Его первым побуждением было подхватить малыша и заключить в объятия. Однако он одернул себя. Нэйт совсем не был уверен, что не он сам стал причиной побега Кевина.

Вместо этого Натаниэль уселся на камни и спокойно произнес:

— Отсюда замечательный вид.

Кевин сидел, уткнувшись лицом в колени.

— Я собираюсь вернуться в Оклахому. — Он попытался произнести эту фразу с вызовом, однако голос звучал устало и жалко. — Могу поехать на автобусе.

— Конечно. И посмотришь полстраны по дороге. Но я думал, тебе здесь нравится.

В ответ мальчик пожал плечами.

— Все нормально.

— Кто-то обидел тебя, приятель?

— Нет.

— Ты поссорился с Алексом?

— Нет, ничего подобного. Я просто возвращаюсь в Оклахому. Вчера ночью было слишком поздно садиться на автобус, так что я решил забраться сюда и подождать. Наверное, я заснул. — Он сидел по-прежнему отвернувшись и еще больше сгорбившись. — Ты не сможешь заставить меня вернуться назад.

— Ну, знаешь, я все-таки больше тебя, так что, наверное, смогу, — мягко произнес Нэйт, коснувшись рукой волос Кевина. Мальчик резко отшатнулся. — Однако я ничего не буду делать, пока не пойму, что у тебя на уме.

Натаниэль молча подождал какое-то время, смотря на море и слушая ветер, пока не понял, что Кевин немного расслабился в его присутствии.

— Твоя мама беспокоится о тебе. И остальные тоже. Может быть, ты вернешься назад и попрощаешься со всеми, прежде чем уехать навсегда.

— Она меня не отпустит.

— Она тебя очень любит.

— Я не должен был у нее рождаться. — В его словах, слишком резких для маленького мальчика, звучала горечь.

— Что за чепуха, просто уши вянут. Хочешь злиться — злись, это твое полное право, только какой смысл глупости-то болтать.

Кевин резко вскинул голову. При виде его грязного личика с размазанными по щекам слезами у Натаниэля чуть не разорвалось сердце.

— Если бы не я, все было бы по-другому. Она всегда утверждала, что это не имеет значения. Но я знаю.

— Что ты знаешь?

— Я уже больше не ребенок. Я знаю, что он сделал. Сделал ее беременной, а потом сбежал. Сбежал и больше не беспокоился. Сбежал и женился на Сюзанне, а потом бросил и ее тоже. И Алекса, и Дженни. Вот как получилось, что я их брат.

«Да, в штормовых морях, — подумал Натаниэль, — прокладывать курс следует с особой осторожностью, иначе неминуемо разобьешься о скалы». Глаза мальчика, в которых застыли боль и злость, неотрывно смотрели на него.

— Только твоя мама имеет право объяснить тебе все это, Кевин.

— Она мне сказала, что иногда люди не могут пожениться и жить вместе, даже если у них есть дети. Но он не хотел меня. Он никогда не хотел меня, и я его ненавижу.

— Не могу спорить с тобой по этому поводу, — осторожно заметил Натаниэль. — Однако твоя мама любит тебя, и это значит гораздо больше. Если ты уедешь, то причинишь ей боль, очень сильную боль.

Губы Кевина дрожали.

— У нее бы был ты, если бы я ушел. Ты бы остался с нею, если бы не я.

— Боюсь, я не понимаю тебя, Кевин.

— Он… Он сделал так, чтобы тебя избили. — Голос Кевина звучал сбивчиво, взволнованный мальчик с трудом подбирал слова. — Я все слышал прошлой ночью, слышал, как ты разговаривал с мамой, и она сказала, что это ее вина, но на самом деле виноват я. Потому что он мой отец, и он это сделал, и теперь ты ненавидишь и меня тоже, и ты уйдешь.

— Ах ты, дурень бестолковый. — Под наплывом эмоций Натаниэль посадил мальчика себе на колени и хорошенько встряхнул его. — Ты выкинул этот фокус только потому, что я получил пару синяков? Неужели я похож на человека, который не может постоять за себя? Да те два слабака убрались от меня ползком.

— Правда? — Кевин всхлипнул и протер глаза. — Но все равно…

— Черт возьми, какие тут могут быть «все равно». Ты не имеешь к этому никакого отношения, и я бы устроил сейчас тебе такую встряску, чтобы все зубы повыпадали за то, как ты перепугал нас сегодня.

— Он мой отец, — сказал Кевин, задрав подбородок, — и это значит…

— Это ничего не значит. Мой отец был пьяницей, который ради своего удовольствия драл мне задницу шесть раз в неделю. Разве это делает меня похожим на него?

— Нет. — Слезы ручьем хлынули из глаз мальчика. — Но я думал, что больше тебе не буду нравиться и что ты никогда не останешься и не станешь моим отцом, как Холт для Алекса и Дженни Натаниэль бережно обнял рыдающего Кевина.

— Ты думал неправильно. — Он коснулся губами макушки мальчика, чувствуя, как любовь к нему теплой волной разливается по телу. — Я бы вздернул тебя на нок-рее, матрос.

— А что это такое?

— Потом покажу. — Нэйт покрепче прижал его к себе. — Тебе не приходило в голову, что я мечтаю о таком сыне? Что я хочу, чтобы ты и твоя мама стали моими?

— Честно? — уткнувшись лицом в грудь Натаниэля, едва слышно спросил Кевин.

