— Прогуляйся со мной, Мег. Такую ночь грешно упускать.

— Я собиралась вернуться. — Она оглянулась, уловив легкое дуновение ветерка. Лепестки глициний посыпались мелким дождем на землю.

— Скоро вернешься.

Меган позволила ему увлечь себя в залитый призрачным лунным светом сад.

— Я… я и в самом деле должна проверить, как там Кевин.

— Мальчик тревожно спит?

— Нет, но…

— У него бывают кошмары?

— Нет.

— Вот и замечательно. — Принимая ее молчание за утвердительный ответ, Нэйт продолжал медленно брести по узкой тропинке вниз. — А ты всегда испуганно убегаешь, когда мужчина пытается флиртовать с тобой?

— Я вовсе никуда не убегаю. И меня не интересует никакой флирт.

— Прелестно. Однако когда ты стояла на террасе некоторое время назад, то выглядела как женщина, готовая к легкому флирту.

Меган остановилась как вкопанная.

— Ты подсматривал за мной.

— М-м-м. — Натаниэль бросил сигару в ближайшую урну. — Я думал о том, что, к моему величайшему стыду, у меня нет лютни.

Раздражение боролось в Мэган с любопытством.

— Лютни?

— Прекрасная дама, стоящая на балконе в лунном свете, заслуживает быть воспетой в серенаде.

Меган не смогла сдержать улыбку.

— Надеюсь, ты умеешь играть на лютне.

— Нисколько. Хотя, увидев тебя, очень пожалел об этом. — Нэйт снова продолжил свой путь. Темневшие вдали скалы спускались вниз к волнорезу. — Я часто приплывал сюда в детстве, чтобы взглянуть на Башни. Мне нравилось представлять, будто башню охраняет дракон. В мечтах я карабкался на скалы и побеждал чудовище.

— Кевин все еще называет этот дом замком, — прошептала Меган, невольно оглядываясь назад.

— Когда я стал старше и открыл для себя сестричек Кэлхун, то стал мечтать уже о том, что будет после того, как я убью дракона, как они вознаградят меня. Обычные подростковые фантазии.

Она снова улыбнулась.

— И кто же из сестер вдохновлял тебя больше всех?

— О, да буквально все. — Усмехнувшись, Натаниэль присел на невысокую каменную стену, увлекая Меган за собой. — Они всегда были весьма… примечательными. Холт влюбился в Сюзанну, хотя и не признавал этого. Поскольку он был моим другом, я самоотверженно вычеркнул ее из списка предпочтений. Однако оставшиеся три пребывали в полном моем распоряжении после того, как я побеждал дракона.

— Но ты так и не сразился с этим драконом лицом к лицу?

Его лицо омрачила внезапно набежавшая тень.

— Мне было с кем сражаться и без него. Однако, полагаю, можно сказать, что этот мой личный поединок закончился вничью, и я ушел в море. — Нэйт покачал головой, словно прогоняя прочь неудобное прошлое. — Однако у меня случилось краткое, но незабываемое приключение с прекрасной Лайлой.

Глаза Меган удивленно расширились.

— Ты и Лайла?

— Как раз перед тем, как я покинул остров. Она едва не свела меня с ума. Думаю, пока просто практиковалась. — Он вздохнул, припоминая. — У нее это чертовски хорошо получилось.

Однако они так непринужденно друг с другом общаются, подумала Меган. Так спокойно и дружески.

— По твоему лицу, Мег, очень легко прочитать, что у тебя на душе. — Нэйт усмехнулся и приобнял ее за плечи. — Это мало походило на историю Ромео и Джульетты. Я поцеловал ее пару раз, из всех сил стараясь сподвигнуть на большее. Лайла не соглашалась. И она вовсе не разбивала мне сердце. Ну, может, оставила в нем небольшую вмятину, — уточнил он.

— И Макса это не беспокоит?

— А с какой стати он должен беспокоиться? Он добился ее. Даже если бы у нас был пламенный роман — чего на самом деле не было, — это всего лишь тлеющая спичка по сравнению с тем, что произошло между ними.

Он был абсолютно прав. Каждая из сестер Кэлхун нашла свое счастье.

— И все равно интересно, — тихо заметила Меган. — Все так переплелось…

— Ты думаешь обо мне или о себе самой?

Она напряглась, внезапно испугавшись того, что сидит, прижавшись к нему, а его рука лежит у нее на плече.

— Это совсем не то, что я хотела бы обсуждать.

— Все еще болит? — Нэйт ободряюще стиснул ее плечо. — Исходя из всего того, что я слышал о Дюмоне, не думаю, что он того стоит. Успокойся, — сказал он, когда Мег резко дернулась.

— Не будем больше об этом. Слишком хорошая ночь для того, чтобы бередить старые раны. Лучше расскажи мне, как это им удалось убедить тебя заняться старой бухгалтерской книгой?

— Откуда ты об этом знаешь?

— Холт и Сюзанна посвятили меня в суть дела. — Нэйт заметил, что она все еще чувствовала себя напряженной. Но больше не порывалась убежать. — Я видел их, прежде чем они отсюда уехали.

Меган немного успокоилась. Ей было удобно обсуждать это с тем, кто также напрямую не принадлежал к семье.

