– Твои слова воспламеняют мое сердце, – произнесла она, поморщившись, – мне безумно хорошо, я мечтала бы сидеть на тебе вечно, но должна, с сожалением, сказать, что мои колени требуют сменить позу. Если я немедленно это не сделаю, то мне, вероятно, домой придется ползти. Придется ползти и до церкви для заключения нашего брака.

Уилл засмеялся.

– Бедненькая, ты ведь запачкаешь белое свадебное платье! Вот что, позволь-ка мне помочь тебе…

Обхватив Эви за талию, Уилл легко приподнял ее, сожалея, что его плоти приходится расставаться с ее нежным лоном. Эви слегка качнулась, когда ногами коснулась пола, но он твердой рукой удерживал ее до тех пор, пока она не смогла обрести равновесие.

– Такое ощущение, будто я ноги отсидела. – Положив руки ему на плечи, она покрутила одной ногой, как балерина.

– Прости, пожалуйста, Эви, – извинился Эндикотт. – Твоя мать была права: мужчины грубы. Обещаю, что когда мы будем вместе в следующий раз, я займусь с тобой любовью в постели, как и полагается. – Судя по тому, насколько его жезл увеличился в размерах, пока он наблюдал за тем, как Эви пытается надеть брошенный на стул жакет, Уиллу оставалось надеяться, что этот самый следующий раз настанет как можно скорее.

Пока она пыталась привести свой туалет в относительный порядок, Уилл принялся соображать, как скоро они смогут пожениться. Эви была не та девушка, которой требовалось особое венчание или время, чтобы дождаться большого наследства, но ее родители наверняка сочтут, что заключение брака по специальному разрешению – это чересчур. И все же в любом случае надо будет получить это разрешение. Тогда он не только сможет уложить Эви в постель раньше, но и его отец будет менее раздражен, если они сыграют свадьбу без громких фанфар.

Уилл встал и, рассеянно начал приводить себя в порядок, составляя планы на ближайшую неделю-другую. Требовалось разоблачить опасный заговор, донести до разгневанного отца весть о приближающейся свадьбе и, наконец, спланировать само венчание. Да, и еще найти подходящее жилье для семейной жизни. И это только начало. Надо будет очень серьезно подумать, каким образом достойно содержать жену, ведь она привыкла к определенному образу жизни.

Эви тем временем пыталась застегнуть маленькие пуговки на своем лифе, и он подошел, чтобы помочь.

– Я ничего не вижу при таком слабом свете, – со вздохом промолвила она, стоя перед одевавшим ее Уиллом, как маленькая девочка. – Надеюсь, мы не сели на мои очки, пока занимались… ну-у, сам знаешь чем.

– Не беспокойся, любимая, они тут. – Уилл взял с маленького стола очки в видавшей виды серебряной оправе. – Хотя вид у них не очень…

– Это мои запасные очки. – Она нацепила их на нос. Очки сели немного косо, придав ей забавный вид. – Эди ушла в тех, что получше.

– Да, кстати, об этом… – начал Уилл, вспоминая, что он на нее сердился. – Я очень надеюсь…

– Вот что, Уилл, – перебила его Эви, – надеюсь, ты не станешь брюзгливым муженьком, который вечно бранит свою жену?

– А я надеюсь, что ты не станешь суматошной женушкой, которая сует нос куда не попадя и бесконечно влипает в разные истории.

Брови Эви приподнялись над оправой очков.

– Ты ведь знаешь, какая я, не так ли? – Она ткнула себя пальцем в ключицу. – Я – Эвелин, та, что спокойнее.

– Что ж, пожалуй, я могу простить тебя на этот раз, но больше никаких ночных поездок в Сент-Джайлз. Мы друг друга поняли?

– Уилл…

– Эви, мне нужно, чтобы ты дала мне такое обещание, – спокойно проговорил Эндикотт. – Я не смогу спокойно заниматься делами, если мне придется беспокоиться о том, что ты можешь оказаться в опасности.

Упрямое выражение исчезло с лица Эви, она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в подбородок.

– Пожалуй, я могу это понять, учитывая, что я много лет сходила с ума от страха, что ты можешь погибнуть на поле боя.

Уилл поморщился.

– Ох! Ну хорошо, хорошо… Я понимаю, как ты увлечена своей работой, но хочу, чтобы ты держала меня в курсе своих дел, иначе опять во что-нибудь вляпаешься…

Эви послушно кивнула, однако у Уилла возникло неприятное ощущение, что она слушала его вполуха.

– Уилл, мне очень нужно поговорить с Майклом, – упрямо сказала она. – Майкл заслуживает объяснения и извинения.

Уилл сурово свел брови.

– Ты не была обручена с этим человеком, Эви, – напомнил он. – Поэтому ты не должна перед ним извиняться.

Конечно Уилл ревновал свою будущую жену к Майклу, человеку, который какое-то время считался ее женихом, но Эви надо было держаться от него подальше не только из-за этого. После того как он увидел очень подозрительное сборище, у него появилась уверенность, что в Сент-Маргарет происходит что-то противоправное. Это все косвенно указывает на то, что Боумонт имеет к возможному сговору прямое отношение, пока не будут получены обратные доказательства.

Эви ласково положила ладошку ему на грудь.

– Ты же знаешь, что это не так, – промурлыкала она. – Майкл – хороший, порядочный человек, и он заслуживает честного разговора с бывшей подругой.

