Изабель осмотрела зубья пилы, вытерла лезвие о брезент, снова аккуратно завернула свое орудие труда и убрала его в карман.

Кто-то положил руку ей на плечо; она круто развернулась и увидела вопросительный взгляд Ройда.

Она поднесла палец к губам, приказывая ему подождать. Потом снова шагнула к частоколу и задрала голову, озирая верхушки кольев. Верхний ряд лиан скреплял колья футах в десяти от земли, но фута на четыре ниже верха частокола.

Посмотрев на то место, где она испытывала пилу, Изабель нагнулась, взяла комок земли и замазала нужное место. Осмотрела результаты своих трудов: если кто-то специально не будет проверять прочность лианы, скорее всего, никто не заметит, что здесь что-то резали.

Наблюдение натолкнуло ее еще на одну мысль. Она подошла ближе к доскам и стала искать щели – зазубрины, наросты. Ей подошла бы любая дыра, через которую можно посмотреть и убедиться, что они в самом деле стоят за бараком для женщин и детей.

Остальные поняли, чем она занята, и поспешили на помощь. Наконец Локлан хлопнул ее по плечу. Когда она обернулась, он показал на доски и одними губами произнес:

– Барак!

Изабель опустилась на колени и увидела тыльную сторону деревянного строения, которое на несколько футов возвышалось над землей.

Она встала, улыбнулась Кит и одними губами произнесла:

– Превосходно!

Изабель сообразила, что разрезанная лиана может служить вехой для левого края будущей «калитки». Она вернулась к той доске, которую указал Локлан. При помощи жестов он дал понять, что барак тянется еще дальше.

Она снова достала пилу и обрезала лианы, скрепляющие эту доску, а затем замазала землей место распила.

Довольная, она посмотрела на Ройда, показала на себя, подняла руку и пошевелила пальцами. Потом показала вдоль частокола, в ту сторону, где находились ворота.

Он смотрел на нее сурово и непроницаемо, как всегда. Смотрел долго, но в конце концов все же кивнул.

Подал ей знак – ладонь параллельно земле и двигается вниз. Она истолковала его жест как приказ идти медленно и тихо. С трудом удержавшись, чтобы не фыркнуть, она зашагала за ним. Он первым стал обходить частокол.

Одного взгляда на петли ворот хватило, чтобы отказаться от мысли что-то здесь перерезать. Она осмотрела доски по обе стороны от ворот и выбрала два места – одно слева и одно справа от ворот. Как и раньше, быстро пометила лианы.

Наконец она отошла от частокола, посмотрела на Ройда и кивнула в сторону джунглей.

Как всегда, он шел первым. Изабель шла за ним по пятам, а за ней следовала Кит. Шествие замыкал Локлан.

Они не разговаривали, пока не свернули на центральную тропу и не приблизились к звериной тропе, ведущей к лагерю.

Ройд замедлил шаг и поравнялся с ней; Кит и Локлан подошли ближе.

– Выходит, резать лианы слишком долго, – заметил Ройд. – И все-таки ты, судя по всему, что-то придумала.

– Да, ты прав. – Пока они шли в лагерь, она объяснила свой план и рассказала, как ее предложения будут сочетаться с теми действиями, которые предвидел Ройд.

Хотя она прекрасно понимала, что Ройду не слишком нравится ее участие в спасательной операции, он не спорил, тем более не возражал. Ее замысел позволит прорезать жизненно важные проходы, которые им нужны, чтобы успешно штурмовать поселок.

Войдя в лагерь, они увидели, что их спутники уже легли спать. Все было тихо.

Несмотря на радость оттого, что она вносит весомый, важный вклад в общее дело, Изабель поняла, что трудный день сказался и на ней. Пока они шли по поляне, она с трудом подавляла зевоту.

Ройд это заметил, но ничего не сказал.

Кит и Локлан отправились к своим мешкам.

Изабель следом за Ройдом пошла туда, где они оставили свои вещи. Он присел на корточки и извлек из своего мешка кусок непромокаемой ткани.

Изабель отстегнула ножны и положила их рядом с сумкой, вместе с пилой.

Ройд расстелил на земле брезент, как простыню, и жестом пригласил ее ложиться:

– Ваша постель готова, миледи.

С трудом удержавшись, чтобы не хихикнуть, Изабель свернула куртку, положила ее под голову вместо подушки и, глубоко вздохнув, растянулась на импровизированной простыне.

Она посмотрела снизу вверх на Ройда. Стоя над ней, он снимал ножны. Не в силах промолчать, она шепнула:

– А ты где собираешься спать?

Он многозначительно посмотрел на нее.

Через несколько секунд он растянулся с ней рядом. По-прежнему улыбаясь, она повернулась на бок и прижалась к нему спиной.

Он тихо вздохнул и повернулся к ней. Его ладонь легла ей на талию. Она закрыла глаза и почувствовала, как он приподнимает ее тяжелые волосы и нежно целует ее в затылок.

По-прежнему улыбаясь, она крепко заснула.

Глава 9

Мужчины вернулись на рудник после дневного перерыва. Калеб вместе с остальными мучительно медленно работал во втором туннеле. По распоряжению Малдуна, всем раздали небольшие молотки, которыми надлежало осторожно обстукивать куски породы. В каждом из них мог оказаться редкий голубой алмаз.