— А что ты думаешь, зря я, что ли, учил тебя держать штурвал? Чтобы ты потом сбежал?

— Не знаю. Думаю, что нет.

— Я искал тебя, Кевин. И не только сегодня.

Тяжело вздохнув, Кевин положил голову Натаниэлю на плечо.

— Я очень испугался. Но потом появилась птица.

— Птица? — Вспомнив о чайке, Натаниэль огляделся по сторонам. Однако скалы были пусты.

— И я больше не боялся. Она оставалась со мной всю ночь. Она была здесь, когда бы я ни проснулся. И улетела вместе с другой птицей, но тут появился ты. Это мама сделала для меня?

— Возможно.

Кевин вздохнул еще раз — долгий, страдающий вздох заставил Натаниэля улыбнуться.

— Ну, думаю, я попал…

— Что ж, давай соберем вещи и вернемся назад. Надо уметь держать ответ за свои поступки.

Кевин подхватил рюкзачок и доверчиво протянул Натаниэлю руку.

— Болит? — спросил он, рассматривая лицо Нэйта.

— Еще спрашиваешь.

— А можно я потом посмотрю твои синяки?

— Конечно. У меня есть парочка просто потрясающих.


Натаниэль прочувствовал их все, когда они вскарабкались назад на тропинку и направились домой, вниз по каменистому склону. Однако это стоило того. Все эти толчки и болезненные уколы показались ему ничтожными, когда он увидел лицо Меган.

— Кевин! — Она рванулась через лужайку к нему навстречу, с развевающимися волосами и залитым слезами лицом.

— Давай же, — прошептал мальчику Натаниэль. — Она хочет обнять тебя.

Кивнув ему, Кевин оставил рюкзак и стремглав бросился к маме.

— О, Кевин… — Меган никак не могла обнять его так крепко, как ей хотелось, даже упав в траву на колени, тесно прижав его к себе, покачиваясь и рыдая от облегчения.

— Где ты его нашел? — шепотом спросил Натаниэля Трент.

— Высоко в скалах, сидел, спрятавшись в расселине.

— Боже мой, — вздрогнула Сиси. — Неужели он провел там всю ночь?

— Похоже на то. У меня было такое чувство… Не могу объяснить. И он оказался именно там.

— Чувство? — Трент обменялся взглядами с женой. — Напомни мне, чтобы я тебе когда-нибудь рассказал, как нашел Фреда, когда он был щенком.

Макс похлопал Натаниэля по спине.

— Пойду позвоню в полицию, поставлю их в известность, что мы его нашли.

— Он, должно быть, очень голоден. — Коко смахнула слезы и прижалась к Голландцу. — Пойдем приготовим ему чего-нибудь поесть.

— Доставишь их на кухню, когда она прекратит лить по нему слезы… — Его голос сорвался, и Голландец закашлялся, неумело это скрывая. — Женщины. С ними одна суета да маета.

— Давайте вернемся в дом. — Сюзанна потянула Алекса и Дженни за руки.

— Но я хочу спросить, видел ли он призраков, — возмутился Алекс.

— Потом. — Холт решил проблему, посадив Алекса к себе на плечи.

С дрожащим вздохом Меган оторвалась от Кевина, коснулась пальцами его лица.

— С тобой все хорошо? Ты не поранился?

— Не-а. — Его очень смущало, что он только что плакал в присутствии брата и сестры. В конце концов, ему уже почти девять. — Я в порядке.

— Никогда больше так не поступай. — От столь быстрой перемены от плачущей мамочки к разъяренной родительнице у Натаниэля поползли вверх брови. — Ты заставил нас всех поволноваться, молодой человек. Мы искали тебя несколько часов, и даже тетя Коллин. Мы сообщили в полицию.

— Извини. — Однако глубокое, приятно будоражащее волнение, охватившее его при известии о том, что в дело замешана полиция, пересилило чувство вины.

— Извинений недостаточно, Кевин Майкл О’Райли.

Кевин уткнулся взглядом в землю. У него очень серьезные неприятности, раз она называет его полным именем.

— Я больше никогда не поступлю так, обещаю.

— Ты не имел права поступать так и в этот раз. Я думала, что могу тебе доверять, а теперь… Ох… — Еще раз всхлипнув, Меган прижала его голову к груди. — Мой мальчик, я так испугалась. Я так люблю тебя. Куда же ты собрался бежать?

— Не знаю. Может быть, к бабушке.

— К бабушке… — Меган вздохнула. — Тебе здесь не нравится?

— Мне здесь нравится больше всего на свете.

— Тогда почему же ты убежал, Кевин? Ты сердишься на меня?

Он покачал головой, потом горестно повесил голову.

— Я думал, что ты и Нэйт сердитесь на меня, потому что его избили. Но Нэйт сказал, что это не моя вина и что вы не сердитесь. Он сказал: все, что связано с тем, не имеет никакого значения. Ты ведь не сердишься на меня, да?

Меган перевела испуганный взгляд на Нэйта и, не сводя с него глаз, прижала к себе Кевина.

— О нет, мой милый, конечно нет. Никто не сердится.

Потом снова взглянула на сына, нежно прижав ладони к его лицу.

— Помнишь, я сказала тебе, что иногда люди не могут быть вместе? Я должна была объяснить, что иногда они не должны быть вместе. Именно так произошло со мной и… — она не могла назвать этого человека отцом Кевина, — со мной и Бакстером.