Когда музыка замедляется, Эйвери поворачивается к нам, но Логан тянет ее назад, обнимая за талию. Мое сердце замирает на долю секунды, и я задерживаю дыхание. Настроение пропадает. Нужно отвернуться. Мэтти и Спенсер ошиваются около бара, пьют содовую. Диетическая кола и те двое? Я их люблю, но они мне не помогут. Вместо того, чтобы присоединиться к ним, я направляюсь в дамскую комнату подкрасить губы и взять себя в руки.

Выходя из дамской комнаты, в конце коридора я замечаю телефон-автомат и ищу в кошельке карту для звонков. Я не собираюсь делать что-то сумасшедшее. Мне всего лишь нужно услышать родной голос, чтобы стряхнуть ревность и немного поднять себе настроение. Я перечитываю инструкцию на обратной стороне карточки и набираю номер Лиллианы. И попадаю прямиком на голосовую почту.

— Эй, это я. Звоню тебе с помощью карточки, которую ты мне дала. Ладно. Перезвони мне как сможешь. — Она, наверное, не узнала номер. Не велика беда.

Я осматриваю клуб и нахожу всех возле бара, где Эйвери в очередной раз умудрилась раздобыть для себя еще пива. Интересно. Но кто я такая, чтобы судить?

Я проталкиваюсь через переполненный зал и собираюсь пролезть между двумя девушками рядом с нашей группы, когда я слышу, как одна из них говорит с презрением:


— El comelibros не сводит с тебя глаз с тех пор, как вошел. — Я следую за ее взглядом. Она смотрит на Спенсера. Ни в коем случае. Она только что назвала моего Спенсера книжным червем. Хотя на самом деле эта фраза означает нечто еще более обидное. Дословно «El comelibros» переводится как «тот, кто ест книги». За кого она себя принимает? Ее подруга отвечает на испанском. Если переводить ее разу в более мягком варианте, то она сказала, что Спенсеру не мешало бы спуститься с небес на землю.

Мой пульс ускоряется, мне становится жарко. Ничего не могу с собой поделать. Я теряю контроль. Пристально смотрю на их лица и говорю:

— No, tú tienes que olvidarlo. Algún dia él va a ser el próximo Bill Gates. Y de todas formas, él está conmigo!

Проще говоря, я сказала, что это ей нужно спуститься на землю, что Спенсер обязательно станет следующим Биллом Гейтсом, и то, что в любом случае он пришел сюда со мной. Затем я проталкиваюсь между ними и присоединяюсь к друзьям.

— Сука, — бормочет одна из них, снова по-испански, когда я прохожу.

Поворачиваю голову и смотрю на нее.

— Я тебя услышала!

Она делает шаг в мою сторону, но подружка хватает ее за руку. В следующий момент я понимаю, что Логан уже стоит рядом со мной.

— Все хорошо, Аmiga74? — спрашивает он.

— Все прекрасно. — Затем я беру Спенсера за руку и тащу на танцпол. Он выглядит сбитым с толку, когда я притягиваю его на видное место — хочу, чтобы те суки хорошо нас видели.

— Почему ты кричала о Билле Гейтсе? — спрашивает Спенсер.

— Кто-то же должен защищать «Майкрософт», — качаю я головой в притворном недоумении. — Поклонницы «Эппл».

Наконец-то мы находим хорошее место, и Спенсер начинает танцевать под музыку. Я словно танцу с Элмо75, но кого это волнует. Он мой друг.

— Значит, ты свободно владеешь испанским?

— Не совсем. Моя мама владеет.

Спенсер наклоняется и перекрикивает музыку.

— А я изучаю латынь. — Он смотрит на меня широко распахнутыми глазами с невинным взглядом, и я впервые замечаю, что у него убийственно длинные ресницы.

— Круто. — И я так на самом деле считаю. Есть что-то прикольное в том, что Спенсер точно знает, что ему нравится, и не о чем подобном не сожалеет. Мне неудобно за то, что я отталкивала его и смеялась над его футболкой со Снуппи, когда мы встретились, и пускала слюни на бицепсы Логана. Спенсер поддержал меня, когда Мэтти со мной не разговаривал. Хотела бы я быть больше похожа на Спенсера, чем на тех девушек, которые насмехались над ним. Хорошо, что он не знает, о чем они говорили.

Мэтти, Логан и Эйвери присоединяются к нам на танцполе. Эйвери кричит мне на ухо:

— А ты не такая уж и эгоистичная.

Эйвери говорит на испанском? Конечно, говорит. Нужно знать много языков, чтобы спасти весь мир.

— Я не должна была терять контроль. Со мной всегда так, если ты не заметила.

— Дикий ребенок, — замечает она. — Но у тебя доброе сердце.

Правда? Вот у Эйвери доброе сердце. Это точно. Я не обвиняю Логана за то, что он преодолел весь этот путь, чтобы увидеться с ней. Мэтти толкает меня в плечо и машет моим телефоном.

— Сообщение от Лиллианы, — говорит он.

Забираю у него телефон и читаю.

«ПРОСТИ, ЧТО НЕ ОТВЕТИЛА. НЕ УЗНАЛА НОМЕР. БЛОНДИ БРОСИЛА ДЖОУИ.» 

Так вот зачем он мне позвонил.

«КОГДА? ПОЧЕМУ?» 

Пишу я в ответ. Ее сообщение приходит через несколько секунд.

«ВЧЕРА. ПРОМЕНЯЛА ЕГО НА ПАРНЯ С КАБРИОЛЕТОМ. ПОЗВОНИ, КОГДА СМОЖЕШЬ. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ДЕТКА.» 

