Нужно найти способ увидеться с ней снова – наедине, как сегодня. Ему хотелось увлечь ее в темноту и ласкать до тех пор, пока она не начнет умолять показать ей во всей полноте, как мужчина любит женщину.

Сэр Чарлз Уайт был первым, кто оказался рядом с ней. Мисс Блэр протянула ему руку, он галантно поцеловал ее, она присела в реверансе, потом улыбнулась. Затем она вписала его имя в свою бальную карточку. Когда он отошел, к ней приблизился чрезвычайно тощий и чрезвычайно высокий виконт Тоулби. Он остановился прямо перед Миллисент и совершенно загородил ее от Чандлера.

Чандлер еще не привык к самопроизвольно возникавшему в его груди напряжению, которое вызвало у него желание броситься к мисс Блэр и потребовать, чтобы она не обращала внимания ни на кого из своих поклонников, кроме него.

– Ты меня слушаешь? – спросил Файнз.

Чандлер сглотнул. В горле у него пересохло. Неужели после стольких лет его сразила любовь? Нет, этого не может быть. Но чем-то должно объясняться то, что мисс Блэр производила на него совершенно другое впечатление, чем все остальные женщины, которых он видел!

– Прости, старина, я не слышал, что ты сказал. Так о чем речь?

– В последнее время, Данрейвен, ты постоянно витаешь в облаках. Ты хорошо себя чувствуешь?

– Никогда не чувствовал себя лучше. Я просто всерьез обдумываю твою идею насчет новой любовницы.

Файнз бросил на него удовлетворенный взгляд.

– Вот и прекрасно. Наконец мы до чего-то договорились. Приятно слышать. Попробую присмотреть для тебя кого-нибудь.

– Файнз, – угрожающе проговорил Чандлер, – я хотел бы сам найти себе любовницу, если ты не возражаешь.

– Нет, – громко фыркнул Файнз, – нет. Я ничуть не возражаю, но я не слышал, чтобы...

– Извини меня, пожалуйста, – прервал друга Чандлер. – Я вижу одного человека, с которым мне надо поговорить.

– Кого это? Я пойду с тобой. – Файнз устремил взгляд туда, куда смотрел Чандлер.

– Я не возражаю против того, чтобы ты присоединился ко мне, но думаю, что тебя заинтересует другое – мисс Пеннингтон направилась к столу с закусками в полном одиночестве.

– Правда? – Файнз оправил на себе фрак и снова фыркнул. – Мисс Пеннингтон сама наливает себе пунш? А может, ей хочется, чтобы кто-то ей помог?

– Наверное, поэтому она и пошла туда одна.

Файнз улыбнулся.

– Полагаю, мне следует отправиться следом и поговорить с ней.

– И пригласить ее танцевать?

– Меня уже вписали в карточку. Или ты полагаешь, что там найдется место не только для моего имени?

– Вряд ли. Она здесь уже почти целый час. Но тебе лучше поспешить. По-моему, к ней направляется виконт Тоулби.

– Я ушел, – сказал Файнз, но, сделав шаг, вернулся. – Позавтракаем в клубе? – предложил он.

– На меня не рассчитывай. Завтра мне придется кое-чем заняться.

Файнз кивнул, повернулся, и его поглотила толпа гостей. Чандлер поговорил с друзьями, знакомыми и даже протанцевал пару раз, когда наконец ему удалось оказаться лицом к лицу с мисс Миллисент Блэр. Она стояла рядом с лордом Хиткоутом и его женой.

Чандлер подошел к ним, не видя никого, кроме мисс Блэр. Ее белое вечернее платье было отделано тремя бледно-розовыми оборками, и лента из розового атласа красиво перехватывала платье под грудью. Стройную шею обрамлял слишком глубокий вырез, открывая ее грудь окружающим мужчинам больше, чем того хотелось бы Чандлеру. Он заметил на мисс Блэр жемчужные серьги в форме капелек и вспомнил, как взял в рот изящную мочку ее уха.

Они обменялись приветствиями, и тут же стало ясно, что мисс Блэр стремительна отдаляется от него. Ее реверанс был чопорным; она избегала смотреть ему в глаза и едва ли не вырвала свою руку, когда он вежливо поцеловал ее.

– Лорд Данрейвен, приятно видеть вас на этом балу, – сказал виконт Хиткоут.

– Миллисент первый раз в «Олмаксе», – сообщила леди Хиткоут. – Мы очень обрадовались, получив для нее приглашение.

– Я не могу себе представить, виконтесса, что особа, представленная вами, может получить отказ.

– Вы очень любезны, милорд.

Чандлер повернулся к мисс Блэр.

– Добро пожаловать, – сказал он и снова поклонился. – Надеюсь, ваши ожидания не будут обмануты.

– Ни в коем случае, милорд. Я очень рада, что пришла сюда, и с удовольствием провожу здесь время.

– Миллисент знает, что не само здание делает «Олмакс» знаменитым местом, где полагается появляться по средам, когда живешь в Лондоне. Люди, которые бывают здесь, – вот что делает это заведение самым важным добавлением к первому сезону мисс Блэр в Лондоне.

– Конечно, вы правы, – кивнула Миллисент. – И я высоко ценю то, что сделали вы и леди Беатриса, чтобы получить для меня приглашение.

