Не хотелось есть, не хотелось спать, даже жить стало противно. Сожаление заполнило голову, разбитое сердце стучало, пропуская удары, а порой билось, как бешеный зверь в клетке. «Что я наделала?» – звенело в голове набатом.


    Студентка сидела на кровати, пождав под себя ноги. Она обняла их руками, положив голову на колени. И думала.


    Так проходили её дни.


    Итогом стала мысль: «Так всем будет лучше», и, наконец, Багирова вышла из спальни и впервые нормально поела.


    Таня смотрела на сестру с жалостью, много раз хотела заговорить, но не произносила ни слова, чтобы не ранить Алину ещё больше. Дала время побыть в одиночестве и подумать над тем, что делать дальше.


     – Каникулы кончились! Тебе к первой паре! Вставай, соня! – Алина сдёрнула одеяло с Лебедевой и откинула в сторону. – Давай, давай, просыпайся! – настроение у девушки было бодрое, словно не было тех дней печали и нескончаемых слёз.


    – Успею… – простонала сонно первокурсница. Лучше бы молчала.


    Багирова вырвала подушку из-под головы сводной сестры и смеясь ударила её по девушке. Та подскочила, словно ошпаренная, и схватив вторую подушку, с криком: «Я тебе покажу, как меня будить!» начала бить в ответ Алину.


    Закончив утреннюю разминку, девушки хохотали, сидя посреди комнаты, устеленной перьями. Белый пух даже был в волосах студенток.


    – Ты какая-то не такая, – сказала Татьяна, сдувая с лица приставшие мелкие пёрышки. – Миллион выиграла?


    – Вроде того, – ответила Алина. Она прощупывала волосы, снимая пух и перья с головы. – Кто последний добежит до кухни, тот готовит завтрак! – тут же выкрикнула она и резко встала. Но поскользнулась на белой пелене из содержимого подушки, пришлось до двери добираться на четвереньках.


    – Я первая! И я хочу фруктовый салат! – Лебедева перепрыгнула через ползущую сестру и понеслась на кухню по коридору. – И побыстрее! Мне к первой паре! – весело проорала она, продолжая бежать.


    – И зачем я её разбудила? – проворчала старшекурсница, а потом посмеялась своей неудаче.


    Завтрак прошёл в суматохе. Девушки быстро поели, весело обсуждая экзамены, которые предстоит сдавать в ближайшее время, а также предстоящее окончание учебного года. Алина предалась ностальгии: студентка вспоминала, как сама поступала на первый курс университета, тот мандраж, с которым сдавала вступительную сессию.


    Позже девчонки начали собираться на учёбу.


    Таня уже обувалась, когда на телефон пришла SMS.


    «Привет, гусенок. Проснулась? ;)»


    Лебедева улыбнулась и начала печатать ответ. Она вздрогнула от неожиданности, когда услышала голос сестры над ухом.


    – Кто такой Лёша?


    – А я тебе разве не рассказывала? – опомнилась первокурсница, спрятав гаджет в карман.


    – Нет, – сказала Алина, посмотрев на своё отражение в зеркале. Она уже собралась и ждала сводную сестру, подкрашивая губы нежно-розовым блеском.


    – В метро расскажу, – пообещала Татьяна.


    Она достала смартфон из кармана и быстро набрала ответную SMS-ку:


    «Да, проснулась. Ещё раз назовёшь меня гусенком, станешь подземным жителем и увидишь черную курицу }:)»


    И отправила.


    Незамедлительно пришёл ответ:


    «Ахах! Как скажешь гусенок!»


    – Гусёнок, пошли! А то опоздаем! – посмеялась Багирова, утаскивая за рукав сводную сестру.


                                                         ***


    – А не те ли это ребята, что нам заказывали шампанское и… клубнику со сливками, кажется, – Алина сидела рядом с сестрой в вагоне метро, не обращая внимания на людей, которые стояли, плотно прижавшись друг к другу. Скоро время «Час пик», но народа уже было много.


    – Те самые. Я пошла знакомиться, а ты меня бросила там. Укатила со своим Волковым, – высказалась Таня.


    Алина вмиг погрустнела. Она много времени потратила на то, чтобы избавиться от воспоминаний о нём. Последний разговор всплыл в памяти, раня своей реалистичностью. Его голос звучал как будто рядом, увеличивая ту печаль, что разрасталась в душе.


    – Прости, – простонала жалостливо Татьяна.


    – Ничего, справлюсь, – прошептала горестно Багирова. В это время оператор объявила по внутренней связи следующую остановку. – Наша. Скоро выходим, – сообщила девушка.


    Она продолжала думать о том, что сейчас увидит Илью, посмотрит ему в глаза, и там будет столько ненависти, что можно затопить целый квартал.