Думаю, новенький «Мустанг» Джоуи не пережил этого. Интересно, что он сейчас водит? Стоп. Меня это не волнует. Сегодня меня не должны посещать мысли о Джоуи.

Я передаю свой телефон обратно Мэтти и начинаю танцевать перед ним. Эйвери подходит и завораживающе танцует позади него. Он кайфует по полной. Надеюсь, он не собирается делать те двусмысленные движения руками, которые заставляют чувствовать себя неловко всех вокруг. Но затем я поворачиваюсь, и Спенсер делает то самое движение, которого я так боялась, и, на удивление, я не чувствую себя рядом с ним неловко. Даже самую малость. Я приближаюсь к Спенсеру и толкаю его в бедро. Он толкает меня в ответ. Музыка наполняет меня изнутри, заставляя чувствовать себя хорошо, здесь, со своими друзьями. Глубоко в сердце Техаса. Мы танцуем еще пять песен вместе, а потом…

— Смотри. Твои лучшие подружки, повернись на пять часов, — кричит Эйвери и поворачивает мою голову в их направлении. Я должна была догадаться, что эти девушки не успокоятся, просто назвав меня сукой. Они проталкиваются через толпу на танцполе в своих узких джинсах и топах, в которые вшито белье с пуш-апом, прямо ко мне.

И потом случается это. Одна из них — та, у которой на одежде невозможное количество блесток цвета фуксии — сильно задевает меня плечом. Они проходят мимо и начинают танцевать с Логаном и Мэтти. Не тут-то было. Я разворачиваюсь и собираюсь толкнуть девушку, которая задела меня, но вместо этого опускаю руки.

— Что я делаю? — шепчу я.

И тут, все пять футов Эйвери приходят мне на выручку. Она вручает мне свое пиво (которое по счету?) и силой освобождает себе место между Мэтти и моей обидчицей. До того, как я могла бы ее остановить, Эйвери поворачивается к ней спиной и толкает бедром, все время улыбаясь. У меня такое чувство, что она не совсем трезвая.

— Эй, здесь танцевала я, — возмущается девушка.

— Верно, танцевала, — кричит Эйвери через плечо.

Ой-ой. После этого все превращается в полный хаос. Подруга «блестящей», которая танцевала возле Логана, поворачивается к Эйвери, хватает ее за плечи и толкает. Я пыталась избежать драки, но не могу позволить ей так обращаться с Эйвери. На лице у меня решительность, когда я подхожу к девушкам и кричу:

— Расступись!

И в этот же момент кто-то из них дает мне пощечину. Мою кожу обжигает огнем, и я не знаю, что сделать, поэтому следую золотому правилу детского сада и прижимаю руки к себе. В отличие от Эйвери. Она ударяет девушку по лицу, а потом кто-то кричит:

— Девчачья драка!

Краем глаза я замечаю двух огромных вышибал, которые расталкивают людей со своего пути, поднимаясь на танцпол и разыскивая нас глазами. Логан тоже их замечает, затем наклоняется и перебрасывает Эйвери через плечо. Мэтти, сомневаясь, окидывает меня оценивающим взглядом и хватает меня за руки. Мы бежим в сторону лестницы, подальше от вышибал и танцпола, а те девушки следуют за нами, прожигая мою спину взглядом, словно две дикие кошки. На первом этаже мы проталкиваемся через толпу в тумане, прорываемся через выход и выбегаем на тротуар. Вышибалы у двери прекращают погоню, предполагаю, они и так «доставили» нас туда, куда и задумывали. Впятером мы бежим вниз по улице к ожидающей нас машине. «Блестящие» сестры ругаются и проклинают нас, сопровождая свои злостные тирады непристойными жестами в нашу сторону, но, видимо, не собираются продолжать погоню на своих шпильках. Наконец-то, они от нас отстают.

Водитель открывает заднюю дверь, когда мы подбегаем к лимузину и падаем от изнеможения. Эйвери начинает хихикать первой. Друг за другом мы присоединяемся к ней, пока все дружно не заливаются смехом. Из глаз Логана текут слезы, так сильно он смеется. Я и не думала, что он способен на подобное. Это так мило с его стороны. Он выглядит моложе.

— Никогда раньше не дралась в клубах, — задыхаясь, говорит Эйвери. — Такой выброс адреналина! — А затем падает на колени Мэтти. Он выглядит удивленным, но счастливым. Он кладет руку ей на ладонь и не убирает.

— Извините меня, ребята — говорю я. Чувствую себя реально дерьмово. Я заставила умную, классную девчонку Эйвери давать пощёчины людям в клубе. Я постоянно обещаю себе, что буду лучшей дочерью, лучшим другом, лучшим человеком, но у меня ничего из этого не получается. — Мне нужно было держать рот на замке.

— Ты прикалываешься? Это было самое большее веселье, что когда-либо со мной происходило, — говорит Спенсер. Он такой серьезный, что это причиняет боль.

— Ты все правильно сделала, — шепчет Логан.

Он обнимает меня рукой и притягивает к себе, волна тепла распространяется по моему телу до самых кончиков пальцев. Хочу упасть в его объятия и утонуть в них. Хочу, чтобы он заключил меня в своих объятьях. Хочу почувствовать себя снова влюбленной. Но, вместо этого, по непонятным мне причинам, я отталкиваю его и отворачиваюсь к окну. Рассвет в Далласе медленно поднимается над равниной. Мне кажется, точно такой же, как в стране Оз.