Энн Куин - Капкан

– Доминик, нам надо поговорить, – вдруг произнес Гэбриел.

– Не сейчас, я пока не хочу разговаривать. Отвези меня домой.

В другой машине также беседа не удалась.

– Мне надо все объяснить, – начал Сэм.

– Не стоит, я на тебя не злюсь.

Гэбриел привез брата домой, и, еще сидя в машине, хотел было подняться к нему в квартиру, но Доминик его остановил:

– Увидимся завтра в нашем ресторане.

Он даже не дождался согласия брата, а просто вышел из машины и, захлопнув за собой дверь, не поворачиваясь, направился к входной двери дома.

Набирая код, он услышал звук отъезжающей машины, но так же, без эмоций на лице, открыл входную дверь и зашел внутрь. Он поднялся на третий этаж и вошел в свою квартиру. Он наконец вернулся в свое логово. Ничего не изменилось, по свежим цветам, стоящим в прихожей на журнальном столике, он понял, что миссис Гольд, его горничная, как и прежде, присматривала за уютом в доме. Вся квартира была сделана в белых и серых тонах, поэтому душевной теплоты в ней никогда не было. Походив по знакомой территории, он поймал себя на мысли, что даже не соскучился за домом. А вечером он заказал себе ужин в ресторане и, сидя дома за маленьким обеденным столом и поглощая еду, он вдруг осознал, что все и правда как раньше.

«Все так, как будто я вернулся из очередного своего загула, за этот месяц я научился готовить, но по привычке заказал ужин на дом, наверное, она все таки была права».

На следующий день он пришел в ресторан, где его уже давно ждал брат. Тот совсем не ожидал опоздания, так как Доминик был ранней птицей и всегда злился на брата, когда тот опаздывал.

– Прости, – извинился Доминик, подойдя к их столику, – я привык спать до полудня.

– Я учту.

– Ты уже что-то заказал? – очень спокойно спросил он брата.

– Нет. Сказал, что жду тебя.

Официантка не заставила себя долго ждать и, подойдя, приняла заказ и удалилась.

– Я думаю, мне надо все объяснить! – начал Гэбриел.

– Что именно ты хочешь мне объяснить?

– Почему я тебя там запер, например.

– Ты имел в виду для чего. Тем более, что мы не были заперты.

– В смысле?

На лице Эля читалось непонимание.

– Входная кодовая дверь была открыта еще со второго дня заточения.

– Правда?

«Вот так доверяй технике», – подумал он про себя.

– А почему ты тогда остался?

– А для чего ты меня там запер?

Доминик внимательно посмотрел в глаза брату, но встретил в них непривычный страх, и знал почему.

– Ну, как бы тебе сказать, девушка, с которой я тебя запер…

– Не утруждайся, – оборвал его Дом, увидев неловкость брата, – я все понял с самого начала, как только увидел ее эскизы.

– И?

– Что и? – не очень поняв, переспросил Доминик.

– Дом, ты прекрасно меня понимаешь, подействовало? Ты больше не хочешь с ней судиться?

– Судиться?

Доминик вдруг понял истинную причину поступка Гэбриела.

– Мной вообще-то двигала необходимость погасить именно это твое желание.

– Я понимаю, и хочу тебя сразу успокоить: я больше не хочу с ней судиться.

Он расслабленно сидел в кресле, воспоминания напомнили о себе, когда он представил ее родное лицо.

– Отлично! Значит, эксперимент удался, – вздохнул Гэбриел.

– Эксперимент?

Приподнятое настроение Доминика нарушил брат.

– Да, эксперимент. Понимаешь, как бы начать. Помнишь журнал с твоей фотосессией, «Прелесть черного», кажется?

– Да, а что?

– Ну вот, представь, я захожу с этим журналом, который ты вручил мне именно за этим столом, к своему другу, я тебе говорил о нем, вы даже, по-моему, встречались мельком. Так вот, я захожу в гости к своему другу, работающему в моем же здании, случайно оставляю его там, а затем приходит его подруга, модный дизайнер в полугодичном идейном кризисе из-за прогоревшей предыдущей коллекции. Мой друг Сэм, психолог, уже несколько месяцев пытается вернуть ее к жизни, но даром. Вдруг она начинает смотреть этот журнал и натыкается на твои фотографии и тут бах – вспышка, у нее появляются идеи. Через несколько месяцев Сэм просит меня помочь ей и дать кредит, я еще звонил тебе, когда ты был на острове. Помнишь?

– Помню.

В голове Доминика постепенно вырисовывались картинки.

– Ты помог, и она выпустила очень успешную коллекцию с помощью твоих фотографий, а у тебя при виде ее одежды проснулось чувство собственности. Ты пришел ко мне с просьбой подать на нее в суд, я долго искал решение и тут, когда я поделился со своим другом Сэмом, он подкинул мне идею – закрыть вас на время, чтобы вы все сами между собой решили. Сэм отговаривал меня, но я не отступил, и теперь ты здесь.

– Спасибо! – искренне произнес Доминик.

У Гэбриела отвисла челюсть.

