. Он думает, что она играет жестко, но он не прав. Она хочет, чтобы люди оставили её в покое, как я и делаю.

— Святое дерьмо, чувак! Она девушка из бара! — Бо пришёл за мной. Я даже не заметил, что он стоит тут и тоже на неё смотрит. Интересно, как долго он здесь? Во мне вспыхивает гнев. Я не хочу, чтобы он наблюдал за ней.

— Нет, мужик. Она выше этого. — Она гораздо выше.

— Что ты имеешь в виду? — Его взгляд перемещается с неё на меня. Почему я вообще открыл рот и начал говорить о ней? Бо всегда имел удивительную способность понимать без слов о чём я думаю и что чувствую, и большую часть времени лучше бы он этого не делал.

Я поворачиваюсь к нему лицом, натягиваю на голову толстовку и останавливаюсь. Не то чтобы это действительно имеет особое значение, но если она увидела, что я наблюдаю, то мне бы не хотелось, чтобы она узнала меня.

— Я видел её пару раз на этой неделе. Она танцует много разных танцев.

— Где ты видел её? — Он хмурит брови, перемещая свой вес. И теперь смотрит прямо на меня.

— Повсюду, — он поднимает брови, продолжая изучать меня.

— Я никогда не видел её. — Он пытается бросить мне вызов, но я больше не собираюсь говорить ему что-то ещё.

— Забей. — Его взгляд теплеет, и он смотрит на меня так, словно его посвятили в самую большую тайну.

— Она ведь не первокурсница, да?

— Не-а, — Бо хлопает меня по плечу и теперь улыбается от уха до уха. Тьфу.

Я делаю шаг в сторону в тот самый момент, когда она продолжает тренировку, и Бо оглядывается посмотреть на неё, но тут же разводит руки, будто его поймали на краже чего-то. Я больше не могу стоять здесь и смотреть, как он наблюдает за ней. Это меня не касается. Настал момент уйти. Я не должен даже думать об этом. Я не должен думать о ней... У меня нет на это времени.

— Мне нужно забрать Мэтта. Увидимся дома.


Глава 4.

Дрю

Прошла неделя с тех пор, как я разговаривал с ней, но я вижу её каждый день. Даже когда мы не в школе, окно в её комнату расположено прямо через дорогу от моего, и я наблюдаю за ней по несколько часов. Я стал как Подгдядывающий Том, или даже сталкер, называйте, как хотите, но мне плевать. Они всегда говорят: «ты хочешь то, чего у тебя нет...» и я хочу её.

— Ну, как прошёл сегодняшний заплыв?

Я слышу её голос, как только выхожу из воды, и он обволакивает мою душу. Как я мог не увидеть её? Она наблюдает за тем, как я провожу рукой по своим волосам и по лицу, стряхивая часть воды.

— Хорошо. Как прошла твоя пробежка? — Сегодня на ней надет только крошечный спортивный бюстгальтер и шорты для бега. Она упирает руки в бока и смотрит на землю, всё ещё тяжело дыша. Её лицо, шея и грудь разрумянились от тренировки, и она выглядит так хорошо.

— Хорошо. Я просто не понимаю, откуда идёт весь этот дым. Там где-то, должно быть, очень сильный пожар. — На утреннем небе ни облачка, но низко над островом нависла пелена дыма, и, кажется, она даже не поднимается. Она трёт глаза. Должно быть, из-за дыма.

— Да, думаю, на Северной стороне загорелся дом. Не знаю, что это за место такое, но, кажется, каждые пару месяцев там вспыхивает пожар. Ты убедишься в этом. Прям как по часам. Следующий, вероятно, будет где-то в новом году. — Я запускаю руки в волосы, и она снова наблюдает за этим движением.

— Вау. Почему так часто? — Она наклоняется и снимает с себя обувь и носки. Её ногти накрашены розовым, и она погружает их в песок.

— Понятия не имею. Одни говорят, что это поджог. Другие, что на острове идёт охота. Скорее всего, это просто безответственные туристы.

— Это печально. — Она стягивает резинку с волос и проводит рукой сквозь них, распутывая некоторые узелки. У меня в животе всё сжимается. Я хочу, чтобы вместо её пальцев это делали мои.

— Да. Ты собираешься плавать? — Я указываю в сторону воды. После наблюдений за ней, я знаю, что после каждого пробежки она плавает на спине.

Она с улыбкой смотрит на меня.

— Мне нравится плавать. Хочешь присоединиться ко мне?

Что? Я не ожидал, что она пригласит меня провести с собой больше времени. Чувствует ли она то же притяжение, что и я?

— Вообще-то мне нужно домой. Мне нужно кое-где быть.

Её плечи немного отпускаются... как и всё в моём животе.