— Не знаю, как им удалось меня уговорить. Я едва успела и рот открыть.

— Это твоя первая ошибка.

Меган тяжело вздохнула:

— Мне бы пришлось кричать, чтобы быть услышанной. Не знаю, почему они называют это собранием, если все, что они там делают, — это спорят друг с другом. — Она нахмурила брови. — А когда прекращают спорить, то ты осознаешь, что тебя уже успели втянуть в эту затею. И стоит только попытаться вырваться, так сразу обнаруживаешь, что они сплотились вокруг тебя сплошной стеной, которую невозможно разрушить.

— Понимаю, о чем ты. Я так до сих пор и не знаю, насколько это была моя инициатива — организовать совместный бизнес с Холтом. Идея просто возникла, была обсуждена, за нее проголосовали и приняли. А затем я осознал, что на бумагах стоит моя подпись.

Любопытно, подумала Меган, рассматривая его мужественный профиль.

— Ты вовсе не производишь впечатление человека, которого можно было бы заставить сделать что-то против твоей воли.

— Могу сказать о тебе то же самое.

Она на секунду задумалась, стоит ли с ним соглашаться, потом сдалась:

— Ты прав. Эта книга просто очаровала меня. Жду не дождусь за нее взяться.

— Надеюсь, ты не позволишь, чтобы она поглотила все твое свободное время. — Нэйт перебирал пальцами концы ее развевающихся на ветру волос. Совсем даже не рыжие, заключил он. Они были золотыми, с мерцающими искорками мягкого пламени. — Я претендую на его часть.

Меган осторожно отстранилась прочь:

— Я же уже тебе объяснила, что мне это неинтересно.

— Напротив, как раз твой интерес и беспокоит тебя больше всего. — Натаниэль коснулся рукой ее подбородка и повернул так, чтобы она взглянула ему в лицо. — Понимаю, тебе пришлось нелегко, и, возможно, ты теперь равняешь всех мужчин с ублюдком, причинившим тебе боль. Именно поэтому я и сказал, что буду терпеливым.

Ярость промелькнула в ее глазах.

— Только не рассказывай мне, как мне трудно пришлось и кого и с кем я равняю. Мне не нужно ни твое понимание, ни твое терпение.

— Замечательно.

Нэйт впился в ее рот, вовсе не проявляя никакого терпения. Его губы — требовательные, настойчивые, неотразимые — завоевали Меган прежде, чем она успела перевести дыхание, чтобы от него отстраниться.

Маленькие огоньки, что подспудно тлели внутри ее с тех пор, как он впервые ее поцеловал, вспыхнули неистовым пламенем. Меган хотела, нет, жаждала этой яркой вспышки чувств, этого незабываемого фейерверка ощущений. Ненавидя себя за проявленную слабость, она позволила пламени охватить ее.

«Да, я был прав», — подумал Натаниэль, отрываясь от ее губ, чтобы запечатлеть поцелуй на пульсирующей жилке ее шеи. Но что толку ему с этой правоты, когда он сам попался в свой капкан — все его тело словно превратилось в один сплошной узел неудовлетворенных желаний.

Желаний, которым придется обождать, поскольку она была к ним совсем не готова. И потому, что это значило для него — она значила — гораздо больше, чем он мог предположить.

— Только скажи мне еще раз, что тебе это неинтересно, — прошептал он ей прямо в губы, в ярости от того, что не может получить то, что столь недвусмысленно ему принадлежало. — Скажи, что не хочешь, чтобы я до тебя дотронулся.

— Не могу. — Голос ее сорвался от отчаяния. Меган хотела, чтобы он к ней прикасался, чтобы взял ее, бросил на землю и занялся с ней необузданным сексом. Ей хотелось отказаться от решений, отказаться от ответственности. И это заставляло ее стыдиться себя. Она боялась. — Однако просто хотеть недостаточно. — Вся дрожа, Меган отстранилась от него и вскочила на ноги. — Этого никогда не будет достаточным для меня. Я уже хотела прежде. — Она стояла, трепещущая и страстная, в призрачном лунном свете, волосы ее свободно развевались, в глазах застыли ярость и страх.

Натаниэль обругал себя и ее заодно.

— Я не Дюмон. А ты не семнадцатилетняя девчонка.

— Я прекрасно знаю, кто я. Но я не знаю, кто ты.

— Не уходи от ответа, Меган. Нас тянет друг к другу с первого взгляда.

Она отступила, понимая, что он прав, и чувствуя, что это ужасает ее.

— Ты говоришь о химии, физическом влечении.

— Возможно, я говорю о судьбе, — мягко возразил Натаниэль, поднимаясь со стены. Он испугал ее и презирал себя за это. Одно дело — заставлять женщин нервничать, другое — их запугивать. — Тебе нужно время, чтобы обо всем подумать. Так же как и мне. Я провожу тебя.

Меган выставила перед собой руку, чтобы его остановить.

— Я сама найду дорогу. — Она развернулась и бросилась бежать по освещенной луной тропинке.

Натаниэль выругался сквозь зубы и снова присел на камень. Достал новую сигару, закурил. Не было смысла возвращаться домой. Он прекрасно знал, что все равно не уснет.


На следующий день Меган заставила себя оторваться от бухгалтерских книг, услышав стук в дверь кабинета.