– Я слышал, вы помогаете искать светского вора, – обратился виконт к Чандлеру, явно тяготясь тем направлением, которое принял разговор.

– Скорее, я настоял на том, чтобы меня хорошо информировали о ходе дела, которое ведут власти и на Боу-стрит.

Лорд Хиткоут поднял подбородок чуть выше, отчего его острый нос словно указал куда-то вверх.

– Я слышал, что они обходят дома, допрашивая всех, точно преступников. Достойно порицания, что они обращаются с нами, словно мы все под подозрением.

– Вы забываете, Хиткоут, что один из нас действительно преступник, и полицейские всего лишь делают свое дело.

Виконт не оставлял Чандлера в покое, а тому хотелось поговорить с мисс Блэр и узнать, чем вызвана перемена в ее настроении.

Наконец он смог повернуться к Миллисент и спросить:

– Могу ли я пригласить вас, мисс Блэр?

Она тихо ответила, избегая его взгляда:

– Да.

Чандлер взглянул на виконтессу.

– Сейчас начнется вальс. Свободна ли мисс Блэр?

– Ну конечно. Мы очень внимательны к выбору партнеров для Миллисент, но право предоставлено ей, поскольку это ее первый сезон.

Миллисент подняла руку, Чандлер взял ее карточку и вписал свое имя. Потом улучил момент и перевернул карточку. На обратной стороне ничего не было. «Но наверняка будет», – сказал он себе. Вчера вечером он понял, что она никак не связана со светским вором. Мисс Блэр просто записывает имена и происшествия, чтобы лучше все запомнить. Имена и титулы могут сбить с толку любого новичка в лондонском свете.

Сделав запись, Чандлер поклонился и сказал:

– Я вернусь в положенное время, чтобы заявить права на вашу руку.

– Вы можете в это поверить? – сказала леди Хиткоут мужу, настолько понизив голос, что Миллисент даже не считала ее способной на такое. – Я уверена, что лорд Данрейвен ею увлекся.

– Не говорите глупостей, – отозвался виконт, оглядывая бальный зал. – Он ни разу в жизни никем не увлекался и вряд ли увлечен сейчас.

– Она очень привлекательна. И вот уже во второй раз граф отыскал ее и пригласил танцевать.

Лорд Хиткоут громко хмыкнул.

– Ну и что из этого? Сэр Чарлз Уайт приглашает ее в третий раз.

– Сэр Чарлз Уайт старается танцевать каждый танец, и ему все равно, с кем. А лорд Данрейвен не таков. Даже если учесть его репутацию, он очень разборчив.

– Может быть, мисс Блэр и увлекла его на время, но это ненадолго. Так с ним всегда бывает. Не волнуйтесь. Я уверен, что граф не намерен позволить надеть на себя кандалы в ближайшее время. Он ведет слишком свободный образ жизни, чтобы поселиться в деревне с женой и детьми.

Пока Хиткоуты говорили о ней так, словно ее здесь нет, Миллисент была занята своими мыслями. Хорошо, что она не сказала им, что лорд Данрейвен несколько раз просил принять его и что она ему отказала. Лучше она поделится этим только с теткой.

Если тетя Беатриса подозревает, что виконт и виконтесса хотят сами поставлять материал для ее раздела, Миллисент нужно быть осторожной и не говорить с ними ни о чем важном, предварительно не обсудив этого с теткой.

Миллисент понимала, что лорд Данрейвен действительно ею увлечен, но, без сомнения, это ненадолго. Она сознавала и опасность своего положения, поскольку, даже зная об этой опасности, оказалась в его объятиях. Пришло время честно поговорить с теткой и признаться ей во всем.

Сегодня днем она оказалась совсем близко к несчастной участи своей матери, которую вышвырнули из Лондона, словно грязную шлюху. Миллисент не могла этого объяснить, но знала, что когда дело касается графа, она становится совершенно безвольной.

Ангелы небесные! Если она позволила ему целовать себя в лавке, значит, в его обществе она нигде в Лондоне не может быть в себе уверена.

Она не должна позволить себе влюбиться в него еще больше, чем это уже есть, и впредь никогда не должна оставаться с ним наедине. Но несмотря на это решение, минуты до того момента, как лорд Данрейвен подошел и повел ее танцевать, показались Миллисент часами.

Легко ей бранить себя и упрекать в безволии, пока она не посмотрит в его небесно-синие глаза, пока он не обласкает ее своим гипнотическим взглядом, не поддразнит своим восхитительным голосом.

Миллисент в течение этого вечера несколько раз видела лорда Данрейвена, но издали. И вот он шел к ней своей уверенной походкой богатого титулованного господина. Он был чертовски красив, с волосами, отброшенными по моде назад, с красиво повязанным шейным платком. Его парчовый жилет и вечерний фрак почти полностью скрывал накрахмаленную белую рубашку, но от взгляда Миллисент не укрылось узкое кружево, которым были оторочены манжеты.

Вспомнив слова виконта, Миллисент ощутила острый укол в сердце. Ибо у того, кто шел к ней, воистину была внешность человека, который не имеет намерений остановиться на одной женщине. Тем больше оснований было у Миллисент попросить совета тетки, как избавиться от внимания лорда Данрейвена раз и навсегда.

Она глубоко втянула воздух, чтобы собраться с духом, когда он вел ее танцевать с непринужденностью человека, обладающего многолетней практикой.