Леди Риз приподняла брови, старясь придать себе как можно более высокомерный вид.

– Ты не в себе Эвелин, и сама не понимаешь, что говоришь. Я делаю все для того, чтобы спасти твою репутацию, о которой ты, похоже, ничуть не заботишься.

– Проклятие! – вскричала Эви, топнув аккуратно обутой ножкой.

Это было так неожиданно и чертовски мило, что Уилл едва не расхохотался.

– Аделин проводи сестру в ее комнату, – резким тоном приказала леди Риз. – И оставайся с ней до тех пор, пока я не приду.

– Мне не нужны сопровождающие, черт побери! – раздраженно крикнула Эви.

Повернувшись, она выбежала из библиотеки, даже не удосужившись взглянуть на Уилла. Это было довольно обидно, но она хотя бы не винила его в вечернем скандале. По крайней мере, пока не винила.

Аделин, бросив на Уилла загадочный взгляд, поспешила за сестрой. Выходя из двери, она нарочно толкнула Алека.

– Прочь с дороги, увалень! – приказала она.

Алек вовсе не мешал ей пройти, однако он вежливо посторонился.

– Капитан Эндикотт, – заговорила леди Риз, возвращаясь к формальностям, – я попрошу мужа принять вас завтра в десять часов утра. Вас это устроит?

– Да, миледи, вполне.

Похоже, леди Риз облегченно выдохнула, так как на ее высокомерном лице появилась лучезарная улыбка.

– Благодарю вас. Добро пожаловать в семью, Уильям! Увидимся завтра.

Уилл, пораженный быстрыми, как вспышки, переменами в поведении леди Риз, лишь оторопело посмотрел ей вслед. «Переменчивость настроения, – подумал он, – это наследственная черта, свойственная всем женщинам из семейства Риз».

Алек от порога наблюдавший эту сцену, вошел в библиотеку. Наступила оглушительная тишина, после того как все противники удалились.

– Что ж, было довольно весело, – заявил он. – Полагаю, мне следует тебя поздравить.

– Лучше бы ты предложил мне выпить, – отозвался Уилл. – Давай уйдем отсюда к черту!

– Отличная мысль! А за выпивкой мы поболтаем о том, как сообщить радостную новость твоему отцу. Неплохо было бы обсудить, как рассказать твоей невесте, что ты за ней шпионишь.

Уилл злобно посмотрел на него.

– Отстань, увалень! – проворчал он.

Засмеявшись, Алек вышел следом за Уиллом из библиотеки.

Глава 15

– Ты уверена, что у нас все получится? – Эви с надеждой посмотрела на сестру.

Аделин поджала губы.

– В самом деле, Эви, как ты думаешь, мне идет это платье?

– С твоей стороны довольно неучтиво сомневаться в этом. Мне ты в нем кажешься просто очаровательной, – польстила Эви.

Иден критически присмотрелась к своему отражению в зеркале, висевшем над туалетным столиком Эви, и сердито поправила лиф с вырезом.

– Пойду-ка я к маме, пока она ничего не заподозрила. Отъезд на празднество к леди Талуин назначен на девять часов.

Строго говоря, это Эви должна была идти к матери, а простуженная Аделин с высокой температурой лежать в постели. Дело было в том, что Эви пыталась уговорить мать позволить ей остаться вечером дома, но та наотрез отказалась. Леди Риз пришла к выводу – и не ошиблась, – что Эви делает все возможное, чтобы избежать встречи с Уиллом. Также она решила – и снова не ошиблась, – что Эви сделает все возможное, чтобы с глазу на глаз переговорить с Майклом, и может решиться выскользнуть из дома, чтобы с ним повидаться. После нескольких неудачных попыток вырваться из дома Эви наконец-то придумала план. Он, конечно, был крайне рискованным, но обстоятельства к тому вынуждали.

– Повернись и дай мне последний раз на тебя посмотреть, – сказала Эви, покрутив пальцем в воздухе.

Аделин в притворном раздражении закатила глаза, но выполнила просьбу сестры и медленно, грациозно закружилась на месте, отчего подол бледно-голубого платья закрутился вокруг ее длинных стройных ножек. Эви считала, что это просто чудесное платье – скроенное так, чтобы подчеркнуть бюст, достойное, но не безвкусное, не привлекающее к себе особого внимания. Это было одно из ее любимых платьев, но взглянув на многострадальное лицо сестры, можно было понять, что та иного мнения об этом наряде.

Аделин отдавала предпочтение платьям жемчужных оттенков с глубоким вырезом, она в них выгодно выделялась среди толпы. Легкомысленный стиль вкупе с ее живостью и жизнерадостностью служил залогом того, что она привлекала к себе все взгляды, и гарантировал ей внимание всех ухажеров, оказавшихся поблизости; она была готова к тому, что ее сорвут, как доступный плод. Эви ничуть не завидовала популярности сестры-близняшки, но иногда все же задавала себе вопрос: как же они могут быть такими похожими и в то же время совершенно разными?

Эви заправила непослушный локон под серебристую ленту, которая помогала удерживать густые волосы Аделин, затянутые в гладкий, низко уложенный пучок на затылке. Эви близоруко прищурилась – похоже, вторая пара ее лучших очков вот-вот перестанет подходить ей, – но наконец-то одобрительно кивнула.