    Всю дорогу до университета старшекурсница не могла отделаться от навязчивых воспоминаний. Они одолевали её, нападая на обессиленный разум, мучили, беспрестанно появляясь перед глазами. Хотелось снова закрыться в спальне, поджать под себя ноги и сидеть так, пока всё не придёт в норму.


    Мороз беспощадно щипал кожу, она отвечала на острые прикосновения румянцем. Чем ближе был учебный корпус, тем больнее становилось в сердце. Алина знала, что он будет стоять там, в холле, искать её взглядом, а когда найдёт…


    Надоедливую мысль Багирова отринула подальше.


    Рывком старшекурсница открыла дверь и проскочила внутрь здания. Она бросила взгляд на то место, где привычно стоял Илья. Он опирался локтями на широкие перила, слегка откидывался назад и наблюдал за входящими. Ни на кого не смотрел дважды, оценивал с первого взгляда всё: начиная от походки, заканчивая финансовым положением. Алина уже успела выучить его привычки.


    Но никто не смотрел на неё пристально, не оценивал взглядом. Не было попыток подойти и сказать либо приятные слова, либо грубости. «Где он? Избегает меня?» – шокирующая мысль предстала огненной надписью перед глазами.


    – Поднимусь на жилой этаж, растормошу Лидку и упорхнём в свой корпус. – Голос Тани прозвучал, словно набат, давя на слух.


    Когда Алина обернулась, чтобы ответить сестре, та уже скрылась на лестнице.


Глава 41


Зима долго правила балом в столице, кружа снег в неистовом танце и нагоняя горбатые сугробы. Коммунальные службы как обычно заявляли, что не справляются с наплывом проблем, хотя было время подготовиться к неожиданным подаркам природы.


    Но холода постепенно начали отходить, прогоняемые ранней весной.  Конец февраля, самого ветреного и сумасшедшего из зимних месяцев, обозначился капелью и неожиданным теплом.


    Следом за ним пришёл март, с буйными ветрами и нескончаемой борьбой мороза и слякоти. Их противостояние не давало жителям города спокойно жить. Утром на дорогах застывал каток, днём разливались реки.


     И вот, его величество апрель. С крыш на огромной скорости скатывались огромные массы снега, сосульки угрожающими копьями валились на тротуары, пугая пешеходов стеклянным звоном при ударе о землю.


    Но прошло пару недель, и последствия зимы не устояли под натиском прелести весеннего настроения. Лёд таял, снег исчезал, тепло непримиримо наступало, заставляя жителей сменить пуховики и шубы на более лёгкие куртки.


    Илья в полусонном состоянии вошёл в дом.


    – С возвращением, Илья Анатольевич, – проговорила старшая горничная.


    Но Волкову было всё равно. Он слышал лишь отголоски неискреннего приветствия. Хотелось выкинуть всю прислугу за дверь и спокойно выдохнуть.


    Сон стремительно одолевал молодого человека. Парень шёл в свою комнату, спотыкаясь на ровном месте и постоянно зевая. Ему очень хотелось спать. В салоне частного самолёта, каким бы он ни был комфортным, поспать не удалось. То пилот объявил взлёт, то отец непрерывно разговаривал по телефону или по скайпу с партнёрами… то снова объявление, на сей раз о посадке, а после лёгкая турбулентность. В машине подремать тоже не получилось.


    Илья пошёл в спальню и снял только пиджак, кинув тот на пол. Сам же студент рухнул на постель и тут же уснул.


    Сны были наполнены только воспоминаниями о поездке и продолжительной работе. Целых три месяца пришлось проторчать в Арабских Эмиратах, чередуя короткий отдых в гостинице и редкие вылазки на пляж с нудными переговорами и изучением огромной кипы документов.


                                                        ***


Три месяца назад…


    Горячий воздух, смешанный с дерущим горло песком, забился в лёгкие. Дышать сразу стало трудно. Солнце беспощадно палило, обжигая кожу даже сквозь ткань рубашки.


    Аэропорт Дубай поражал своей красотой. Архитектура самого загруженного воздушного порта Ближнего Востока восторгала. Голубые и зеленоватые оттенки навевали мысли о море: само здание сделано в виде морской волны, опускающей свой гребень на берег. Причудливое строение внутри выглядело ещё загадочнее и прелестнее, чем снаружи.


    Огромной высоты потолки с круглыми люстрами, много свободного места, которое просто до отказа было заполнено людьми, вечно куда-то спешащими. По пути следования в огромном помещении попадались… настоящие пальмы, между которых неторопливо ехала эскалаторная гладкая дорожка, неся на себе пассажиров. Большинство из них были одеты в деловые костюмы или пляжную одежду.