Пенелопа вскинула брови.

– Как так? Ведь твои родители никогда ничего не планировали.

– Я знаю точно, что мама планировала Мадди. Она хотела девочку.

– Что ж, отлично. Теперь нам известно, что одна из вас была запланирована. Позвоним ей и спросим про остальных?

Эван почесал в затылке.

– Думаю, это не самая лучшая идея.

– Наверное, не самая, – согласилась Пенелопа. Так, хорошо, теперь – следующий шаг. Ей ужасно не хотелось это делать, но она не будет уклоняться. И ведь многие женщины делают это каждый день…

Пенелопа положила телефон на стол и, расправив плечи, заявила:

– Если мы хотим обеспечить полную защиту, есть только один реальный вариант. Я выпью утренний посткоитальный контрацептив.

Эван внимательно посмотрел на нее, затем спросил:

– А это безопасно?

– Не знаю. Думаю, что да, но нужно погуглить. – И она принялась за дело – села в кресло, взяла телефон и вошла в Интернет.

Прочитав около десяти страниц различной информации, Пенелопа поняла, что собрала нужные факты, и окончательно успокоилась. Да-да, все будет в порядке. Постконтальный контрацептив – прекрасный выход из положения. Взглянув на Эвана, сидевшего в кресле напротив и наблюдавшего за ней с каким-то странным выражением на лице, она сообщила:

– Из того, что я прочитала, можно сделать следующий вывод: такая таблетка дает девяносто пять процентов гарантии, если принять ее в первые двадцать четыре часа. И в целом она безопасна для всех женщин. Вызывает лишь небольшие побочные эффекты.

Эван нахмурился.

– Какие побочные эффекты?

Пенелопа кликнула на ссылку.

– Тошнота, боли в животе, слабость, головная боль, сбои в менструации. – Она пожала плечами, прокручивая страницу до конца. – В сущности, все это раздражающие мелочи.

– И ничего более опасного? – У него на щеке дернулся мускул.

– Не похоже. – Пенелопа снова пожала плечами.

– Мне не очень-то нравится, что тебе придется страдать из-за моей идиотской ошибки, – проворчал Эван.

– Это наша общая ошибка. Я могла остановить тебя в любой момент, но не сделала этого. – Они слишком уж увлеклись, забылись… Даже она об этом забыла. Пенелопа откашлялась и добавила: – Такая таблетка кажется мне наилучшим вариантом.

Эван кивнул.

– Похоже на то.

Воцарилось неловкое молчание, и Пенелопа вдруг почувствовала себя… замерзшей и одинокой. Заставив себя улыбнуться, она сказала:

– Так что все отлично. Значит – решено.

Ей срочно требовалось хотя бы минутку побыть наедине с самой собой. Поднявшись, она повернулась в сторону ванной, но Эван схватил ее за руку и развернул лицом к себе. После чего тоже встал – и заключил в объятия. Пенелопа замерла, а он негромко произнес:

– Мне очень жаль, Пен.

– Мне тоже, – отозвалась она.

Он прикоснулся губами к ее губам.

– У нас ведь с тобой никогда ничего не бывает просто, верно?

Пенелопа молча кивнула. Она поняла, что Эван и впрямь расстроен. А он запустил пальцы в ее волосы и проговорил:

– Все, чего я хочу, – это одна-единственная ночь, когда мне не придется думать ни о чем и ни о ком, кроме тебя.

– Я хочу того же, – прохрипела Пенелопа.

Его глаза сверкнули изумрудами, и он спросил:

– Я могу что-нибудь сделать, чтобы все поправить?

– Не знаю. – Она моргнула, и по ее щеке прокатилась слезинка. – Но я очень хочу, чтобы все было… как в лифте. Но, увы, мне кажется, реальность уже барабанит в нашу дверь. – Ох, она ведь уже так долго его хочет!.. А сейчас хочет всего лишь одну ночь с ним. Неужели слишком много?..

– Знаешь, Пен, чувствую то же самое. – Эван улыбнулся и утер ее слезы. – Но почему бы нам так и не поступить? Ночь – просто чудесная. И у нас есть огромный балкон, с которого виден весь город. Я закажу в номер еду и шампанское. Мы посидим снаружи, поболтаем, расслабимся…

Она с улыбкой кивнула.

– Да, неплохой план.

Он тоже улыбнулся.

– Выходит, у меня все же случаются минуты взлета. Я имею в виду – не только на полу…

Пенелопа невольно рассмеялась. Что ж, возможно, им все-таки удастся спасти эту ночь.


Спустя час, слегка опьянев от шампанского, она хохотала, когда Эван рассказывал ей об инциденте в раздевалке, случившемся в те годы, когда он делал первые шаги в профессиональном футболе.

Растянувшись на двойном шезлонге, они лежали под звездами и болтали, а под ними раскинулся весь город. Разговаривали они в точности, как прежде, но теперь все было для них новым и неизведанным. Они распрощались с теми подростками, которыми были когда-то, распрощались с годами отчуждения и молчания и теперь снова знакомились друг с другом.