— Ох, ладно. — Она смотрит в сторону воды. Разочарование мелькает на её красивом лице. — Может, тогда в другой раз?

Сейчас у меня такое ощущение, словно мне вонзили нож в сердце. Я отворачиваюсь от неё, смотрю на свой дом и закрываю глаза. Маска спадает, и я чувствую, что если она посмотрит на меня, то увидит меня насквозь. Поэтому напоминаю себе, почему я не могу быть с ней, и почему делаю выбор, чтобы уйти.

— Элли, помнишь, в кафе, я сказал, что был груб с тобой по причинам, которые никак не могу объяснить, но это не имеет ничего общего с тобой? Это и есть одна из таких ситуаций. Прости. — Знаю, что её глаза пристально изучают меня, но я всё ещё не могу повернуться и посмотреть на неё.

— В тот день, в воде, почему ты вообще со мной заговорил?

Что? Я думал, что пройдут миллионы лет прежде, чем она задаст мне этот вопрос. Как я должен ответить на него? Сказать правду или же придумать что-нибудь? В её голосе слышится неуверенность, и сейчас я ненавижу себя.

— Честно говоря... потому что я думал, что ты туристка. Я не ожидал увидеть тебя снова. — Правда ранит. Мне больно, и знаю, что делаю больно ей.

— Оу. — Дует ветер, и краем глаза я вижу, как она убирает волосы со своего лица и заправляет их за уши. — Ну, по крайней мере, я спросила и теперь знаю ответ. — Её голос тихий и разочарование сквозит в словах.

Она заслуживает внимания, а не моего холодного к ней обращения. Я оглядываюсь, и наши взгляды встречаются. Она такая красивая. Грусть, с которой она свирепо смотрит на меня, заставляет меня чувствовать себя худшим человеком в мире.

Я не уверен, что она видит во мне, но через мгновение её глаза сужаются и она пожимает плечами.

Она стаскивает с себя шорты, и я изо всех сил зажмуриваюсь, едва сдерживая в душе стон.

— Увидимся, — она уходит от меня и скрывается в воде. Я обидел её, и чувствую себя таким мудаком.

Вода в уличном душе тёплая, пока я стою под ним и моюсь. Часть моей повседневной рутины — просто плавать, и обычно мне это нравится, но не сегодня. Реально, я знаю, что это не её вина. На самом деле, всё из-за моего отца, и я ничего не могу с ним поделать, но могу, когда дело касается этой девушки. Она заслуживает лучшего. Я никогда не буду тем, кем она хочет видеть меня, — возможно, это даже больнее всего.

Поднимаясь наверх по ступенькам к задней палубе, я останавливаюсь и смотрю на неё. Даже отсюда, её кожа цвета слоновой кости выглядит гладкой. Она с головы до ног в хорошей форме, и нет ни одного грамма жира. Увидев её танцы и пробежки по пляжу, легко понять, почему она в такой прекрасной форме. Я не могу представить более совершенную девушку, чем она. То, что она хорошо атлетически сложена, не делает ничего, кроме как подливает масла к моему нежелательному интересу к ней. Постойте, о чём я только что думал? Тьфу. Я не должен думать об этой девушке вообще.

— Кто это? — спрашивает Мэтт, когда подходит ко мне, его бинокль висит на шее.

— Это новенькая, она недавно переехала сюда и живёт через дорогу от нас. — Он поднимает бинокль и смотрит на неё, пока она выбирается из воды.

— Она красивая.

— Да.

— Ты должен сделать её своей подружкой. — Ах, если бы я мог.

Я улыбаюсь ему. Он всё ещё так молод и наивен.

— Серьёзно? Ты можешь представить, какое может случиться дерьмо, если отец узнает, что у меня появилась девушка?

Он хмурится, глядя на меня. Теперь он понимает.

— Давай, малыш, мы должны доставить тебя в школу.

Я кладу руку ему на плечо, обнимая.

Проходя через раздвижные стеклянные двери на кухню, мы видим, там маму, делающую кофе. Я набираю в лёгкие побольше воздуха. Я люблю свою мать, но где она, там и отец. Почти каждое утро мне везёт, и я выхожу из дома незамеченным никем из них. Но, видимо, не сегодня.

— Доброе утро, дорогие, — она смотрит на нас и улыбается. Моя мама очень красивая женщина. Жаль, что она замужем за моим отцом.

— Привет, мам. — Я наклоняюсь и целую её в щеку. Насколько мне известно, такая малость делает её счастливой. По большей части, в этом доме отсутствует любой вид привязанности. Дело не в том, хотим мы или не хотим выражать какие-либо эмоции, просто за эти годы мы научились как можно меньше взаимодействовать друг с другом.