Благодаря тому что Малдун обнаружил среди белых алмазов, которые добывались на руднике, голубые, пленникам удалось выиграть время. Теперь все надеялись, что дождутся прибытия спасательного отряда.

С точки зрения Калеба и нескольких его спутников, теперь им угрожала опасность умереть от скуки, а не от руки наемников.

Половину времени они только притворялись, будто работают; они не снижали выработку благодаря запасам, сделанным им в первом, теперь заброшенном, туннеле. Время от времени они брали алмазы и из другого тайника, который дети устроили в отвалах. Им нужно было оставить достаточно алмазов в породе, чтобы Малдун, который довольно часто наведывался на рудник, по-прежнему верил, что в туннеле еще много камней, которые без труда можно добыть.

На самом деле толщина трубки, которая тянулась вдоль стенки второго туннеля, составляла всего несколько дюймов. Несколько дней работы – и они рискуют тем, что больше в породе не будет алмазов, чей блеск возбуждает такую алчность Малдуна.

Диксон, военный инженер, которого похитили, чтобы он открыл рудник и руководил работами, осторожно следил за их продвижением; сегодня он объявил, что каждому можно достать из трубки не больше двух алмазов.

Калеб истолковал его слова так: один алмаз утром и один вечером. У него оставалось много времени подумать, пока он притворялся, будто осторожно обстукивает куски породы.

Калеб выпрямился. Прислушался. Остальные, работавшие рядом, занимались примерно тем же. Потом их подошвы уловили вибрацию марширующих ног.

Калеб исподлобья посмотрел на Филиппа Ласселя – тот трудился рядом с тем же воодушевлением.

– Кто на этот раз?

Филипп сунул молоток в карман и пожал плечами:

– Малдун уже здесь, и Уинтон тоже.

Как и предположил Диксон, сообщником Малдуна оказался молодой Уинтон, помощник комиссара форта. Это он поставлял на рудник оборудование для горных работ и прочие припасы.

– Арсен и Криппс давно не ходили за припасами. Возможно, пришел тот, третий. – Калеб убрал в карман орудия труда и следом за остальными любопытными пошел к выходу. – Наш неизвестный джентльмен из окружения губернатора.

Филипп сжал губы:

– Если это он, непонятно, что его приход означает для нас. Возможно, придется пересмотреть наши планы.

– Надеюсь, что не придется, – ответил Калеб. – Спасательный отряд, должно быть, уже близко. Еще несколько дней – скорее всего, больше нам не потребуется.

– Не говори так громко, – мрачно предупредил Филипп. – Не искушай судьбу.

Они работали ближе к концу туннеля, поэтому находились позади остальных пленников, собравшихся под нависшим каменным козырьком над входом в туннель. Но стоявшие впереди заметили их и расступились. Калеб и Филипп вышли вперед, к Хиллсайту, Фэншоу, Хопкинсу и Диксону.

Они вшестером стояли и смотрели на ту сторону поселка, откуда приближалась совершенно неожиданная процессия.

Внимание Калеба привлек шорох слева; оглянувшись, он увидел свою будущую жену, Кейт Фортескью, и Харриет Фрейзер, невесту Диксона, – они фактически руководили женщинами-пленницами и детьми. Кейт и Харриет приблизились к ним. Не сводя взгляда с ворот, Кейт остановилась перед Калебом – он без труда все видел поверх его головы, – а Харриет подошла к Диксону.

Калеб внимательно оглядывал трех вновь прибывших. Судя по одежде и манерам, они принадлежали к высшему обществу. Гости остановились на полпути к бараку. Они озирались по сторонам, но без всякой робости. Больше всего они напоминали важных вельмож, которые осматривают свои владения.

За троицей в ворота вошла вереница туземцев-носильщиков. Видимо, багажа у вновь прибывших было много.

Прищурившись, Калеб разглядывал трех гостей. Двое из них были постарше, они явно разменяли шестой десяток. Судя по их одежде, хотя и неброской, они выглядели бы уместно и в салоне герцогини. Он сразу понял, что их костюмы сшиты на лондонской Севил-Роу. Держались гости весьма надменно – тот, что повыше, с гривой серебристых волос, казался еще более высокомерным, чем его спутник. Второй джентльмен был ниже и плотнее; его прищуренный взгляд, пусть и не такой собственнический, был гораздо холоднее. Расчетливее.

Их спутник был гораздо моложе – на вид ему можно было дать лет тридцать пять. Одет он был скромно, аккуратно и по погоде, но наряд его был не таким модным, как у его пожилых спутников. Повернувшись спиной к руднику, он распоряжался, указывая носильщикам, куда положить багаж, а потом расплатился с ними. После того как носильщики удалились, он повернулся к бараку наемников, и пленники увидели его лицо.

Хиллсайт, стоящий рядом с Калебом, выругался и процедил сквозь зубы:

– Это Саттерли! Мистер Арнольд Саттерли. Первый помощник губернатора…

Калеб покосился на Хиллсайта – его лицо дышало ледяной яростью.