– Отлично, – сказала она. – Даже мама не догадается, что это не я.

Аделин фыркнула, поправив на носу Эви ее вторые лучшие очки.

– Когда мы одинаково одеваемся и ведем себя, мама никогда нас не отличает. Да и папа тоже. Лишь наш дорогой брат да несколько слуг в Мейвуд-Мэнор научились различать нас. – Она взяла кремовую шелковую шаль, разложенную на кровати Эви, и набросила ее себе на плечи. – Только не забудь, что ты должна лежать в постели еще минут пятнадцать после того, как мы уйдем. Ты же знаешь, что мама часто забывает свой ридикюль или веер, и отправляет за ними бедного кучера Джона.

Эви кивнула. На ней был один из экстравагантных халатов сестры, отороченный кружевами, хотя под ним она оставила свои корсет, сорочку и чулки. Она уже успела отпустить свою горничную на вечер – просто ради безопасности.

– И будь осторожна, – суровым тоном добавила Аделин. – Что ты будешь делать, если Майкла не окажется в его комнате в Олбани-Хаус? Одно дело проскользнуть по Мейфэр, и совсем другое – отправиться ночью одной в Сент-Джайлз. – Она задумчиво потянула себя за нижнюю губу, явно чем-то встревоженная… – Не знаю даже, Эви. Быть может, тебе не следует этого делать…

– Ты бы сделала это, не задумываясь.

– Я – другое дело.

Эви начинала сердиться, хотя сестра только хотела предостеречь ее.

– Другое – потому что ты смелая, а я нет? – спросила она, пытаясь улыбнуться.

Аделин бросила перчатки с веером на кровать и подбежала к Эви, чтобы взять ее за руки.

– Дорогая, ты – самая смелая девушка из всех, кого я знаю. И не должна терять веру в себя, чтобы справиться с постоянным занудством мамы и вернуться к своей благотворительной работе. Я просто имела в виду, что я чуть более открыта, могу отреагировать… более активно, если что-то идет не так.

Эви не стала говорить, что за то время, которое она провела в трущобах, ей приходилось иметь дело с такими событиями, каких Аделин не могла себе даже представить. Но ее сестра-близняшка, без сомнения, физически более сильная и смелая. Когда они были детьми, именно Аделин рисковала, забираясь на высоченные деревья, брала в спортивном состязании верх над братом или над каким-нибудь другом, и это несмотря на свое плохое зрение. Аделин явно дурачила некоторых людей, которые считали ее пустоголовой красоткой, но Эви знала, что она не такая. У ее сестры были недюжинная сила и глубина характера, которую ценили все, кто ее хорошо знал.

– Не беспокойся! – сказала Эви, быстро пожимая руки Аделин. – Я позаимствовала у нашей экономки большой солнечный зонт. Он мне пригодится, если понадобится кому-нибудь врезать. – Она усмехнулась, чтобы показать сестре, что мысль о таком развитии событий была выдуманной. – Сначала я найму экипаж с заслуживающим доверия кучером и заплачу ему, чтобы он меня подождал. Если же случится что-то непредвиденное, я могу попросить миссис Рафферти проводить меня из Сент-Маргарет.

Неохотно кивнув, Аделин подошла к кровати, чтобы собрать свои вещи, но вместо этого опустилась на мягкий матрас и, нахмурившись, посмотрела на Эви поверх взятых у нее напрокат очков.

– Я по-прежнему считаю, что ты должна была поговорить с Волком сегодня утром, когда он приходил к папе. Ты могла бы, по крайней мере, попытаться все ему объяснить.

Эви крепко прижала руки к животу, словно этим жестом она могла удержать там чувство стыда, охватившего ее после событий минувшего вечера. Ее волновало не только то, что она изменила Майклу: в первую очередь ее тревожила мысль, что она позволила Уиллу целовать себя. Эви до сих пор не вполне понимала, как и почему это случилось.

Впрочем, а как она могла удержать Уилла? Как только он обнял ее сильными руками и его губы приблизились к ее губам, все разумные мысли ее в тот же миг покинули. Эви попала в прекрасную сказку, которая вдруг стала явью, волшебством, о котором она так давно мечтала.

Эви с трудом вдохнула, прежде чем нашла в себе силы ответить:

– В этом нет смысла. Я хорошо знаю Уилла и понимаю, что из такого разговора ничего не выйдет. Единственный способ уберечь нас обоих от огромной ошибки – это вымолить у Майкла прощение и убедить его в том, что мы с ним все-таки должны пожениться.

– Маме это очень не понравится, – сухо промолвила Аделин. – Кажется, она в восторге, что Уилл согласился взять тебя в жены.

При мысли о лицемерии матери у Эви появилось ощущение, будто ее живот обожгло кислотой.

– Это так несправедливо! Раньше мама едва терпела Уилла, а теперь она делает вид, что он ей нравится, потому что для нее невыносима сама мысль о том, что я могу выйти замуж за Майкла. Уверяю тебя – ее благосклонное отношение к Уиллу исчезнет, как только мы станем мужем и женой.

– Ну уж не знаю, – пробормотала Аделин. – У Уилла есть будущее. Когда я утром пряталась внизу, то слышала, как мама с папой говорят об этом. Конечно, Волк не так богат, как Майкл, но, похоже, даже папа доволен таким поворотом событий.