Дженнифер Доусон - Как в первый раз

Лоуган расхохотался.

– А ты разве не понимаешь, что они бы этого не делали, если бы замечали, что ты проявляешь ко мне хоть какой-то интерес?

Пенелопа усмехнулась.

– Да, пожалуй, ты прав.

Лоуган внимательно посмотрел на нее, потом вдруг спросил:

– А о чем ты только что думала? Судя по выражению лица, ты замышляла убийство. Во всяком случае, выглядела ты угрожающе.

– Ой, да ни о чем не думала, – соврала Пенелопа. – Просто вспомнила, что забыла кое-что сделать.

– Да уж, конечно!.. Ты ведь никогда ничего не забываешь.

Увы, Лоуган знал ее слишком хорошо, чтобы купиться на такую отговорку.

– Видишь ли, я забываю все, что не внесено в мой айпад. – За исключением Эвана. Этот негодяй никак из головы не выходит! Стараясь предупредить следующий вопрос, Пенелопа поспешно добавила: – Вообще-то у меня есть еще одна причина, по которой я попросила тебя прийти сегодня.

– И что же это за причина?

– Ты не мог бы сделать мне одолжение?..

– О, ты же знаешь: все, что угодно!

Она это знала – потому и решила к нему обратиться.

– Скажи, ты уже договорился с кем-нибудь на благотворительный вечер?

– Нет, у меня не было времени об этом подумать.

– А не хочешь пойти со мной?

– Зачем тебе это? – Лоуган внимательно посмотрел на приятельницу. – Разве ты не хочешь пойти с каким-нибудь из твоих корпоративных типчиков?

Она об этом уже думала, но ни один из них не производил нужного впечатления. Парни, с которыми она обычно встречалась, не заставят Эвана растеряться ни на секунду. А вот Лоуган – совсем другое дело.

Разумеется, она не думала, что Эван и впрямь приревнует. Он не раз видел ее с другими мужчинами и никогда не проявлял ни намека на раздражение. Но все ее кавалеры – они совершенно не походили на него. А вот Лоуган… Если Эван увидит ее с Лоуганом, то, возможно, хоть как-то отреагирует.

В обычных обстоятельствах Пенелопа не стала бы втягиваться в такие игры, но на сей раз решила сделать исключение. Кроме того, Лоугана она ни во что не втягивала – он и раньше иногда сопровождал ее на корпоративные мероприятия. Хотя сейчас она впервые попросила его… о чем-то более личном.

– Видишь ли, с этим повышением у меня дел невпроворот. К тому же я не хочу никому внушать ложные надежды. – Пенелопа говорила все это самым беззаботным тоном. – У меня сейчас нет времени на мужчин, понимаешь?

Лоуган молча кивнул и с усмешкой заметил:

– Что ж, пожалуй, это избавит меня от сложностей с выбором девушки.

Пенелопа тоже усмехнулась.

– Конечно, я понимаю, что тогда тебе придется провести субботнюю ночь без секса, поэтому я заплачу за твой билет – чтобы ты не очень сильно огорчался.

Лоуган рассмеялся.

– Хорошо, договорились.

– О, ты замечательный! – радостно воскликнула Пенелопа. Она с облегчением выдохнула. По крайней мере одна из проблем была решена. Увы, эта проблема – далеко не единственная. Ведь с Эваном их – великое множество, так что и не сосчитать…

Стоя у «острова» в огромной кухне брата, Эван старался не мешать хозяевам, уже заканчивавшим какие-то приготовления. Осмотревшись, он сделал глоток красного вина из бокала, который Грейси сунула ему в руку, и спросил:

– Вы уверены, что я ничем не могу помочь?

Сверкнув на него глазами, Грейси заявила:

– В последний раз повторяю: нет, потому что ты наш гость.

Джеймс возвел глаза к потолку и пробормотал:

– Да не гость он, а член семьи…

– Ты знаешь, что я имею в виду, – проворчала Грейси, упершись ладонью в бедро. – И вообще, помолчи. А иначе выставлю тебя отсюда.

Джеймс, державший в руке прихватку, с улыбкой посмотрел на нее и, пожав плечами, изрек:

– Воля твоя, женщина. – Бросив прихватку на стойку, он повернулся к брату и спросил: – Может, пойдем сядем где-нибудь?

Грейси прищурилась, глядя вслед Джеймсу. Потом вдруг схватила прихватку и запустила ему в голову, растрепав его безупречно уложенные волосы. После чего прокричала:

– Ты просто невыносим!

Эван расхохотался, а его брат повернулся к Грейси и сказал:

– Ты мне за это заплатишь.

– Я тебе? Или ты мне? – На чувственных губах Грейси заиграла лукавая улыбка.

Джеймс вышел из кухни и, усевшись на диван, поманил к себе Эвана. Тот молча кивнул и, приблизившись к брату, опустился в кожаное кресло, стоявшее рядом с диваном. Джеймс и Грейси все еще удивляли его, но было очевидно, что эти двое отлично спелись. С этой женщиной когда-то ужасно серьезный Джеймс научился веселиться. Грейси обожала драматические эффекты, и, к удивлению Эвана, брат с удовольствием ей подыгрывал.

Джеймс взял пульт и включил телевизор. Эван откинулся на спинку кресла и с улыбкой заметил:

– Похоже, она не очень-то тебя боится.

