Его молчание было лишь доказательством тайных намерений. Любой другой человек продолжал бы говорить, предложил бы выпить чашку кофе или пойти в постель.

Где же Хелен? Может, она сидела где-нибудь в отеле у камина и ждала, когда послушный Эдвард наконец-то разорвет последнюю связь с прошлым? Или он действует по собственной инициативе, чтобы защитить свою богиню от сплетен?

Через несколько минут Мэл сделала вид, что заснула, положив голову на диван. Эдвард все это время молчал. Она чувствовала, как он наблюдает за ней, ожидая своего часа. Камелия воспользовалась этим временем, чтобы разработать план. Она не думала, что он будет топить ее, не переодевшись. Мэл притворилась спящей. Она ожидала, что он оставит ее одну в комнате и пойдет переодеваться. Тогда она сможет выбежать через входную дверь, а если он все еще будет внизу, тогда она откроет балконные двери и выбежит через них. Она надеялась, что сможет воспользоваться входными дверями — ей не хотелось упасть в реку в такую темень.

Минуты казались Камелии часами, когда она лежала на диване. Нелегко притворяться спящей, когда знаешь, что за тобой наблюдают. К тому же Камелия очень боялась, что Эдвард услышит бешеный стук ее сердца. Ветер усиливался, заставляя скрипеть деревья.

Мэл услышала, как Эдвард пошевелился. Это был всего лишь легкий шорох. Его рука коснулась ее щеки. Как ей удалось нежно вздохнуть, а не закричать, она не знала. Наверное, зная о том, что твоя жизнь в опасности, можно стать прекрасной актрисой.

Наконец он отошел. Скрипнула дверь, которую он открыл. Мэл ждала, чувствуя, что он смотрит на нее. Она не открывала глаз.

Мэл разочаровалась, когда услышала, как повернулся ключ в замке. Эдвард закрыл дверь. Мэл не двигалась, она знала, что Эдвард стоит за дверью и слушает.

Но вот он ушел — она услышала звук его шагов на ступеньках.

Она сразу же вскочила и побежала к балкону. Затаив дыхание, она распахнула шторы, бесшумно вытащила верхний болт, потом нижний и толкнула двери.

Они не поддавались. Балкон был закрыт, но ключа в двери не было.

Испугавшись, Мэл посмотрела на каминную полку, провела рукой поверху оконной рамы, даже тихонько открыла шкафчики в поисках ключа. Но его там не было.

Ее парализовал ужас. Она смотрела по сторонам и не могла собраться с мыслями. Потом она услышала, как Эдвард спускается по ступенькам.

Когда открылась дверь и он вошел, Мэл снова была на диване, спрятав под собой единственное оружие, которое ей удалось найти за такое короткое время — медный подсвечник. Он был небольшой, но тяжелый. Мэл надеялась, что этого будет достаточно.

По запаху резины и знакомому шороху Камелия догадалась, что Эдвард надел непромокаемый плащ. Звук его шагов тоже изменился. Она подумала, что он надел резиновые ботинки. Эдвард остановился. Мэл поняла, что он опять на нее смотрит. Потом она услышала, как он раздвинул шторы.

Как и в ту ночь, когда полиция проводила облаву на Дуги, Мэл почувствовала, как в душе у нее все переворачивается. Ей было плохо, казалось, каждый волосок на ее теле стоял дыбом. Но когда она услышала, как он пошел назад и повернул ключ в замке, она незаметно посмотрела.

На Эдварде был непромокаемый плащ и высокие рыбацкие сапоги. Когда он распахнул двери и внутрь ворвался холодный ветер с дождем, Мэл вскочила, сжав в руке подсвечник.

Инстинктивно опустив голову, Камелия замахнулась подсвечником и ударила Эдварда в грудь, как только он повернулся. Он отступил назад, в сад.

— Ты, подонок, — закричала она. — Ты меня не утопишь! — Подняв подсвечник, она опустила его на плечо Эдварда со всей силой. Он в шоке отклонился в сторону, а Мэл, словно ветер, вылетела босиком в сад.

Из-за ветра, дождя и шума реки Камелия не знала, преследует ли он ее. Было слишком темно, невозможно было ничего разобрать, но, похоже, вдоль сада тянулась каменная стена, а река была прямо перед ней, за деревьями. Но когда Мэл обежала клумбу, находившуюся посреди лужайки, перед ней неожиданно появился Эдвард.

— Ты никуда не убежишь, — выкрикнул он, схватил Камелию за руку и развернул ее.

Убегая, Мэл бросила подсвечник. Сейчас она могла защищаться только руками и ногтями. Свободной рукой она царапнула его по лицу, а коленом ударила в пах, когда он притянул ее ближе.

Он вскрикнул, когда понял, что она расцарапала ему лицо, и отпустил ее руку. Она попыталась бежать, но он догнал ее, прыгнул и повалил на землю, навалившись на нее всем телом.

Мэл задыхалась, но страх придал ей силы. Каким-то образом она извивалась под ним. Они покатились по земле, на этот раз она царапала его лицо двумя руками.

Эдвард ударил ее кулаком. Он попал в глаз. Мэл ударилась головой о клумбу, но когда он встал, готовый ударить ее снова, она подняла обе ноги и с силой толкнула его в грудь.