– Что?

– Я сказал спасибо.

– За что?

– Ты подарил мне самый прекрасный месяц в моей жизни.

– Я заинтригован и требую подробностей, – приготовился слушать рассказ Гэбриел.

– Рассказывать я ничего не буду, – спокойно ответил Доминик, – все останется здесь, – он положил руку в область сердца.

Гэбриела просто распирало от любопытства, но, зная брата, он не стал настаивать, тот факт, что он счастлив, его полностью устраивал.

– Расскажи, что нового произошло за этот месяц? – вдруг спросил Доминик, сделав глоток кофе.

Жизнь вернулась в нужное русло, Доминик проделал полный анализ деятельности банка за последний месяц, он даже специально яро погрузился в работу, которая ранее не сильно его интересовала, в надежде спрятаться. Целую неделю его преследовали воспоминания. Сначала это была кровать, его страшно пугало просыпаться в одиночестве. Затем завтрак, душ, диван, и так полностью вся квартира. Почти все предметы ассоциировались у него с Николь. Она долго не выходила у него из головы. Он старался больше времени проводить на работе, гулять и только на ночь приходить домой. Однажды, стоя возле любимого окна в своем кабинете и выпивая очередную кружку чая, он посмотрел на глобус путешествий и с горечью поймал себя на мысли, что ему совсем никуда не хочется. А затем, сев удобно в кресло, продолжал смотреть на него.

«Может, это оно и есть, – говорил он себе, – мне просто надо уехать и сменить обстановку. Абсурд, и как мне это может помочь? Можно просто попробовать».

Он решительно встал и, подойдя к глобусу, крутанул его и, закрыв глаза, ткнул в него пальцем, как он делал это всегда.

– Индия! – сказал он вслух.

Словно одержимый новой идеей, Доминик вышел из кабинета, сообщил секретарше, что его не будет неделю и любые вопросы можно будет решить в телефонном режиме, а затем удалился.

Эта поездка действительно принесла плоды. За эту неделю ему удалось немного переключиться, насладиться прекрасными видами и покорить недостижимые высоты. Зарядившись новым приливом энергии, он и в самом деле поверил, что больше не одержим Николь как раньше. И вот, идя по главному коридору банка, проверяя все рабочие места, он увидел совсем неожиданную для него картину. Его заместитель выходил с девушкой из своего кабинета. Эта была Николь, он застыл на месте, его сердце начало учащенно биться, и он понял, что ничего не исчезло, его тянет к ней как и раньше.

«Она, наверное, пришла погашать свой кредит».

Она прошла мимо и, приветливо улыбнувшись, произнесла:

– Добрый день, мистер Спарк.

А затем исчезла за углом.

«Неужели она ничего не испытывает, почему мне так плохо, а ей нет?».

Он и не догадывался, что больше всего на свете она боялась встретить его. Изо всех сил она пыталась выбросить его из своих мыслей, и поэтому вовсю занялась новой коллекцией, которую планировала выпустить через месяц. Весь персонал с подозрением смотрел на нее, пытаясь понять, зачем так спешить, если вся коллекция уже готова, и она прекрасна, а спешка может лишь все испортить. А теперь, когда она увидела его, ее тело словно загорелось изнутри, но изо всех сил она старалась не показывать виду.

«Так правильно», – твердила она сама себе.

– Привет! – промолвила Ника, зайдя в кабинет Сэма.

– Николь, я рад тебя видеть.

Он быстро встал из-за стола и поспешил к подруге.

– Я столько раз тебе звонил и оставлял сообщения. Но подумал, что ты сама придешь, когда захочешь все узнать.

Сэм показал ладонью на кушетку, предлагая ей сесть. Она с удовольствием устроилась на привычном месте.

– У меня было много запущенных дел с коллекцией и банком, но теперь все хорошо, и я готова тебя выслушать.

– Надеюсь, ты на меня не злишься, честное слово, я был против этой затеи. Это все Гэбриел.

– Гэбриел? – вопросительно посмотрела она на друга.

Сэм подошел к ней и сел в стоящее рядом кресло.

– Да Гэбриел, брат Доминика.

– Брат? Я знаю, что у него есть брат, но при чем здесь он?

– Гэбриел сказал, что Доминик все сразу понял, и я почему-то подумал, он тебе рассказал, и вы во всем разобрались между собой.

По ее лицу он видел, что она не совсем понимает, о чем он, и ее слова просто подтвердили это:

– О чем ты? Мы даже не знали друг друга раньше.

– Я тебе все сейчас объясню, – начал Сэм, – полгода назад ты пришла ко мне в кабинет на стандартный сеанс. Именно на этом столике лежал журнал с работами фотолюбителей. Помнишь?

– Я прекрасно помню этот момент, я не понимаю, зачем ты мне о нем напоминаешь?

– Сейчас ты все поймешь. Этот журнал принес мне Гэбриел, которому в свою очередь дал его Доминик, показав в нем свои работы. Да, те самые фотографии, которые тебе так понравились и на основе которых ты выпустила свою последнюю коллекцию.