Это было очень приятно. И неожиданно. Счастливый результат безрассудного поведения. Чем больше они говорили, тем больше Пенелопа расслаблялась, а Эван любовался ею, прямо-таки упивался.

Вытянув длинные босые ноги, она согнула одну в коленке, и белое платье на бедрах высоко задралось. Ее темно-каштановые волосы рассыпались по плечам, и выглядела она сейчас настолько восхитительно, что Эван не мог оторвать глаз.

В какой-то момент она вдруг тихонько вздохнула, и Эван, вопросительно взглянув на нее, спросил:

– Это ты о чем? – Он провел пальцем по ее руке. Теперь, когда стало можно, он пользовался каждой возможностью к ней прикоснуться, хотя и старался не увлечься сверх меры. Они как будто заключили безмолвный пакт – сначала снова решили познакомиться друг с другом.

Она улыбнулась и указала бокалом шампанского в сторону города.

– Скажи, думал ли ты когда-нибудь, что мы с тобой окажемся здесь… хотя бы через миллион лет?

Они выросли в рабочем районе Южной стороны, где вдоль улиц выстроились одинаковые бунгало и многоэтажные дома; и большинство из тех, с кем они когда-то учились в старшей школе, по-прежнему жили там же – стали строителями, пожарными, копами, электриками и перебивались от зарплаты до зарплаты. Впрочем, Эван какое-то время по-прежнему дружил с некоторыми из тех парней – по пятницам вечером они играли в карты, а по субботам выпивали в местном баре или ходили друг к другу на барбекю.

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, не думал. В те времена все мои знакомые хотели профессионально играть в футбол – мы только об этом и говорили. Но почти для всех это была всего лишь мечта. И даже я не сразу поверил в то, что моя-то мечта сбылась.

– А ты общаешься со своими старыми друзьями? – спросила Пенелопа.

Эван опять покачал головой.

– Теперь уже нет. Я пытался поддерживать связь, по крайней мере – первые несколько лет, но потом… – Он пожал плечами. – Даже не знаю, как объяснить. Видишь ли, они не могли забыть, что я живу в их мечте, а я не мог забыть, что я уже – не один из них. И в конце концов я перестал пытаться. – Он засмеялся. – Мама говорит, мне пришло приглашение на встречу выпускников «У Лаки». Пятнадцать лет после окончания школы. Это там, в местной забегаловке.

Пенелопа откинула со щеки волосы.

– И ты пойдешь?

Эван тяжко вздохнул.

– Ох, сомневаюсь. Особенно – сейчас.

– Ты думаешь, они хотят видеть тебя только потому, что ты – футбольная звезда?

Он криво усмехнулся.

– Может быть, радуются, что звезда упала. – И действительно, кто же он теперь без игры? Да-да, кто он, собственно, такой?!

– Хммм… – протянула Пенелопа, словно замурлыкала. – А может, они тебя чем-то удивят?

– Удивят?

– Думаю, тебе стоит пойти, – заявила она.

Эван попытался представить, как входит к «Лаки», как встречает всех старых приятелей и разговаривает с ними… И вдруг он сообразил, что в этой его мысленной картине рядом с ним стояла Пенелопа. И выглядело это очень даже неплохо.

– Предлагаю сделку. Я пойду, если ты, Пен, пойдешь со мной.

– Ты серьезно? – Ее глаза широко распахнулись.

– Абсолютно серьезно.

Немного подумав, она кивнула.

– Ладно, хорошо. Это, наверное, будет интересно.

Эван весело рассмеялся.

– Можно сказать и так.

Они замолчали. Он положил голову на подушку и уставился на звезды. Но тут Пенелопа вдруг приподнялась на локте и внимательно посмотрела на него.

Заметив ее взгляд, Эван спросил:

– Пен, ты что-то хотела сказать?

– Эван, чем ты теперь будешь заниматься? Ты думал об этом?

Он со вздохом проговорил:

– После травмы я постоянно об этом думаю.

– И уже решил что-нибудь?

Он покачал головой.

– Никак не могу преодолеть тоску. Больше ничто меня не привлекает.

Пенелопа улыбнулась.

– Я скажу тебе то, чего никогда никому не рассказывала. Но не вздумай смеяться и не вздумай задирать нос.

Заинтригованный ее словами, Эван повернулся и посмотрел ей прямо в лицо.

– Не буду, клянусь, Пен.

Ее щеки вспыхнули, и она спросила:

– Помнишь тот фантастический лагерь, который ты организовал в прошлом году для детей из неимущих семей?

Не понимая, к чему она клонит, Эван кивнул.

– Да, помню.

Она отвела взгляд и тихо сказала:

– Я поехала туда и понаблюдала за тобой.

Эван уставился на нее в изумлении.

– Неправда, – пробормотал он.

– Чистейшая правда.

– Пен, я бы тебя заметил.

– Выходит, не заметил же.

Пенелопе даже не верилось, что она рассказывала Эвану об этом своем секрете. Она думала, что никогда ему этого не расскажет. Но оказалось, что все-таки решилась… Она надеялась, что ее рассказ поможет Эвану увидеть себя в ином свете, очень надеялась.

Прикрыв лицо ладонью, она пробормотала:

– О боже, мне так стыдно…