Стив видел, что все это производит на Рейвен впечатление, однако не такое сильное, как, по его мнению, должно было бы производить.

— Мне кажется, — нерешительно начал он, — выросшая в таких же условиях, как ты, девушка должна бы дрожать от волнения при одной только мысли, что все это может стать ее.

Она недоверчиво заморгала.

— Да-да, все это, — повторил Стив, описав рукой широкий круг. — На деньги Неда ты купишь все, что будет твоей душе угодно.

— Это его, а не мои деньги.

«Если бы ты не была такой упрямой, они запросто могли бы оказаться твоими», — устало подумал Стив, которому уже надоело спорить. Он радовался, что его работа подходит к концу.

Осадив лошадь, молодой человек спрыгнул на землю. Рейвен последовала его примеру. Затем они привязали лошадей к столбу и направились в магазин, над которым красовалась вывеска «Bonheur Boutique». Жестом приглашая Рейвен зайти внутрь, Стив сказал:

— По-французски я не говорю, но знаю, что это «Магазин счастья». Давай-ка проверим — благо твой отец дал мне достаточно денег.

Робко и неохотно Рейвен переступила порог.

Повсюду витал запах духов, а когда она огляделась, то поняла, что ничего более изысканного в жизни еще не видела. Ноги девушки чуть ли не по щиколотки утонули в пушистом ярко-красном ковре, оклеенные же обоями с розовым и бледно-оранжевым рисунком стены казались ей бесконечным садом. Она заметила обитые белым бархатом кресла и диванчики, причудливой формы вазы, а также цветы — повсюду цветы.

Стив стоял сзади и с удовольствием наблюдал за реакцией Рейвен. Вскоре она убедится, что деньги способны открыть множество дверей, хотя лично его это никогда особенно не волновало. Кроме крыши над головой, еды, доброго коня, который мог бы унести его, куда хотелось, да временами горячей бабенки, ему вообще ничего не было нужно. Впрочем… иногда он жалел, что у него нет родных.

Маленький серебряный колокольчик над дверью возвестил о приходе посетителей, и через несколько секунд из-за кружевного занавеса откуда-то из глубины комнаты показалась дама. На ней было платье из голубой тафты, а гладко причесанные темные волосы покрывала специальная сеточка. Над острым носом блестели круглые стеклышки очков. Как только женщина заметила Рейвен, с ее лица тут же исчезло любезное выражение, и, нервно забарабанив себя по груди, дама сказала:

— По-моему, вы ошиблись дверью.

— Вряд ли. — Стив лениво улыбнулся ей, сняв шляпу, прошел вперед и уселся на диванчик из розового бархата. — Вот, увидели вашу вывеску и зашли прикупить немного счастья. Я бы хотел, чтобы вы подобрали этой юной леди несколько приличных платьев.

— Но… — Немного поколебавшись, дама все-таки выдавила: — Это очень дорогой магазин, сэр.

— Ничего страшного.

Казалось, еще немного — и женщина упадет в обморок.

Повернувшись к Стиву, Рейвен буркнула:

— Пойдем отсюда.

— Только после того как тебе подберут новые наряды. — Он перевел на даму суровый взгляд. — Быть может, нам лучше обратиться к хозяину магазина?

Та чопорно заявила:

— Я и есть хозяйка, мадам Боне. Уверяю вас, мне нечего предложить этой юной… — она чуть не поперхнулась, — леди.

— Кто знает. Тащите то, что есть, а мы уж сами решим.

— Но вы меня не поняли, мсье. Дело в том, что мы не обслуживаем… — понизив голос, хозяйка презрительно бросила: — квартеронок.

— Она вовсе не квартеронка. И боюсь, что вы не знаете, чьи деньги мы собираемся здесь тратить. Вам говорит о чем-нибудь имя Неда Ральстона?

— Естественно, — неуверенно произнесла дама. — Ему принадлежит это здание.

— Я так и думал. Тогда делайте, пожалуйста, то, что вам сказали. Или хотите, чтобы мистер Ральстон сам сюда пришел и вы могли бы отказать ему лично?

Хозяйка побледнела.

— Ну что вы… Я полностью в вашем распоряжении.

Она исчезла за кружевными шторами.

Рейвен снова начала было возражать, но Стив лишь замахал на нее руками.

— Успокойся, теперь она шею свернет, лишь бы тебе угодить.

— Но как она меня назвала? Что такое квартеронка?

— Просто цветная женщина — на четверть негритянка. У тебя смуглая кожа, вот она и приняла тебя за нее. Видишь, — Стив подмигнул, — я же говорил, никто и не догадается, что ты наполовину индианка.

— Но…

— Да полно тебе. Пойду выпью пару кружечек пива, а когда вернусь — уверен, что даже я тебя не узнаю.

Через несколько часов почти так и получилось.

Стоя посередине розово-белой комнаты, в своем новом наряде Рейвен затмевала роскошь обстановки. Ее волосы, вымытые и уложенные расторопной мадам Боне локонами, действительно сияли, как вороново крыло. На девушке был жакет из зеленой шелковой тафты и юбка, отделанные атласной лентой того же цвета. Отвороты манжет украшали присобранные кружева — из похожих по рисунку кружев был ее шарфик и зонтик от солнца.

