Движения Кэда замедлились.

— Мы так подходим друг другу… Мужчина и женщина. Мрак и свет. — Кэд стиснул зубы, чувствуя, что близок к финалу. — О Боже! Бесс!.. — простонал он, закрыв глаза. — Я хочу тебя!..

Его слова эхом отозвались в сознании Бесс, и она сдалась на милость победителя, восхищаясь его стойкостью, которой ей самой, увы, не хватало. Она полностью отдала себя в его власть и, околдованная страстью, не сразу поняла, почему он так тяжело дышит, словно под пыткой, а по телу его пробегают судороги, когда он пришел наконец к финишу.

В этот же момент Бесс испытала истинный восторг, но еще больший восторг ее охватил, когда она посмотрела на Кэда. Он чувствовал на себе ее взгляд, но не прятал лица, позволяя ей любоваться собой. И этот ее взгляд исторгнул из его груди сладострастный стон, ворвавшийся в тишину комнаты.

Когда прошумевшая над ними буря страсти утихла, Бесс стала ласково гладить его темные волосы, целовать его закрытые глаза, влажное от пота лицо и горячую шею. Кэд все еще лежал на ней, однако, наслаждаясь его близостью, Бесс не ощущала тяжести его тела.

— Я люблю тебя, — шептала Бесс, удивляясь, что не испытывает ни раскаяния, ни чувства вины. Это была ее первая любовь. И последняя. Бесс в этом не сомневалась. Любить его казалось Бесс таким же естественным, как дышать. И воспоминания об их близости она сохранит на всю жизнь.

Это было признание в любви первому в ее жизни мужчине, а Кэду хотелось, чтобы она по-настоящему любила его, но время для этого еще не пришло.

Кэд перекатился на бок и вытянулся, расслабив уставшие от напряжения мускулы и чувствуя ее восторженно-любопытный взгляд на своем могучем, покрытом жесткими волосами теле. С другими женщинами Кэд чувствовал себя неловко в таком виде, как сейчас, и не мог припомнить, чтобы когда-нибудь занимался любовью при свете дня, хотя однажды соврал Бесс, что занимался. Но с ней все было по-другому. Решительно все. Обладание ею принесло ему такое наслаждение, что он весь пылал, готовый начать все сначала.

Встревоженная его молчанием, Бесс пошевелилась, натянула на себя простыню, и взгляд ее скользнул на платье, которое подстелил Кэд. Заметив на нем следы крови, Бесс покраснела и стала подниматься.

Она выглядела такой смущенной и хрупкой.

Кэд остановил на ней взгляд и тихо проговорил:

— Мне очень жаль. Я не хотел. — Он сказал это в утешение Бесс, не желая ее расстраивать, и взглянул на платье. — Это было ужасно, да?

Бесс покачала головой, скользнула взглядом по его телу и, покраснев, отвернулась.

Раздосадованный Кэд спустил ноги с кровати и потянулся за своей одеждой. Только сейчас он заметил, что дверь широко распахнута, и возблагодарил Бога за то, что в доме никого не было. Одурманенный страстью и неистовым желанием обладать Бесс, он забыл ее закрыть.

Он поднялся на ноги в расстегнутой рубашке, открывавшей его мускулистую грудь, так восхищавшую Бесс. Сейчас, когда страсть отступила, Бесс ощутила стыд. Ведь он ни разу не сказал, что любит ее, а сейчас смотрит на нее с явным презрением. Глаза ее наполнились слезами. Страсть затуманила ей разум, а теперь перед лицом жестокой действительности она поняла, какую совершила ошибку. Кэд делал с ней все, что хотел, и, конечно же, потерял к ней всякое уважение. То, что между ними произошло, казалось постыдным кошмаром.

Нечто подобное испытывал и Кэд. Он хотел лишь зачать ребенка, который связал бы их с Бесс, но в нем взыграла кровь, и он потерял контроль над собой. И теперь мучился угрызениями совести оттого, что соблазнил девушку и дал ей еще один повод для ненависти к себе, хотя их у нее и так было достаточно. Он хотел Бесс, но взять ее почти силой, лишить выбора было нечестно.

Чувствуя на себе взгляд Бесс, Кэд повернулся к ней. Она сидела, стараясь прикрыть простыней груди, и его лицо посуровело, когда он увидел предательские следы от его поцелуев на ее нежной коже и легкую красноту вокруг сосков.

Кэд взял сигареты и зажигалку из ящика прикроватного столика, подошел к окну и, глядя в пространство, закурил, жадно затягиваясь.

Бесс хотелось спросить, что он сейчас чувствует. Почему не сделал попытки остановиться. Но она была слишком смущена, буквально сгорала от стыда. Она надела прямо через голову испачканное платье, чувствуя на себе его внимательный взгляд. Уж как-нибудь она дойдет в нем до своей комнаты, а потом выбросит, чтобы никогда больше не надевать.

Она остановилась, глядя на распахнутую дверь, и покраснела, подумав о том, что их мог кто-нибудь увидеть.

— В доме никого нет и не будет еще час или два, — заметил он низким, глухим голосом.

Она прикрыла пятно складкой платья. Глаза ее были потуплены, рассыпавшиеся по плечам роскошные волосы спутаны.

— Подними глаза, — взмолился Кэд. — Мне и так тошно.

