Эви внезапно покачнулась, у нее закружилась голова. Наверное, это результат беспокойства и недосыпа. Она, пошатываясь, подошла к кухонному стулу и опустилась на него.

– Мы не переодевались с Аделин с тех пор, как были детьми, так что Эди, вероятно, утеряла навык.

Уилл рассмеялся.

– Это было проделано талантливо. Твоя сестрица могла одурачить кого угодно, уверяю тебя, – сказал он.

– Тогда как же ты узнал о подмене? – Эви знала, что сестра ни за что не выдала бы ее, разве только под страшными пытками огнем и железом.

– Ее разоблачил Алек, – объяснил Эндикотт. – В отличие от меня, он сразу заподозрил подвох, причем находясь в это время в другом конце комнаты.

Глаза Эви округлились от изумления.

– Ну надо же! – воскликнула она. – Я должна спросить, как ему это удалось. В следующий раз его зоркий глаз может оказаться для нас полезным.

Уилл прищурился.

– Лучше бы следующего раза не было, Эви. – Она хотела было возразить, но он остановил ее жестом руки. – Давай поспорим об этом позднее, если захочешь, конечно. Кстати, что все эти люди здесь делали? Ты с ними встречалась?

В его голосе вновь зазвучали жесткие и подозрительные нотки. Эви вопросительно посмотрела на него, недоумевая, чем вызвана такая перемена.

– Эви, что это за сборище? – спросил Эндикотт с преувеличенно терпеливым видом, когда она ему не ответила.

Эви нахмурилась. Почему это беспокоит Уилла?

– Честно говоря, я понятия не имею зачем они собрались, – наконец сказала она. – Я их не спрашивала.

– Отлично! – бросил он. – А тебе вообще-то известно, что здесь происходит?

Эви едва не подскочила, гнев придал ей новую силу.

– Само собой, известно, но я не понимаю, что тебе за дело до этого? – сердито отозвалась она.

– Все, что касается тебя, теперь мое дело, раз уж мы намерены пожениться. – Казалось, он с трудом произнес последние слова. – Или ты об этом забыла?

– Я ничего не забыла, но мне не нравится твой тон, – высокомерно ответила Эви. Потому она взглянула на часы и второй раз за вечер ощутила легкое головокружение. Было уже очень поздно, и надо попасть домой, прежде чем ее мать и сестра вернутся с бала. – Господи милосердный! – продолжила Эви. – Уилл, мне надо вернуться домой. И раз уж ты здесь и так забавно пытаешься меня защищать, то ты мог бы отвезти меня.

– Я непременно сделаю это, но сначала…

Эви услышала сдавленное ругательство Уилла, когда проскользнула мимо него на лестницу и вышла в коридор. Она прошла половину пути до холла, прежде чем он ее нагнал.

– Не так быстро, душечка, – сказал он. – Мы никуда не поедем, прежде чем не выясним кое-что.

Ласково, но твердо Уилл схватил Эви за руку и, не обращая внимания на протесты, втолкнул ее в гостиную, захлопнул дверь и привалился к ней. Эви, молча кипя от злости, пару раз толкнула дверь, но результат был нулевой – красавчик Эндикотт, которого она так отчаянно любила, очень ловко преградил ей путь к бегству.

Отчаянно любила? Господи, почему именно «отчаянно»? – пронеслось у нее в голове.

– Это нелепо, – тоненьким голоском проговорила Эви в замочную скважину, пытаясь взять себя в руки. – Нам не о чем разговаривать.

Эндикотт насмешливо фыркнул и вошел в комнату.

– Сделай еще одну попытку, моя милая.

Эви сложила руки, и его пылающий взор скользнул по ее груди. От этого взгляда кровь прилила к ее щекам. Эви подбоченилась. Печально, но это не решило проблему, потому что теперь взгляд Уилла стал блуждать по всему ее телу, а глаза потемнели от жгучего интереса.

Черт, черт, черт!

– Ну хорошо, думаю, нам действительно надо поговорить, – ворчливо промолвила Эви, стараясь не замечать реакции собственного сердца на чувственный огонь в его взоре. – Уилл, мне очень, очень нужно вернуться домой до того, как мама с Эди приедут с бала. Мы не можем отложить разговор до завтра?

Глаза Уилла стали как голубые льдинки. Она не знала, то ли радоваться этому, то ли огорчаться.

– Ничего не получится, потому что с утра пораньше ты сделаешь очередную бессмысленную попытку убежать из дома, чтобы поговорить со своим Боумонтом, – возразил Эндикотт. – Я не отпущу тебя, пока мы не придем к соглашению.

– Соглашение, к которому нам надо прийти, состоит в том, что нам не надо вступать в брак, – заявила Эви.

– Хорошо, я повторю, сделай еще одну попытку, Эви. Наш брак не обсуждается. Я переговорил с твоими родителями, и они со мной согласны.

Эви развела руками.

– Да, но ты не обсудил это со мной! – вскричала она.

– Господи, да ты не дала мне возможности! – возмутился Уилл. – И я должен охотиться за тобой, как гончая за лисой.

Эви от злости стиснула зубы, ноздри ее раздулись, васильковые глаза потемнели до черноты. Если ей и нужно было какое-то подтверждение, что капитан Эндикотт берет ее в жены по принуждению, то она услышала это в голосе и тоне Уилла.