Джеймс ухмыльнулся и, оглянувшись на Грейси, довольно громко – чтобы она услышала, – сообщил:

– Это она со мной так заигрывает.

– Ничего подобного! – отозвалась Грейси. Она наклонилась, чтобы заглянуть в духовку, и заодно продемонстрировала свои фантастические бедра.

Переключая каналы, Джеймс проговорил:

– Уж я-то знаю, Грейси, чего ты добиваешься. Но поверь, ты и так получишь желаемое, так что можешь не беспокоиться.

– Нам нужна двойная духовка! – крикнула Грейси, меняя тему; ее обтянутые джинсами бедра изящно покачивались.

Было просто невозможно не обращать на эту женщину внимания, и Эван то и дело поглядывал на нее. Его сестра Мадди однажды сказала, что Грейси – это Мэри Энн и Джинджер в одном лице, и сестра была абсолютно права. Грейси относилась к тем женщинам, на которых мужчины таращились на улице, и при этом она была веселой, доброжелательной и кокетливой, то есть являлась полной противоположностью тем дамам, с которыми Джеймс встречался раньше.

– Что, никак не можешь насмотреться на ее задницу? – с усмешкой спросил Джеймс.

Эван виновато улыбнулся и пробормотал:

– Ох, прости…

Джеймс пожал плечами.

– Тут уж никуда не денешься. Все, как говорится, в одном пакете, так что приходится терпеть.

– И ты не устаешь? – полюбопытствовал Эван.

– Во всех жизненных обстоятельствах есть свои преимущества и недостатки, – резонно заметил Джеймс. Бросив взгляд на Грейси, добавил: – И ее достоинства перевешивают любые недостатки.

Эван рассмеялся – какие тут могли быть сомнения? Грейси обладала изумительной фигурой и, к тому же, прекрасно относилась к Джеймсу.

Тут он снова вспомнил о Пенелопе. И вспомнил те времена, когда она смотрела на него с любовью и нежностью – до того, как он вышвырнул ее из своей жизни. А затем ему вспомнилось ее лицо в пятницу вечером. Она тогда смотрела на него с холодным презрением – совсем не так, как во времена их юности…

Эван невольно стиснул зубы, вспоминая те давние годы. Влажные чуть припухшие губы приоткрываются… Щеки же раскраснелись, а волосы разметались по его груди… О черт! Он заерзал в кресле. Почему же он не может выбросить ее из головы? Когда-то он удачно с этим справлялся, но теперь все изменилось… Более того, той ночью, после клуба, ему ужасно хотелось пойти к ней домой, и он с трудом сдержался. И действительно, зачем к ней ходить? Что бы он ей сказал? Ведь она ясно дала понять, что не хочет иметь с ним ничего общего. И, конечно же, она никогда не простит ему ту ночь, когда он лишил ее девственности, а потом обошелся с ней так жестоко.

– Эй, с тобой все в порядке? – раздался голос Джеймса.

– Что?.. – Эван с удивлением взглянул на брата. – А… да-да, все хорошо.

Джеймс пристально посмотрел на него и, чуть прищурившись, спросил:

– Ты уверен?

– Да, разумеется. – Эван отвел глаза и уставился в телевизор. Но он по-прежнему чувствовал пристальный взгляд брата.

К счастью, в этот момент Грейси прокричала:

– Джеймс, ты мне нужен!

Тот бросил на Эвана еще один вопрошающий взгляд, затем встал и направился в кухню. И тут в дверь позвонили.

– Ты кого-то ждешь? – Грейси взглянула на Джеймса, но он отрицательно покачал головой.

Чувствуя необходимость хоть чем-то заняться, Эван вскочил на ноги и крикнул:

– Я открою!

– Спасибо, – сказал Джеймс.

Эван подошел к парадной двери, распахнул ее – и замер в изумлении. Перед ним стояла Пенелопа.

– Ты?.. – Пенелопа тоже замерла. Она никак не ожидала увидеть в дверях Эвана. И ей вдруг почудилось, что она задыхается.

А он кивнул и пробормотал:

– Да, я… А кто же еще?..

– Но что ты тут делаешь? – Она никак не могла взять себя в руки. Ох, как ей ужасно не повезло.

Проигнорировав ее вопрос, он прислонился плечом к дверному косяку и заявил:

– В отличие от тебя, меня сюда пригласили.

Тут самообладание наконец-то вернулось к Пенелопе, и она, придав лицу официально-вежливое выражение, указала на папку, которую держала в руке.

– Прошу прощения, я буквально на минутку. Это нужно отдать Грейси. Вот я и подумала, что заскочу к ней по дороге домой.

На Эване были джинсы и темно-синяя рубашка «хенли», натянувшаяся на широкой груди. И выглядел он потрясающе… Пенелопа с трудом сдерживалась – ужасно хотелось полюбоваться его фигурой, а не только смотреть в лицо. «Немедленно прекрати, – сказала она себе. – Ведь ты – взрослая женщина, и тебе давно уже пора образумиться. Ты должна быть вежливой, холодной и равнодушной…»

Вскинув подбородок, Пенелопа спросила:

– Могу я войти?

Ярко-зеленые глаза прищурились, и он, выпрямившись, отступил на несколько шагов, пропуская ее. Пенелопа взглянула на него и сказала:

– