— Спэнк не любит, когда кричат. — Елена протянула обезьяне руку и вытащила Спэнк из-под стола. Спэнк повернулась к Куинну, высунула язык, потрясла им и неодобрительно зачмокала губами. А потом забралась к Сэм на колени.

Саманта залилась смехом, и Куинн мгновенно смягчился. Ему уже не хотелось ни кричать, ни требовать каких-либо объяснений. Он не видел, как Саманта смеется. Никогда.

Куинн был очень сердит на Саманту, но и сам не мог объяснить, что именно вывело его из себя. То ли то, что Саманта убежала из дому, то ли то, что она не позвонила ему, когда ей было плохо. Но он радовался, что с ней ничего не случилось.

— Давай на минуточку оставим Сэм и Куинна одних, мам, — сказала Ари.

Куинн не предложил Ариане остаться. Разумеется, он мог бы попросить ее о помощи, но он был человеком, который всегда и во всем привык полагаться только на себя. И ему не хотелось вовлекать в свои дела женщину, которая приехала в этот город лишь для того, чтобы найти сестру, и которая скоро уедет отсюда навсегда.

Елена посмотрела на дочь и кивнула:

— Ты права. Идем, Спэнк.

Но Сэм затрясла головой, обняла Спэнк и крепко прижала обезьяну к себе.

— Я хочу, чтобы вы все остались.

— Мы и так слишком сильно злоупотребляем их добротой, Сэм, — сказал Куинн.

— Ерунда, — небрежно бросила Елена. — Девочка может приходить сюда каждый…

Ариана аккуратно вытолкнула мать в коридор и забрала у Сэм обезьяну. Спэнк дошла до двери и вдруг высоко подняла свою юбку. Похоже, эта обезьяна нарочно дразнит его, мрачно подумал про себя Куинн. Но не разозлился. Наоборот, в его душе появилось что-то вроде умиротворения. Каким-то непонятным образом присутствие Арианы успокаивало его, она давала ему то, в чем он нуждался больше всего.

И тем не менее он по-прежнему старался держать ее на расстоянии, он боялся приближать ее к себе. Вот только сердце не хотело слушаться. Куинн снова переключил внимание на Сэм.

— Ты будешь ругать меня за то, что я стащила у Арианы бумажник? — спросила Саманта.

Куинн удивленно заморгал:

— Что?

— Ох! — Лицо Сэм мгновенно покраснело. — Так она не сказала тебе?

Он покачал головой.

— Ари попыталась защитить тебя. Но по крайней мере теперь я знаю, как ты ее нашла, — проговорил Куинн. Мучившая его загадка раскрылась. Почему Сэм убежала из дому, он уже знал. — Убегать из дому — глупо. Это не решит проблемы, — сказал он Саманте.

— Но почему, черт возьми…

— Следи за своим языком, Саманта, — стиснув зубы, процедил он.

— Объясни мне, почему убегать из дому нехорошо? Аарону и Фелиции нет никакого дела до меня.

Куинн взял стул и сел на него верхом. Ее дерзкие выходки и резкие слова были всего лишь самозащитой, а большие зеленые глаза Саманты выдавали ее истинные чувства. Куинн прекрасно понимал, что ему нужно осторожно подбирать слова.

— Они все еще отвечают за тебя, — медленно проговорил он. — И будут давать тебе рекомендации для другого места жительства. Я не знаю, что они там напишут, но мне бы не хотелось, чтобы тебя заклеймили как трудного, не поддающегося воспитанию подростка.

Ее глаза мгновенно наполнились слезами.

— Возьми меня к себе. Пожалуйста. У тебя со мной не будет никаких проблем, я обещаю. Я буду мыть за собой посуду, убирать постель, выносить мусор. Я буду во всем помогать тебе. А если ты приведешь домой женщину, я уйду на это время. — Саманта была рассудительной и не по годам умной девочкой. — Клянусь, ты даже не заметишь, что я нахожусь в твоем доме.

— Ты же знаешь, это невозможно. — Он прекрасно знал, что сейчас чувствовала Саманта. Она много раз говорила эти слова разным людям. К горлу Куинна подкатил ком. Как бы он хотел дать ей то, в чем она так нуждалась. — Мне бы очень хотелось взять тебя к себе, но я не могу.

— Ты не хочешь. — Она сложила руки на груди. — Ты такой же, как Аарон и Фелиция и как все остальные.

Каждое слово Сэм вонзалось в его сердце словно нож. Как же так случилось, что Саманта вдруг стала для него так много значить? Куинн сам удивлялся силе своих чувств.

— Просто ты лучше изображаешь из себя доброго и хорошего человека, чем другие, — с упреком сказала Сэм.

Он с трудом проглотил слюну.

— Но ведь ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь! — Он протянул Сэм руку и, понизив голос, добавил: — Идем. Я немедленно отвезу тебя к Фелиции.

— И сколько я там пробуду? — Сэм шмыгнула носом и вытерла глаза, игнорируя протянутую руку.

— Ты там пробудешь до тех пор, пока социальные службы не подыщут тебе новый дом, — ответил Куинн. Побег Саманты оказался на руку Аарону и Фелиции, теперь они имели возможность позвонить в социальную службу и официально отказаться от приемного ребенка, сказав, что он ведет себя неадекватно и абсолютно неуправляем.

Куинн почувствовал, что его сердце сжалось от боли, а к горлу снова подступил ком. Он не станет говорить Саманте, что она сама облегчила Аарону и Фелиции пути к отступлению. Куинн не мог понять этих людей, он не мог понять, как можно сначала взять ребенка, а потом так хладнокровно избавиться от него.

К его удивлению, Сэм не стала спорить. Продолжая игнорировать его протянутую руку, она встала из-за стола, задвинула стул и подошла к Куинну.

Когда они выходили из кухни, взгляд Куинна упал на разложенный на столе маникюрный набор и батарею пузырьков с лаком для ногтей. Похоже, никто не замечал того обстоятельства, что Сэм была девочкой. И ей хотелось просто поиграть. Развлечься и повеселиться. Здесь, в этом сумасшедшем доме с обезьяной, она провела целый час нормальной жизни. Сэм прибежала в этот дом, а Ариана убежала из него.

Ариана протерла стол влажной салфеткой, потом поставила поднос на стойку бара. Она весь день думала только о Саманте. Было очевидным, что девочка искала спасения, островок безопасности. И нашла его в их доме. Ариана ухмыльнулась. Ее эксцентричная семья могла оказать на Саманту не самое благоприятное влияние.

Думала Ариана и о Куинне, и о том, каким расстроенным и потерянным он выглядел. Как могла помочь ему? Она могла лишь обнять его, погладить по голове, успокоить. Помочь забыть на какое-то время о существовании этой проблемы. Но сама-то она не могла забыть о Сэм.

— Я немного отдохну, — сказала Ариана Коннору, когда в баре наступило затишье.

— Только не слишком долго. Тут не предугадаешь, когда накроет следующая волна. — Коннор посмотрел на кого-то в другом конце зала и, кажется, кивнул.

Ариана обернулась, но никого не увидела и нахмурилась. Неужели показалось?

— Не волнуйся, я только пару раз вздохну и сразу же вернусь.

— Все понял, — сказал Коннор и вдруг подмигнул ей, а потом с невозмутимым видом снова занялся своими делами.

Ариана направилась в комнату отдыха для служащих казино. Хотя эта комната казалась маленькой по сравнению с другими помещениями, в ней всегда было тихо и немноголюдно. Здесь можно было расслабиться и насладиться тишиной. Ари села на диван, прислонилась к спинке и громко вздохнула.

— Тяжелая здесь работа.

Ариана увидела, что к дивану подошла Мария.

— Она, конечно, не похожа на мою прежнюю работу, — сказала Ариана, — но выбирать не приходится.

Мария прошла к зеркалу, поправила юбку и кофту, потом достала из кошелька губную помаду и стала подкрашивать губы.

— А кем ты работала раньше? — спросила Мария, старательно накладывая новый слой розовой помады и глядя в зеркало на Ариану.

— Я — профессор психологии, но официанткой мне тоже приходилось работать. Сразу после школы. — Это была первая попытка завести с Марией дружеский разговор, и Ариане не хотелось предстать в ее глазах этаким ученым сухарем.

— Возвращаемся к своим корням? — Глаза Марии сузились, ее тон говорил о том, что она по-прежнему не доверяет Ариане и не питает к ней ни малейшей симпатии.

У Арианы не было времени на психологические игры, потому она сразу заговорила о том, что ее интересовало:

— Я ищу свою сестру.

Впервые за время их знакомства выражение лица Марии как-то неуловимо изменилось и несколько смягчилось.

— Она была настоящей, — сказала она. — Мы все любили ее.

К горлу Арианы подступил тугой ком, она с трудом сглотнула слюну.

— Ты видела Зоуи перед тем, как она исчезла?

Мария покачала головой:

— Меня в ту ночь не было.

— Но может, ты слышала что-нибудь, когда вышла на работу? Может, ты заметила что-то странное?

Мария молчала, по всей видимости, обдумывала свой ответ. Наконец она снова покачала головой:

— Ничего такого особенного, о чем следовало бы упомянуть. Просто когда пришла полиция, все вели себя очень тихо.

— Это вполне понятно. — Ариана вздохнула. Если кто-то что-то скрывал, то, разумеется, следовало вести себя тихо и благоразумно. А если никому ничего не было известно, то нечего было и рассказать полиции. — А Коннору что-нибудь известно?

Мария вдруг окаменела. Ариана поняла, что допустила тактическую ошибку, и расстроилась.

— Коннору? — переспросила Мария, к ней снова вернулась ее подозрительность.

— Он ведь бармен, — объяснила Ариана. — Работает здесь каждую ночь. Думаю, ничто не могло ускользнуть от его глаз и ушей.

Мария пожала плечами:

— Да, ты так считаешь? А может, ты просто пользуешься тем, что твоя сестра исчезла, чтобы подобраться к нему поближе?

Ариана почувствовала разочарование. Вздохнув, она заговорила:

— А если и так, какое тебе до этого дело? Даниэлла сказала, ты даже не разговариваешь с ним. Так зачем же устраивать мне эту головомойку? — Ариана специально прибегла к словам другой официантки, чтобы урезонить Марию.

— У меня есть свои причины. — Она прикусила нижнюю губу — первый признак уязвимости, продемонстрированный Марией. — Это тебя не касается. Хоть ты и профессор психологии, это не дает тебе права вмешиваться в мою жизнь.