Воронцов сорвался с места и в два шага настиг ее, принявшись осыпать спину поцелуями.

— Замри мгновение, ты прекрасна… — пробормотал, обдавая горячим дыханием обнаженную спину.

Оля достала бокалы, которые звякнули в руках, потому что ее всю потряхивало от желания продолжать и даже зайти сегодня как можно дальше. Она посмотрела через плечо, как Воронцов вернулся к столику и выудил из недр своей сброшенной одежды еще коробочку и небольшой тюбик.

При виде этого Олю обдало жаром. О черт, он читает ее мысли?

— Еще подарки? — хрипло спросила Оля.

Он только кивнул. Поставил яркую коробочку рядом с бокалами на стойку, а сам потянулся к вину. Взял штопор и всадил в винную пробку. Оля поняла, что следит за его движениями, приоткрыв рот и буквально умирая от нетерпения.

— Откроешь? — кивнул на коробочку Воронцов.

Ох, а ведь с обручальным кольцом и то было не так страшно!

Непослушными пальцами Оля все же вскрыла упаковку. Когда в ее руках оказалось нечто прохладное и увесистое, Воронцов зашел ей за спину и погладил ягодицы, не оставляя никаких сомнений, каким было предназначение этого предмета.

Во рту мгновенно пересохло. Оля потянулась к бокалу, который Воронцов наполнил вином.

— Не увлекайся, — он мягко забрал у нее опустевший бокал, — хочу, чтобы ты чувствовала все также остро, как сейчас. Если только ты не против.

Оля мотнула головой. Она-то не против, но, кажется, окончательно потеряла способность выражать мысли вслух.

Его руки скользнули ниже, и она выгнулась в пояснице, вцепившись в барную стойку.

— Знаешь, — продолжал он, — стоит только подумать о тебе и двух мужчинах рядом с тобой, я, кажется, могу вбивать гвозди голыми руками.

Он надавил сильнее, и еще Оля вздрогнула от внезапного прикосновения холодного геля:

— Ох!

— А значит, — продолжал Воронцов низким голосом, — я должен отрахать тебя так, чтобы ты совсем забыла о той ночи.

Она почувствовала, как палец легко скользнул внутрь нее, и тогда же легкая дрожь в коленках переросла в ощутимую дрожь по всему телу. Она дрожала от его дразнящих прикосновений, а после подняла взгляд и увидела свое отражение в зеркальной панели за барной стойкой.

О боже. Вот это она точно будет помнить вечно: как голой грудью она касалась деревянной стойки, и одновременно с тем, что соски обжигало холодом, а между ног разгоралось пламя…

— Видишь? — хрипло спросил Воронцов, перехватывая ее взгляд в зеркале. — Это я делаю с тобой. И только я буду здесь, — он надавил сильнее, а после другой рукой скользнул ниже. — И здесь.

Оля вскрикнула, закусив губу, наблюдая, как зеркало безжалостно отражало происходящее. Снова, совсем как в ванной.

Она перестала дышать, когда увидела, как Воронцов потянулся к собственному же подарку. Выдавил смазку на него, а после прижал пробку вместо пальца.

Он не стал спрашивать, готова ли она и не передумала ли. Да она убила бы его, остановись он сейчас и, наверное, он чувствовал это. Только смотрел на нее, пока медленно вводил в нее прохладный наконечник, а она чертовски медленно поджаривалась от запретного наслаждения, дерзко отвечая на его взгляд в отражении.

Оля вскрикнула, когда его пальцы опустились ниже и заполнили ее. Головокружительно сильное, острое удовольствие затопило разум.

— О боже, это самое прекрасное, что я видел в своей жизни…

Воронцов нагнулся и запечатлел по поцелую на каждой половинке ее ягодиц, а после сказал:

— Иди ко мне.

Мелькнула мысль, что сейчас эта пробка выскочит из нее, стоит только шевельнуться, но от первого движения и сместившейся внутри нее пробки по телу прокатилась волна такой сладкой дрожи, что от мыслей в голове больше ничего не осталось. Оля замерла, вцепившись в стойку. Такими темпами она кончит даже раньше, чем слезет с этого стула.

— Что такое? — невозмутимо поинтересовался Воронцов.

Способность внятно говорить все еще не вернулась. Перемежая стоны охами, Оле все же удалось спуститься со стула.

— Ты как? — он убрал волосы с ее лица и заглянул в глаза.

Она не ответила. Ее разрывало от ощущений, и единственное, что она могла, это потянуться к его руке, умоляя коснуться ее. Быстрее. Сейчас.

Его пальцы были все еще влажными и скользкими после смазки, но и она была более чем готова. Он провел рукой, с удивлением глядя на нее, и Оля, почувствовала, как сами собой закатываются ее глаза.

Он впился в ее губы поцелуем и, не отнимая руки, сделал так, что перед глазами вспыхнули звезды. Оля вцепилась в его руку, в плечо и закричала, чувствуя, как усиливает ощущения пробка.

— Вот теперь хорошо, — отдышавшись, наконец-то смогла сказать Оля. — Но не уверена, что смогу сделать это еще раз…

— Хорошо, давай избавим тебя от нее.

— Не нужно, ты не понял, — она перехватила его руку. — Я не уверена, что смогу кончить еще раз.

— Бросаешь вызов?

— Разве? — наиграно удивилась она.

Он коленом раздвинул ее ноги и развернул к себе спиной, Оля грудью легла на высокий стул, спуск с которого вышел таким незабываемым.

А что будет сейчас… Когда…

Он снова вошел в нее.

— Ох! Ладно, похоже, я ошиблась…

— Дважды, — уточнил Воронцов и стал двигаться. — Ты ошиблась как минимум дважды.

Сильный и быстрый оргазм накрыл с головой, отчего Воронцов и сам застонал, стал вбиваться сильнее, вцепившись руками в ее бедра. Господи, какой это по счету оргазм за сегодня? Неужели и это не предел?

Оля снова лишилась способности говорить, потеряла счет времени и наконец-то дала себе волю. Стонала так громко, как никогда. Позволяла себе такое, на что раньше никогда бы не решилась, а сейчас только сильнее вскипала кровь в венах, разжигая удовольствие.

Да. Эта ночь побила все прошлые рекорды. Оставила воспоминания о прошлом настолько позади, что те другие ночи и мужчины, что были рядом, просто-напросто стерлись из памяти.

Отныне для нее существовал только он.

Теперь уже бывший босс, которого она однажды так удачно решила похитить.