— В Лэриете состоялась наша помолвка, — объяснила ей Бесс, выдав наконец свою самую заветную тайну.

— Поздравляю! Повеселимся на свадьбе!

— Еще не скоро, — печально проговорила Бесс. — Мне трудно привыкнуть к мысли об этом, а Кэд не собирается силой тащить меня к алтарю. И я решила повременить. — Она опустила глаза. — Есть кое-что, о чем он не знает.

— Постороннему человеку иногда легче излить душу, чем самому близкому. Не правда ли? Что вас тяготит. Я это чувствую с самого первого дня вашего возвращения. Но не решалась начать разговор, потому что, как и вы, скрытная.

— Да, мне необходимо с кем-нибудь поделиться. — Бесс вздохнула. — С матерью не могу. Она сразу всем разболтает. Хотя отношения наши улучшились. А кроме нее, у меня никого нет. — Бесс тяжело опустилась на стул. — Я стала бесплодна, — выпалила она. — После несчастного случая. И никогда не смогу иметь детей.

— О, Бесс. — Джулия опустилась на соседний стул, взяла руку Бесс и крепко сжала. — Я вам сочувствую. Но если ваш мистер Холлистер по-прежнему хочет на вас жениться…

— Он не знает. — Бесс подняла на Джулию полные муки глаза. — А я не решаюсь ему об этом сказать. Он последний из рода тех, кто пришел осваивать здешние земли, и хочет передать Лэриет своим сыновьям. Мое признание просто убьет его.

— Он любит вас? — спросила Джулия.

Бесс пожала плечами.

— Скорее желает и по-своему заботится обо мне. Но знает ли он, что такое любовь? В этом я не уверена. Он ни разу мне не признался в любви, — сказала Бесс, а сама подумала: «Даже когда я ему отдалась», — и покраснела, вспомнив об этом.

— Не все мужчины умеют выражать свои чувства, — заметила Джулия. — Но это вовсе не значит, что он вас не любит. Откройте ему правду, и пусть сам решает, как ему поступить.

— Если я это сделаю, то навсегда потеряю Кэда. — Бесс закрыла глаза. — Я пыталась, но никак не могла решиться, опасаясь, что он возненавидит меня.

— Ваши мысли ничего не принесут вам, кроме мучений, — возразила Джулия. — А вдруг он воспримет ваше признание совершенно спокойно?

— Вряд ли это возможно. Вы не знаете Кэда. Я такая трусиха… — Бесс потупилась.

— Я бы этого не сказала, — заметила Джулия. — Не могу ли я чем-нибудь вам помочь?

Бесс покачала головой.

— Спасибо, что выслушали меня. Что дали мне возможность выговориться. А теперь мне пора возвращаться к работе.

Джулия проводила ее до двери.

— Всегда готова выслушать вас, если появится такая необходимость, — улыбаясь, проговорила она. — А вашу проблему не откладывайте надолго.

— Вы правы. Тянуть с этим нельзя. И еще я хотела спросить… Если я выйду замуж, меня не уволят с работы?

— Глупышка! — Джулия усмехнулась одним уголком рта. — Неужели я способна на дискриминацию женщин? Посмотрите вокруг, много ли здесь мужчин?

Бесс рассмеялась и, покачав головой, вышла из кабинета.

Прошло три недели, а от Кэда не было ни слова. Гэсси встретила на улице Элайз, и та сказала, что мальчики заняты перегоном скота на летние пастбища и сбором табунов и что особых новостей у них нет. Так же, как и у Кэда, не считая того, что он должен скоро приехать в Сан-Антонио для участия в родео. Бесс была уверена в том, что он ее навестит, и, хотя до его приезда оставалось еще две недели, подумала о том, что наденет по этому случаю, и ночами мечтала о его ласках, сгорая от нетерпения снова увидеть его, услышать его голос.

Она то и дело поглядывала на колечко, целовала его, буквально сходя с ума от любви. Ну почему она не может отказаться от замужества, сказать Кэду, что никогда не бросит работу, почему не может бежать от него?..

Ночи напролет она мечтала о его ласках, с ужасом думая о возможности навсегда его потерять. Она почти не спала, без конца вспоминая его поцелуи и насмешливую улыбку перед самым отъездом ее и Гэсси из Лэриета. Он знал, что она не выдержит без него. И не ошибся. К концу четвертой недели она совершенно извелась от тоски и одиночества.

Гэсси тоже начала работать. Она была в полном восторге от своих успехов и своего партнера по бизнесу.

— Это просто восхитительно — зарабатывать себе на жизнь, — с энтузиазмом говорила Гэсси, сидя за кофе в небольшой кухне Бесс.

Мать даже выглядела как-то по-другому, как и подобает женщине ее возраста, весьма привлекательно и изысканно в изящном костюме, с элегантной короткой стрижкой вместо обычного броского платья и ультрамодной прически. В общем, она так же, как и дочь, повзрослела.

— Я хотела забежать к вам на прошлой неделе, но получила новое задание, от которого едва не сошла с ума, — призналась Бесс. — Что бы вы сказали нового о шариковых ручках, о которых все давным-давно сказано, и не один раз?

— Ну, ты что-нибудь наверняка придумаешь, — сказала Гэсси. — Если мне удалось найти работу для отставного офицера морской артиллерии, страстно желающего стать певцом, то уж ты сумеешь разрекламировать все, чем только можно писать.

