– Настенька! – повторила географичка. – Где ты? Я тебя что-то сегодня не вижу… Где работа? – Голос ее стал заметно строже.

Тон уже не шутливый, а смотрит она на меня так, будто я вовсе не претендентка на медаль, а самый прожженный раздолбай с перспективой получить справку вместо аттестата о среднем образовании.

– Я ее забыла, – ответила я.

– Настя! – Анна повысила голос. – Ты что?! – закричала так, будто застала меня за углом школы с сигаретой в руке. – Два! – заключила она и наклонилась над журналом.

– Она не поставит… – прошептала Маришка.

– Да поставила уже.

– Может быть, если ты завтра принесешь, она исправит…

– Не исправлю! – откликнулась Анна, услышав слова Маришки. – Бесстыдница!

– Нет, если она поставила ручкой, то уже ничего не исправит.

Зазвенел звонок с урока, и в класс вошла завуч с рулоном ватмана под мышкой.

– Аннушка Григорьевна, – ласково обратилась она к Анне. – Расписание консультаций надо бы переделать.

Завуч положила расписание на стол перед самым носом Анны и продолжила объяснения. Через минуту географичка вдруг вспомнила обо мне:

– Наташенька Ивановна, вот, полюбуйся!

– А что случилось? – спросила меня завуч, когда мы с Маринкой уже направились к выходу. – Гусева, Настенька, я тебя спрашиваю.

– И это – претендентка на золотую медаль! – «представила» меня географичка. – Двойку сегодня ей поставила, а она улыбается!

Теперь они обе начали шлифовать меня тяжелыми взглядами. Они пялились на меня так, будто я позвонила в школу и сообщила, что в здании заложена бомба.

– Ни капли раскаяния в глазах. Иди, Гусева, видеть не могу тебя и глаза твои наглые! Скоро совсем на двойки скатится, о чем только думает…


Мне было и обидно и в то же время – необыкновенно радостно. Обидно, что на меня накричали и поставили первую в жизни двойку. Радостно хоть иногда чувствовать себя «плохой девочкой», которую ругают при всех, а ей как бы все равно на это.

– Да не парься ты, Гусена, – успокаивала меня Марина. – Она позже отойдет. Вот увидишь, завтра она встанет с нужной ноги, подлижется к тебе, да и двойку в журнале замажет.

– В журнале нельзя замазывать, а я и не парюсь совсем.

– Слушай, Насть, а ты вообще делала эту работу?

– Ты не поверишь… – протянула я.

– Что такое?! – Глаза Маринки увеличились в два раза. – Неужели ты…

– Да, – уже почти смеясь, ответила я. – Я впервые в жизни, впервые за девять лет учебы не сделала домашку! Честно. Представляешь? Первый раз не сделала – и так сразу попалась.

– Я так и подумала сначала, – сказала Марина. – Наверное, с Арсением весь день гуляла?

– Последний раз мы виделись неделю назад, а потом он ни разу не позвонил мне. И не написал. Я вчера сама ему написала «ВКонтакте», а он прочитал и ничего не ответил…


На большой перемене мы сидели в столовой и ели пиццу. Я представляла, как от Арсения придет эсэмэска с парой приятных слов, не выпускала из рук мобильник и смотрела на экран каждые пять минут.

Одно новое сообщение. Меня затрясло от волнения.

«Не грусти! Он тебе напишет!»

Эсэмэска была от Маринки. Настроение у меня испортилось. Глупо злиться на нее за то, что она хочет поддержать меня. Так просто и так неумело. И грустно – настолько, что начинаешь верить: ничего он не напишет, даже и не думай об этом, просто забудь, постарайся уж.

– Убери телефон в сумку, – сказала Марина. – От того что ты смотришь на него каждые пять секунд, он не напишет быстрее.

В столовую забежали двое. Нескладный высокий Антон одним прыжком очутился у дверей и весело протянул руку Нелли. Она посмотрела на нее, загадочно улыбнулась, а потом радостно шлепнула по ней ладонью.

– Ах, какие мы прикольные… – прошептала Маринка, явно издеваясь. – Смотреть противно!

– А по-моему, она классная, – сказала я.


Веселая парочка уже крутилась рядом с очередью в буфет. У Нелли зазвонил мобильник песней «Broken Angel». Пока она искала его у себя в сумке, Антон, худой, длинноногий, танцевал рядом с ней – так смешно, что хохотала вся очередь, даже серьезные учителя.

В первый раз Нелли так и не успела найти мобильник. Во второй раз повторилась та же история. Телефон заливался восточной мелодией откуда-то из глубины сумки, а Антон сразу начинал танцевать и кривляться. Стоило мелодии замолкнуть, как замирал и Антон.

В третий раз Нелли отыскала телефон через минуту после того, как он зазвонил.

– Да, малыш, приветик, как твои дела? – замурлыкала она в трубку, пока Антон покупал им обоим пирожки с сосисками и чай. – Я сейчас в столовой с Тоном, приходи пить чай. Давай, жду, целую, малыш.

Не прошло и минуты, как ее мобильник снова зазвонил. На этот раз Нелли и Антон шли к свободному столику, вместе кривляясь под музыку.

– Малыш, мы в столовой, нас уже почти трое, и нам очень классно. Быстрее беги, только тебя ждем, целую!