– Он уже и так все знает, можешь не сомневаться, – проворчал Уилл.

Она недобро прищурилась.

– Я знала, что с тобой в этом вопросе будет трудно. Но я с этим не смирюсь, даже если ты со мной не согласен.

Уилл пытался достойно ответить Эви и подыскивал слова, но тут изящные часы на каминной полке пробили час ночи.

– Боже мой! – вскричала Эви. – Я не думала, что уже так поздно! Продолжим наш разговор позже.

– Отлично! – бросил Уилл, едва сдерживая желание заскрежетать зубами. Он обвел комнату глазами. – Где твой ридикюль?

Когда он повернулся к Эви, то увидел, что она красная как рак.

– Прости, – сказала Эви, – мне нужно немного… м-м-м… попудрить носик, если ты не возражаешь. Ты можешь подождать, пока я зайду в…

– …Уборную? – подсказал Уилл, испытывая легкое чувство неловкости. Он действительно вел себя, как недотепа. Конечно, ей могло понадобится в уборную. – Да, любимая, иди, если нужно.

Наградив его благодарной улыбкой, Эви поспешно вышла из комнаты, бросив на ходу, что вернется через несколько минут. Он слышал, как ее быстрые шаги удаляются по коридору, и их звук постепенно затих вдалеке. Уилл подождал еще несколько секунд, но все было тихо.

Нельзя упустить такой шанс!

Уилл широко распахнул дверь в кабинет Боумонта, позволяя свету из гостиной осветить его письменный стол. Он быстро осмотрел ящики стола и гнезда для бумаг, не забывая прислушиваться, не идет ли Эви. Бумаги были неинтересные, все они содержали лишь подробное описание ведение дел в Хибернианской благотворительной ассоциации. Да, нужно значительное время, чтобы найти доказательства о скрытых потоках денег, если они, конечно, существуют, тут работы не на один час. Обыск показал, что лишь один ящик стола был заперт. Уилл помедлил, вновь прислушиваясь. Без сомнения, Эви потребуется не меньше пяти минут на ее женские дела, а это означало, что у него еще есть немного времени.

Из кармана жилета, он выудил маленькую отмычку, которую всегда носил с собой, и занялся замком. Тот открылся почти мгновенно. Если Боумонт и в самом деле пытался спрятать в этом ящике что-то важное, то ему надо было позаботиться о более надежном замке.

В небольшом ящике оказался тоненький пакет с письмами – всего четыре штуки. На трех стояли почтовые штемпели Дублина, а на одном – Ольстера. Письма из Дублина были присланы О’Коннеллом, а имени адресата из Ольстера Уилл не знал. Его небольшое послание содержало список имен, а также короткое объяснение, что люди из списка не могут вернуться в Лондондерри, учитывая их несчастные истории, однако они подходят для работы, которая была подробно описана в предыдущих письмах. Имя Теренса О’Шая входило в этот список.

Что касается Уилла, то он счел, что с учетом прошлых бед необходимо провести расследование в отношении людей, упомянутых в списке.

Сложив список, он положил его во внутренний карман мундира, а затем развернул первое письмо О’Коннелла. Быстрый просмотр послания показал, что ирландец благодарит Боумонта за поддержку дела Пиля, из чего Уилл сделал вывод, что речь идет об отмене дуэли между О’Коннеллом и статс-секретарем. О’Коннелл также выражал Боумонту благодарность за то, что тот щедро жертвует время и деньги на дело, «которое мы оба так горячо поддерживаем», несмотря на трудности, которые могут встать на «их пути в поисках справедливости».

Уилл тихо выругался. Письмо, конечно, было не очень важным, но оно содержало указание на Боумонта. Логика подсказывала Уиллу взять письма с собой, чтобы показать их Адену. Если Боумонт виновен, как начинал подозревать Уилл, то едва ли он поднимет тревогу, обнаружив, что письма украдены. По сути, любая его реакция может сказать о многом.

Услышав быстрые шаги в гостиной, Эндикотт резко поднял голову.

– Уилл, ты где?

За секунду до ее появления Уилл запер ящик. Судя по ее удивленному виду, она была сбита с толку.

– Что ты делаешь? – Она увидела конверты на столе.

Уилл едва не выругался, он уже ненавидел Боумонта.

– Ты обыскивал стол Майкла, – спокойно, безучастным тоном сказала Эви. И на это было трудно что-либо возразить. Ее спокойствие исключало отрицание данного факта. – Зачем ты это делал? – Ее голос поднялся до тоненьких, высоких ноток.

Уилл шагнул к Эви, но она отскочила назад, больно ударившись локтем о дверной косяк. От боли она тихо вскрикнула, но тут же вытянула другую руку, останавливая Уилла.

– Нет, не прикасайся ко мне! – Она говорила так, будто ее душили. – Скажи, зачем ты обыскивал его письменный стол? – Она кивнула на письма. – Это переписка Майкла? Уилл, ты не имел права дотрагиваться до нее!

Эви попыталась обойти Уилла, чтобы уйти, но он поймал ее за плечо.

– Остановись на минутку и выслушай меня, – сказал он. – В том, что я сделал, нет ничего предосудительного, я все тебе объясню, но сначала отвезу тебя домой, прежде чем леди Риз поймет, что ты сбежала. У нас будет время поговорить.