— Что скажете, мсье? — Мадам Боне бросилась смахивать с юбки Рейвен крошечный обрывок нитки. — Изумрудная зелень — самый модный в Париже цвет, и благодаря недавнему изобретению анилиновых красителей весьма популярен.

— Мадемуазель выбрала несколько вещиц, — поспешила добавить хозяйка. — Их надо чуть-чуть переделать, но две мои лучшие портнихи уже взялись за работу.

— К вечеру пришлите все в наш отель, а счет отправьте мистеру Ральстону. Это аванс. — Стив бросил несколько банкнот.

Желая порадоваться чудесному солнечному дню в красивом костюме, Рейвен вышла из магазинчика.

Стив собирался было последовать за ней, когда мадам Боне тронула его за рукав и с заговорщической улыбкой затараторила:

— Простите, что я сразу и не догадалась, мсье. У мистера Ральстона превосходный вкус. Он способен разглядеть розу даже сквозь шипы. В следующий раз без церемоний приводите ко мне его любовниц в любое время.

Приподняв шляпу, Стив усмехнулся.

— Только это была не любовница, а дочь. Но я с удовольствием передам ему ваши слова.

На этот раз мадам Боне действительно стало дурно.

А Стив поспешил за Рейвен.

Глава 10

Рейвен с трудом сдерживала радость. Ведь раньше она никогда не имела более одного платья, а о том, чтобы обладать роскошными туалетами из «Магазина счастья», девушка не могла даже мечтать. И конечно, ее волосы впервые в жизни были уложены в модную прическу.

Однако чудеса только начинались.

Гостиничный номер просто ошеломил Рейвен. Розовый, как и покрывало, полог, шатром раскинувшийся над огромной кроватью, напомнил ей просторный вигвам, однако сделан он был вовсе не из шкур животных, а из красивых тканей — таких же мягких, как новое платье.

Она медленно обошла стол, покрытый рябью белых кружев, над которым висело зеркало в позолоченной рамке. Почти всю стену занимал громадный шкаф. Рейвен догадалась, что он предназначен для одежды, вот только никак не могла вообразить человека, у которого ее было бы так много.

Весь пол был устлан коврами, а на умывальнике стояла ваза с букетом только что срезанных цветов. Два широких окна выходили на улицу, в сторону порта. Там стояли на якоре крупные суда и покачивались на волнах маленькие пароходики.

Рейвен представила себе, как бы она могла жить, если бы отец ее не бросил. Девушка еще не видела его плантации, однако была твердо уверена, что там ей понравится больше, чем в городе. Ведь там будут лошади и простор — все, что необходимо ей для счастья. Наряды и рестораны — совсем неплохо, однако Рейвен не верилось, что она смогла бы каждый день ходить в роскошных платьях и проводить время за шитьем, чтением стихов и прочими чисто женскими занятиями. Не говоря уже о том, чтобы ездить верхом в дамском седле. Сидеть на лошади боком казалось ей ужасно некрасивым и нелепым.

Глядя на прогуливающихся по тротуару дам, Рейвен нисколько не сомневалась — случись любой из них оказаться одной, оторванной от цивилизации, и ей не выжить. Ведь ни одна из них не способна за себя постоять, а в случае опасности лишь завизжит или упадет в обморок. И уж конечно, откуда им знать, как сделать ловушку на кролика и леску или вырезать рыболовный крючок.

Рейвен удовлетворенно задернула на окнах кружева и, обернувшись, снова оглядела комнату. Что ж, одну ночь она с удовольствием поспит в мягкой большой постели. Стив сказал, что рано утром они отправятся в путь, чтобы к полудню успеть в Хальцион. Там она познакомится со своим отцом и постарается как можно вежливее выслушать его. Затем, передохнув денек, снова достанет из переметной сумки гимнастерку и галифе, прыгнет на Дьявола и ускачет прочь от отца, а также от жизни, которую он ей предлагает.

Однако вырвать из сердца воспоминания о Стиве, пожалуй, будет не так просто.

Расставшись в вестибюле, он поручил кому-то проводить девушку до номера. Сам он собирался побриться и вымыться. Стив предложил Рейвен отдохнуть, сказав, что вечером он поведет ее обедать.

— В одно из заведений, в которые мы не могли зайти раньше, — добавил молодой человек, подмигнув ей.

Рейвен задумалась, подозревает ли Стив о том, что с ней творится, когда он рядом. Иногда, для того чтобы он не увидел, как она дрожит, ей даже приходилось отворачиваться.

Ее размышления прервал стук в дверь. Она поспешно откликнулась. Затем, увидев на пороге какого-то незнакомца, Рейвен неуверенно прошептала:

— Это ты, Стив?

Тот был одет с иголочки — голубая шелковая рубашка с галстуком, темно-синий костюм и новая фетровая шляпа, сняв которую Стив описал ею в воздухе широкий круг, — все сидело на нем превосходно.

— Боюсь, что да. Должен извиниться за то, что от дорожной пыли скорее походил на батрака с плантации.

— Ну что ты. Ты всегда отлично выглядел. — Смутившись, Рейвен замолчала — сейчас он был еще красивее, чем прежде, и она почувствовала, как все ее тело охватывает горячая волна. — Тебе вовсе не стоило так беспокоиться.