Удар был достаточно сильным. Эдвард упал на спину. Камелия успела подняться. Она побежала к реке, спасая свою жизнь. Ее не волновало, глубоко ли, холодна ли вода. Она знала, что это был ее последний шанс выжить.

Эдвард бежал за ней так близко, что она слышала его дыхание. Мэл пробралась через кусты и увидела небольшой причал, возле которого стояла маленькая моторная лодка. Река была черной, как подземелье, вода в ней текла бурным потоком. Но все сомнения Мэл исчезли, когда она услышала, как Эдвард пробирается через кусты. Камелия, не раздумывая, прыгнула в холодную воду.

Вода в реке была ледяной, она почти парализовала Мэл. Сильное течение пыталось затащить ее на дно, но она плыла, отчаянно сопротивляясь.

Мэл всегда хорошо плавала. Страх Бонни перед водой не передался ей, и к тому же в школе она была лучшей пловчихой. Но плавать в бассейне или летом на море — это совсем не то, что плыть в черной реке под дождем, когда поток так и тянет на дно.

Она надеялась, что ей встретится еще один сад, но не было видно ничего, кроме покрытого кустами берега, который становился все круче. Она ужаснулась еще больше, когда услышала позади звук моторной лодки. Она поняла, что через несколько минут Эдвард ее нагонит.

У Камелии был один выход — переплыть на противоположный берег реки и спрятаться, пока он будет проплывать мимо, а потом выбраться наверх и побежать. Река была не широкой, но течение было очень сильным. Увидев Эдварда, Камелия схватилась за ветку. Белые волны возле моторной лодки и его светлые волосы были хорошо видны в темноте.

Мэл заплыла под свисающие кусты, стараясь придерживать платье, которое расплывалось на поверхности, как парашют. Эдвард проплывал очень медленно, внимательно всматриваясь по обе стороны реки. Камелия задержала дыхание и нырнула под воду, молясь о том, чтобы он не заметил ее полосатое платье.

Под ногами были камни и водоросли, но Мэл оставалась под водой до тех пор, пока легкие не стали разрываться. Когда она вынырнула, жадно глотая воздух, Эдвард уже повернул за небольшой выступ. Было очевидно, что он вернется, когда поймет, что она не могла уплыть так далеко за такое короткое время. Мэл надеялась, что к тому времени она успеет выбраться из реки.

Так тяжело ей еще никогда не было. Сильный дождь превратил берег реки в сплошную грязь, и стоило ей упереться одной ногой, как вторая соскальзывала. Дотянувшись до куста, Мэл схватилась за него и чуть не упала обратно в воду, когда почувствовала колючки. Но, несмотря на боль, она не выпустила ветку из рук. Уцепившись еще за одну ветку, Камелия наконец-то смогла выбраться.

Колючие кусты царапали ей лицо и ноги и разрывали платье. Послышался звук приближающейся лодки. Задыхаясь, Мэл рванулась вперед и спряталась за деревом, когда Эдвард приблизился к тому месту, где она выбралась наверх.

Он выключил мотор. Мэл затаила дыхание. Он был прямо под ней. Может быть, он увидел ее следы, которые она оставила, карабкаясь наверх?

Сейчас ей стало еще страшнее, чем раньше. Мэл не обращала внимания на то, что она промокла, замерзла и что у нее босые ноги. Она знала, что Эдвард не отступит просто так, слишком много было поставлено на кон. Она не могла понять, где находится, куда бежать за помощью. На часах было десять минут одиннадцатого, но они, скорее всего, остановились, когда она прыгнула в реку.

Лодка опять завелась и поплыла в сторону дома. Мэл сняла промокший кардиган, выжала его, свернула и засунула под руку. Она побежала через кусты и деревья, но как только она выбралась оттуда, перед ней оказалось открытое поле, абсолютно лишенное каких-либо укрытий.

Остановившись, она осмотрелась. С другой стороны поле было огорожено. Должно быть, там есть дорога, но если она там, Эдвард об этом знает. Мэл понятия не имела, где ближайший мост через реку, но он должен быть близко, и, как только он сядет в машину, он быстро догонит ее по дороге.

Камелия решила идти вдоль кустов. Она ничего не видела перед собой, но так, по крайней мере, она все дальше отходила от дома Эдварда, а если он будет идти за ней пешком, то у нее хотя бы будет время в запасе. Только сейчас она почувствовала боль от ран. Челюсть и щека горели, на голове была шишка размером с грецкий орех. Мэл ощущала десятки ушибов и царапин на ногах, руках и лице.

Дождь лил как из ведра. От холода болело все тело. Мэл побежала, стараясь согреться, но сразу же споткнулась о глыбу, лежавшую в траве. Пришлось бежать медленнее и внимательно смотреть под ноги. Она добралась до ограды. Было слишком высоко и ничего не было видно. Она решила идти вдоль забора в надежде найти хоть маленькую дырочку, чтобы пролезть. Мэл опять споткнулась. На этот раз она почувствовала сильную боль и поняла, что поранила палец. Увидев небольшую дыру в ограде, Мэл попыталась пробраться через нее.

С другой стороны оказалась колючая проволока. Мэл зацепилась за нее, а когда попыталась выпутаться, услышала треск разрывающегося платья. Послышался какой-то шум. Камелия в страхе бросилась обратно под ограду. Но когда она присмотрелась, то поняла, что рядом с ней был не куст, как она подумала, а корова.