Жасмин Майер - Как я босса похитила

Бестужев выдернул его из дома Ольги на следующее же утро и сказал, что дела окончены и что им нужно срочно встретиться. Марк собирался улетать этой же ночью, и если Воронцов не против небольшой прогулки…

Воронцов был не против. Он вышел из такси возле автосервиса, в котором Бестужев оставил его машину. Над ней уже колдовали автомеханики.

— Пройдемся? — спросил Марк. — Тут недалеко.

Воронцов кивнул.

— Спрашивай, — сказал Марк. — Если смогу, отвечу.

— Что с завещанием Романенко?

— Аннулировано, — пожал плечами Марк, — он ведь жив.

— Ты знал?

— Трупы не имеют привычку тусоваться в румынских борделях, а Романенко там конкретно наследил. Так что знал, поэтому и приехал. Но как понимаешь, сказать сразу не мог.

— Какая у тебя роль во всем этом, Марк? Ты нам союзник или враг?

— У меня свои счеты с одним из игроков, Алексей. Так что я враг, но не тебе. Я хотел обставить его и привести Ольгу к юристам первым, чтобы она отказалась от завещания еще до того, как Романенко восстанет из мертвых, но не успел. В следующий раз буду умнее и быстрее.

— Какое будущее у клуба?

— Афера против клуба была сшита белыми нитками, но это не значит, что других вариантов отнять его у тебя больше не будет. Но с другой стороны, Романенко выдал свои активы в завещании, потому и старался воскреснуть до его оглашения, так как даже копии секретных документов можно достать при желании и достаточных средствах. Теперь его активы ни для кого не секрет, так что пока внимание заинтересованных личностей переключилось на более лакомые куски, чем твой клуб. Так что, я бы сказал, что тебе повезло. На время от тебя отстанут. Сколько это продлится — не знаю. Может статься, что авторитет нынешних игроков пошатнется также, как Лазорева. Когда копают друг против друга, всегда есть шанс провалиться даже в собственноручно вырытую яму.

От оживленной улицы Бестужев свернул в переулок. Воронцов последовал за ним.

— Ты скрываешься на Кипре? — спросил Воронцов.

— Отчасти. Мне тошно находится в одном городе с некоторыми родственниками. А еще на Кипре полно невест, — улыбнулся Марк через плечо.

— Невест? — не понял Воронцов.

— О да. Я тебе не говорил? У меня стоит только на невест. И сейчас я не шучу.

Марк остановился перед магазином. Воронцов глянул на вывеску.

— «Сексшоп»?

— Хочу привезти сувениры, — пожал плечами Марк.

— Невестам? — не удержался Воронцов.

— А как же! Идешь со мной?

Сбитый с толку Воронцов последовал за Марком. Тот ослепительно улыбнулся девушке в зале и безошибочно последовал вглубь зала, мимо фаллоиммитаторов разных цветов и размеров. Замер перед витриной с девайсами, напоминающими пробки.

Это они и были, понял Воронцов. Только не для бутылок.

— Новенькие появились, — сказал Марк. — Отлично. Вот эту возьму.

Девушка-консультант держалась поблизости. Марк ткнул в посеребренную пробку с навершием в виде ярко-красного сердца, и девушка кивнула и испарилась.

— Только невесты? — снова повторил Воронцов. — Чьи-то невесты?

— Ну не мои же. Так что советую держать свою Ольгу от меня подальше, на случай, если планируешь зайти с ней настолько далеко.

Воронцов прочистил горло.

— Знаешь, что? Хрена с два ты получишь от меня приглашение на свадьбу.

— А вот это правильно, — хохотнул Бестужев. — А после свадьбы прилетайте. Если не струсишь.

— Ты странный, Марк.

— О да, и тебе повезло, Алексей, что я с тобой заодно.

Следом на кассу отправились лубриканты, плетка и еще одна пробка с пушистым хвостом, чем-то напоминающим беличий.

— Вернемся к нашим баранам. Что с Романенко? — спросил Воронцов.

— Думаю, он еще не раз и не два попробует связаться с дочерью. Но не скоро. Сейчас ему не до того. Если раньше он только чах над золотом, теперь об его золоте знают все те люди, от которых он его скрывал и прикидывался нищим.

— Если бы Ольга все-таки попала к юристу, что было бы?

— Ничего. Ни копейки она бы все равно так и не увидела. Если бы она приехала со мной, то я рассказал бы, что завещание фикция, а отец — просто лжец. Она бы и сама отказалась от наследства в таком случае, а активы Романенко выставили бы на аукцион, если бы он не успел заявить о том, что жив-здоров. Если бы она приехала с одним из игроков, то те вынудили бы ее передать им активы. А если бы приехала с Романенко, тот бы просто аннулировал завещание, как и вышло.

— Почему он не отдал клуб дочери?

— Я ведь уже говорил. Романенко посчитал, что владеть клубом для нее опасно. Отчасти он прав, хотя это странный способ позаботиться о дочери. Так ничего и не выбрал?

— А?

— Себе, говорю, так ничего и не выбрал?

Воронцов уставился на кольца, перед которым замер.

— Это на член надевается, чтобы… — стал объяснять Марк.