Она повернулась и посмотрела ему прямо в лицо, остававшееся бесстрастным.

— Но ты не изнасиловал меня, — запинаясь, проговорила Бесс, не глядя на него. — Я сама во всем виновата.

Кэд тяжело вздохнул.

— Три года — достаточно большой срок, — произнес он. — Я думал, что забуду тебя. Но не смог.

— Три года? — эхом отозвалась Бесс, не поняв, что он имеет в виду.

Он снова затянулся сигаретой.

— Я хочу сказать, что три года слишком много для меня, — объяснил он. — Я не приближался ни к одной женщине с того самого дня, как стал обучать тебя верховой езде.

Бесс замерла. Ей стало трудно дышать.

— Но… наверняка были женщины, которые тебя хотели? — начала она.

Он грустно улыбнулся.

— Есть женщины, которые хотят любого мужчину, побеждающего в родео. Фанатички родео. — Улыбка на его губах растаяла. — Женщину надо желать до того, как она станет твоей. — Глаза Кэда сверкнули. — Я хочу только тебя.

Бесс протяжно вздохнула.

— После того разговора в моей квартире ты стал меня избегать, — заметила она. — Я думала, ты отдал меня Роберту.

— Черт с ним, с Робертом! — бросил Кэд. — Он мой брат, и я люблю его, но с удовольствием выбил бы у него из головы эту дурь. Ты моя, повторяю тебе. И я не собираюсь ни с кем тебя делить, тем более с собственным братом.

— Кэд…

— Продолжай, — вызывающе проговорил он, насмешливо улыбаясь. — Скажи, что могла бы заниматься этим, — он мотнул головой в сторону кровати, — с Робертом или с каким-нибудь другим мужчиной.

Нет, этого Бесс не могла бы. Она невольно обхватила руками свои груди, все еще помнившие прикосновения его рук и губ. При одном лишь воспоминании о его ласках лицо ее залила краска.

— Я… я никогда не хотела никого, кроме тебя, — призналась Бесс, опустив глаза. — И не думаю, что когда-нибудь захочу.

— Тогда, полагаю, самое лучшее, что ты можешь сделать, это выйти за меня замуж.

Замуж! Какое чудесное и в то же время ужасное слово. Ужасное для нее. Но хватит ли у нее сил и на этот раз отвергнуть Кэда, хотя это пошло бы ему только на пользу. И она подняла на него полные мольбы глаза, в которых отражались все ее чувства.

— Как понимать твое предложение? — спросила она. — Что это — жалость, чувство стыда или сознание вины?

Кэд положил сигарету в пепельницу и шагнул к Бесс.

— Скажи, что любишь меня, — попросил он, заглядывая ей в глаза.

Он был безнадежен. Невозможен. Самонадеян. Она потянулась к нему и коснулась губами его губ.

— Я люблю тебя, — прошептала она. — Но не могу выйти за тебя замуж.

— Почему?

Бесс прижала ладони к его груди и долго смотрела на влажные черные завитки волос.

— Я уже говорила тебе почему. Хочу испытать собственные силы. Еще хоть немного попользоваться свободой.

— А если ты забеременеешь? — ласково спросил он. — Ведь теперь это вполне возможно.

— Не забеременею, не те сейчас дни месяца, — покраснев, солгала она едва слышно, потому что знала, что этого с ней никогда не случится.

— Такое мне, признаться, не пришло в голову, — со вздохом произнес Кэд, прижав голову Бесс к своей груди. — Но пойми. Занятия любовью — это как наркотик. Испытав раз, ты захочешь еще и еще, не говоря уже обо мне. Но играть с тобой, Бесс, мне не позволит совесть. И если не хочешь выходить за меня замуж, подобное не должно больше повторяться.

Бесс проглотила подступивший к горлу комок.

— Значит, ты найдешь другую женщину? — спросила она.

— Что ты такое говоришь? — Он посмотрел в глаза Бесс. — Я не обманывал тебя, когда сказал, что другие женщины для меня не существуют. В этом я убедился за долгих три года.

— Но…

Кэд прижал палец к губам Бесс.

— Раз ты решила вернуться в Сан-Антонио, я не стану тебя удерживать и не хочу компрометировать. Но обещай сообщить мне, если забеременеешь. Я имею право об этом знать.

— Обещаю. — Бесс посмотрела на него, вложив в свой взгляд всю нежность своего сердца и всю любовь, которая стала еще больше оттого, что Кэд хотел от нее ребенка.

Господи! Если бы только она могла подарить ему сына! Однако это невозможно, и ей остается лишь смириться. Но теперь по крайней мере у нее останется воспоминание о тех восхитительных мгновениях, когда она познала любовь Кэда и сама его любила. Всего за один день она прожила всю свою жизнь. И глаза ее затуманились слезами при мысли о том, что им придется навсегда расстаться.

— Я не хотел заходить так далеко, — почти прошептал Кэд, увидев слезы в ее глазах. — Но я твой первый мужчина и потому обрел право мужа.

Бесс посмотрела ему в глаза.

— В любом случае ты был бы первым, — прошептала она. — Потому что другого мужчины у меня не будет. — По щекам Бесс заструились слезы. — О, Кэд, ты даже представить себе не можешь, как я люблю тебя!..

Он привлек ее к себе и, склонившись, стал осторожно покачивать, шепча на ухо ласковые слова и нежно гладя волосы.