– И я начинаю чувствовать себя лисой, хотя, похоже, гончая не так уж жаждет ее поймать. – Она крепко сжала губы, жалея о том, что в ее словах прозвучала досада. Эта сцена послужила унизительным напоминанием о встрече с Уиллом, которую она много лет пытается забыть. Лишь сейчас Эви заметила, что он закусил нижнюю губу, а в его глазах промелькнула боль. Он стал казаться таким же несчастным, как и она, и от этого все становилось еще хуже.

Уилл приблизился к Эви. Ей понадобилась вся ее выдержка, чтобы не отступить или не броситься в его объятия в поисках поддержки. Когда-то давным-давно она сделала последнее, а потом он уехал и забыл о ней.

Уилл взял ее руку, их пальцы переплелись.

– Дорогая моя, – произнес он бесконечно нежным голосом, – как только тебе в голову могла прийти столь нелепая мысль, скажи мне, ради бога? Я думал, что после нашей встречи в библиотеке ты поймешь, что я люблю тебя.

Голос Уилла, такой теплый и низкий, он всегда так ей нравился, заставил Эви проглотить слезы.

– Ты не хочешь на мне жениться, тебя заставляют. Всем это известно.

Улыбнувшись, Уилл поднес ее руку к губам. Он повернул ее ладошкой вверх и запечатлел поцелуй на ее запястье как раз в том месте, где билась голубая жилка, Эви почувствовала, что ее колени вновь начинаются подгибаться.

– Это неправда, – возразил он. – Я действительно хочу жениться на тебе. – Призрачная улыбка промелькнула на его губах. – И честно говоря, я даже немного удивлен, как велико мое желание сделать это, хоть так быть и не должно.

Эви так и не поняла, что он имел в виду, но решила не выяснять это. Пока.

– Предполагалось, что я выйду замуж за Майкла, – сказала она. – Ты же это понимал, не так ли? – сдавленно спросил Эви. – Мы давно запланировали это, и я причинила ему очень сильную боль.

– Я понимаю, – терпеливо проговорил Эндикотт. – Но вместо Боумонта ты выйдешь замуж за меня. Уверен, что у Боумонта нет в этом никаких сомнений.

Эви вздрогнула. Всякий раз, когда она вспоминала выражение ужаса на лице Майкла, ее начинало подташнивать от стыда.

– Вчера вечером он был в ужасе. Ужасно, что Майкл увидел нас… в таком виде, – прошептала она.

– Знаю и сожалею о том, что поставил вас обоих в подобную ситуацию. И ты должна перед ним извиниться. Мы оба должны, когда обсудим все наши дела, – сказал Эндикотт.

Эви попыталась высвободить руку, но Уилл не отпускал ее.

– Нет, Уилл, я хочу сказать ему, что прошлая ночь была простым… – Она замолчала, увидев, как насмешливо он приподнял брови. – Это было наваждение, – договорила она. – Взрыв чувств, душевный порыв. Я буду умолять Майкла простить меня, а затем между нами все будет по-прежнему. Ты будешь освобожден от всех обязательств по отношению ко мне, поскольку мама с папой согласятся на мой брак с Майклом, чтобы спасти мою репутацию.

Холодное голубое пламя полыхнуло в его глазах.

– Не думаю, – протянул он.

Эви отказалась поддаться шантажу. Она вновь попыталась выдернуть руку, и на этот раз ей это удалось.

– Почему ты делаешь это, Уилл? – спросила она. – Это же смешно! – Она отвела взгляд, пытаясь совладать с миллиардом противоречивых чувств, угрожавших поглотить ее.

Уилл взял ее за подбородок и приподнял, чтобы встретиться с ней глазами.

– Скажи мне правду, Эви, – попросил он. – Ты любишь Боумонта?

Она смотрела в его удивительные глаза – глаза, в которых она тонула как в омуте. Эви никогда не могла лгать Уиллу да и не хотела.

– Он мне очень нравится, – прошептала она. – К тому же у нас много общего. Наша работа, благотворительность… – Она замолчала, когда Уилл провел пальцем по ее губам.

– Я не об этом спрашиваю, милая. Я спросил, любишь ли ты его?

– Ну как я могу ответить на этот вопрос? – промолвила Эви, отчаянно не понимая, как все ему объяснить. – Все так сложно!

Улыбка изогнула уголки его рта, и Эви пришлось сдержать внезапное желание поцеловать сначала один уголок, а потом другой.

– Хорошо, давай ты попробуешь ответить на другой вопрос, – тихо попросил Эндикотт. – Ты любишь меня?

Черты его лица – дорогие ей черты – затуманились, когда она попыталась смахнуть слезы. Отчаяние и неумолимая неизбежность угрожали снести последние барьеры, разделяющие их.

– Разве ты не знаешь ответ? – шепотом ответила она.

– Знаю. – Это слово прозвучало в устах Уилла как клятва. – И за это я бесконечно тебе благодарен.

А потом он наклонился к Эви и поцеловал ее, овладевая ее губами, как волк добычей. Впрочем, по сути, он и был волком.

Глава 17

Колени Эви подогнулись под натиском его обжигающего поцелуя. Крепкая рука обхватила ее и прижала к его телу, пока она не распласталась на нем, начиная от плеч и заканчивая бедрами. Несмотря на несколько слоев разделявшей их одежды, ее соски заныли от прикосновения его твердой груди. Эви охнула, когда язык Уилла проник в ее рот. Ощущения от этого поцелуя были совсем не такими, как от вчерашних объятий. Он буквально пожирал Эви, подчинял ее себе, о чем она так давно и безнадежно мечтала.