— Хватит, я знаю для чего. Нет, ничего не выбрал.

— Ну, кольца выбирать — это без меня. Другие кольца, — выразительно сказал Марк.

— Да я бы и эти с тобой выбирать не стал, — возмутился Воронцов. — Но да, я, пожалуй, с нормальных колец начну семейную жизнь. Для начала.

— Правильно. Круто она на тебя смотрела, Воронцов, на меня даже не взглянула. Я уже говорил, что завидую?

— Говорил. А я уже говорил, что однажды найдет коса на камень?

— Спорим, что нет? — Марк протянул карточку на кассе.

Расплатившись и подхватив пакет с покупками, они вышли на улицу.

— Хочешь сказать, что никогда не женишься? — спросил Воронцов.

— Именно так. Черта с два я позволю себя одурачить.

— Спорим до конца года? — протянул руку Воронцов.

Марк рассмеялся.

— Ты не в своем уме, Воронцов! Уже сентябрь на дворе.

— Так ты сдрейфил, Бестужев?

— Черта с два! — Марк пожал его ладонь. — Что я получу, если выиграю?

— Клуб.

— Сдурел? — ахнул Бестужев.

— Просто хочу от него избавиться. А тебе, судя по всему, приятно будет утереть нос еще кое-кому, если он станет твоим.

— Хороший план. Можешь начать готовить документы. Загран-то у тебя хотя бы есть? — спросил Марк.

— Есть.

— Тогда одна недвижимость в обмен на другую. Клуб против дома на Кипре.

Воронцов, видимо, изменился в лице, потому что Марк расхохотался, глядя на него:

— А ты думал, я шучу? Нет. Все серьезно. И свои шансы я знаю.

— Ладно, но поверю только, когда увижу своими глазами твою невесту. Без личного знакомства сделка будет недействительна.

— Да без проблем. Обещаю первую встречную не приводить и за печать в паспорте тоже платить не буду. Да я тебя даже свидетелем на своей свадьбе сделаю, если до этого дойдет. Идет?

— Идет, — кивнул Воронцов.

— Ты ненормальный, Воронцов, тебе это уже говорили?

— Как будто ты нормальный, Бестужев, если так легко от дома отказываешься.

— Тебя Ольга со света сживет из-за клуба.

— Вряд ли. Она сказала, что ее ноги там больше не будет.

— Расставила, наконец-то, приоритеты?

— Похоже на то.

— Прощаемся? Мне еще в гостиницу надо заглянуть, переодеться. На свадьбе я должен быть красивым.

— У тебя же самолет?

— Ага, а вот прямо со свадьбы и поеду в аэропорту. Мне на торжестве все равно рады не будут.

— Почему?

— А вот это совсем другая история, Воронцов. И если я расскажу, ты сразу поймешь, что спор наш ни к чему не приведет. Так что увидимся на новый год, да? Приеду к тебе тридцать первого и мы подведем итог. Согласен? Смотри, это твой последний шанс, чтобы отказаться.

— Я не буду ни от чего отказываться. Я согласен.

Они снова пожали руки.

— Приличный ювелирный там, за углом, — сказал Бестужев на прощание. — Держи, это дисконтная карта.

Воронцов взял карточку из его рук.

— Постоянный клиент?

— Было дело, — пожал плечами Бестужев.

Словил такси у бордюра, а Воронцов дождался, пока он уедет. Прошелся до ювелирного, выбрал то, что приглянулось, а на обратном пути все же вернулся. Нормальное кольцо он ведь уже выбрал, верно? Можно взять еще кое-что.

Нет, он ни капли не жалел о том, что ввязался в этот спор. Утром Оля еще раз все взвесила и сказала, что не хочет иметь с клубом ничего общего. Воронцов, как мог, успокоил ее и уверил, что теперь ее отец к клубу и близко не подойдет.

После он съездил домой и переоделся. Договорился с тещей на вечер, объяснил, что какое-то время будет без машины и снова уехал.

Сегодня. Сегодня все случится.

Оля остановилась перед тем, что осталось от салона «Жемчужина». Рабочие убирали куски разбитого стекла, пытались снять с петель искореженную конструкцию, которая в прошлой жизни была дверью. Когда Антон вывел ее из салона и собственноручно закрыл двери, салон был в порядке.

Ольга вспомнила и помятый бампер, и треснувшее лобовое стекло вишневой «Хонды». Сложить дважды два было проще простого.

— Закрыто, девушка, — окликнул ее один из рабочих, выводя из ступора.

Оля кивнула и обошла здание, ведь был еще и черный запасной ход с невероятно хлипкой дверью из фанеры. Выбей Воронцов эту дверь, ущерб исчислялся бы копейками, а не сотней тысяч, как в случае с фасадом салона, который разлетелся на мелкие осколки.

Сразу после того, как Воронцов уехал, у Оли зазвонил телефон. Номер был скрыт. Телефон звонил еще несколько раз прежде, чем Оля все же взяла трубку. После вызвала такси и приехала к «Жемчужине». Наверное, жизнь ее ничему не учит.

Или она, наоборот, слишком хорошо усвоила урок, который преподал ей вчера собственный отец.