Бесс подняла брови:

— И куда же вы пристроили этого вашего отставного офицера?

Гэсси усмехнулась:

— В одну из компаний, передающих поющие телеграммы.

Бесс всплеснула руками.

— Если когда-нибудь мне понадобится работа, вы будете первой, к кому я обращусь, — пообещала она и, отпив еще кофе, продолжала смотреть на мать. — Подумать только! — проговорила она мягко. — Мы обе богатые женщины, привыкшие к совсем другому образу жизни, потеряли все, что имели, и теперь работаем в поте лица, чтобы восполнить потерю.

— Благодаря тебе, — призналась Гэсси. — Если бы не ты, я так и жила бы нахлебницей у каких-нибудь старых друзей. — Гэсси закрыла лицо руками с великолепным маникюром. — Черт возьми, даже не верится, что я им навязывалась. Какой же я была эгоисткой! И поняла это лишь после смерти Фрэнка. Представляю, какими глазами смотрели на меня люди.

— Вы были так одиноки и так потрясены, — заметила Бесс, ласково коснувшись руки матери. — Да и я тоже. Нам нужно было стать на ноги, и мы это сделали.

— Да, сделали. — Гэсси с одобрением смотрела на изящный брючный костюм дочери и ее элегантную прическу. — Жаль, что Кэд не видит тебя сейчас!

Бесс покраснела и опустила глаза.

— Я стараюсь не вспоминать о Кэде.

— Почему? Он не перестает думать о тебе, дорогая. Видела бы ты, что с ним творилось, пока ты была в больнице, — с жаром воскликнула Гэсси, — поняла бы, как ты ему дорога. Именно это и заставило меня изменить к нему отношение. Я так навредила ему, да и самой себе тоже.

— Просто он чувствовал себя виноватым, — заметила Бесс. — Возможно, и сейчас его мучает совесть. Но он не знает, что такое любовь, потому что слишком самонадеян и независим. Он меня хочет, мама, но не любит.

— Для мужчины порой этого бывает достаточно, — мягко возразила Гэсси. — Как бы там ни было, все в конце концов образуется. А пока наслаждайся свободой, ни я, ни Кэд тебе сейчас не нужны. — Гэсси широко улыбнулась.

Бесс ласково обняла мать.

— Я люблю вас такую, какая вы есть, со всеми вашими недостатками, — говорила она, целуя ее светлые волосы. — А теперь давайте посмотрим новую рекламную программу, и вы расскажете мне о своем партнере.

Этим партнером был некто Джесси Дэвис, по словам Гэсси, в некотором роде супермен. Бесс радовалась, что ее мать, уже далеко не молодая, нашла кого-то, с кем ей приятно работать и проводить время. Пока все ограничивалось чисто деловой дружбой, что Гэсси недвусмысленно дала понять Бесс. Бесс знала, что мать еще не оправилась после смерти Фрэнка, которого очень любила, и вряд ли пошла бы на что-то более серьезное, несмотря на все свое легкомыслие. Однако некоторые сомнения все же закрались в душу девушки.

Бесс надеялась узнать от Гэсси что-нибудь о Кэде, но у той о нем не было никаких сведений. Кэд не приезжал и даже не писал Бесс, а она так ждала весточки от него… Возможно, он рассчитывал, что она напишет первая. Было бы лучше для обоих забыть о помолвке. Но его невнимание больно ранило Бесс. Возможно, сейчас, когда Бесс вернулась к работе и покинула Лэриет, у него исчезло чувство вины?

Прошло уже больше шести недель с тех пор, как она покинула Лэриет, когда в одну из пятниц, после полудня, сидя в своем кабинете, она оторвалась от работы и, подняв голову, встретилась с взглядом черных глаз Кэда Холлистера.

Глава 15

Спокойный, уверенный взгляд Кэда подействовал на Бесс как удар электрического тока, она замерла, сердце бешено забилось, дыхание стало учащенным. Горячая волна пробежала по телу, и оно немедленно откликнулось на появление Кэда. Ее губы приоткрылись, груди набухли, внизу живота заныло. В серых слаксах и пиджаке в серую и бежевую клетку, в тон широкополой шляпе и серым ботинкам, он словно только что сошел с рекламы одеколона «Уэстерн». Сердце Бесс рванулось к нему, к его смуглому от загара, суровому лицу, к исполненному мужской силы могучему телу, когда он двинулся к ней, тихо закрыв за собой дверь.

— Шесть недель, — проговорил он, не давая ей вымолвить ни слова и быстро окинув ее взглядом.

На Бесс был серый брючный костюм с тонкой белой блузкой, медово-каштановые волосы взбиты в элегантную высокую прическу, с приколотым сбоку белым цветком. Выглядела она до того восхитительно, что, казалось, излучала сияние.

— Ты беременна? — без обиняков спросил Кэд.

Бесс задохнулась, и слова застряли в горле. Конечно же, она не забеременела, хотя месячные запаздывали. Но время, проведенное без Кэда, подточило ее силы, лишило уверенности и решимости. Она дрожала от желания броситься в его объятия, целовать его до потери сознания, сорвать с него рубашку и ласкать черные завитки на его груди.

— Я не знаю, — выпалила она краснея.

Нисколько не встревоженный ее ответом, Кэд снял шляпу и бросил ее в кресло.