Я смотрела на Нелли и не могла оторваться. Хотелось оказаться там, рядом с ней, за их столиком. Она очень похожа на тех девчонок, с которыми дружит Арсений. С ними вот так же – просто и очень весело.

– Я бы хотела быть такой же, как она. Если бы я была такой, мы с Арсением виделись бы намного чаще.

– Какие глупости ты иногда говоришь… – вздохнула Марина.

Я не ответила и посмотрела на телефон.

Мне никто не звонил и не писал.


Дома я сразу включила ноут и зашла «ВКонтакте». Из новостей узнала, что на выходных Арсений снова развлекался со своими друзьями. В комментариях к фотографиям они обсуждали, как катались ночью на скутерах. Арсений катался пьяным и без шлема, врезался в столб, но отделался всего лишь парой царапин и, как обычно говорят, легким испугом.

Было одно сообщение – от Нинки. Прислала ссылку на фильм «Вечное сияние чистого разума». В главной роли – Джим Керри.

Наверное, комедия, подумала я, а через двадцать минут не могла остановить поток слез. Такие фильмы нельзя смотреть в моем состоянии! Dangereux pour la sante.[27]

* * *

Прошло еще три дня. После занятий в гимназии домой мне идти не хотелось. Невозможно это – сидеть одной и думать, думать без конца. Думать об Арсении, который так и не позвонил, уже больше недели прошло. Я боялась открыть дверь квартиры, снять ботинки, зайти к себе в комнату, сесть за уроки и остаться наедине со своими грустными мыслями. Он ведь просто исчез. Просто исчез, как тот парень из Казантипа, которого мы вместе придумали три недели тому назад, на опустевшем солнечном пляже…

Бабье лето закончилось, погода испортилась. Еле-еле моросил дождь, мерзли нос и руки, а еще уши, если не надевать капюшон. Но это ведь лучше, лучше, чем сидеть дома и лезть на стенку от невозможности что-то изменить, исправить, сделать все по-другому.

Бесцельно слоняясь по району, я зашла в «Детский мир» и купила пакет небольших пластмассовых игрушек. Тигры, волки, лисы, зайчики, лошади, обезьяны… Вчера вечером в Интернете попалась фотография. Девочка с небрежным пучком волос привязывала тонкие нити к маленьким игрушечным животным и вешала их на завитки люстры, на разном уровне. Нитка почти не была заметна, и казалось, пластмассовые звери просто зависли в невесомости. Это было так необычно и странно, что мне тут же захотелось сделать у себя так же.

Домой я пришла в семь. В большой комнате папа с Бармалеем на коленях смотрел «Казино Рояль»; сестра крутилась у зеркала в новой юбке, собираясь на свидание; мама сидела в кухне с ноутбуком – наверное, сводила баланс.

Я прошла к себе в комнату и включила ноут, разорвала пакет со зверями и высыпала их на кровать. В нижнем ящике стола я нашла катушку светло-серых шелковых ниток, взяла волка, привязала с одной стороны. С другой я прикрепила лису. Подвинула стул ближе к люстре, забралась на него и аккуратно повесила нитку со зверями. Пусть заяц будет выше волка, подумала я и потянула вниз волчью лапу…

Слезла и зашла «ВКонтакте». Из новостей узнала, что вчера Арсений ходил на спектакль Веры Полозковой и что ему не очень понравилось, в отличие от подруги, с которой он там был. Мол, она уже третий раз смотрела и до сих пор под сильным впечатлением, а он как бы не понял, но одно стихотворение очень ему понравилось. Он даже хотел скопировать его в заметки, чтобы все друзья прочитали, но по ошибке скопировал стихотворение Дмитрия Быкова, а строки «Верочки» затерялись, и Арсений больше не мог найти их. А может, и не хотел просто.

И что это за подруга? Просто подруга или…у него появилась другая девушка? Может, у него действительно нет времени, и он занят? Мне ведь сложно это понять. У меня всего две лучшие подруги… У меня нет такого количества знакомых, множества звонков каждый день, стольких встреч и дней рождений. Может быть, это нормально, и правда трудно – среди моря общения и важных дел – найти время, каких-то пять минут, чтобы написать или позвонить своей девушке? Просто узнать, как она там…

Нашла «ВКонтакте» группу, посвященную творчеству Полозковой, стала читать стихи. На строчке «…но Господь, несбычи мои итожа, поджимает губы, и этот тоже, тоже, девочка, не твое…» – разревелась. Вытирала слезы мятой серой майкой, но продолжала читать дальше. Плакала и читала. Потом успокоилась, взяла мобильник и, подойдя к окну, набрала номер Арсения.

Почему-то я всегда подхожу к окну, когда нужно позвонить кому-то. Дурацкая привычка – говорить и трогать штору, накручивать тюль на палец, пялиться в окна соседних домов.

Третий гудок, четвертый, пятый, шестой. Арсений взял трубку только на девятом гудке, когда я уже думала отключиться.

– Привет, – тихо сказала я. – Как дела?

– Дела хорошо, – спокойно ответил он. – Сейчас пара начнется. Давай потом поговорим?

– Нет, я хочу сейчас.

– Насть, но я не могу сейчас говорить.

– Это на три минуты… Может, встретимся завтра? Я соскучилась по тебе.

Арсений помолчал пару секунд, а потом ответил: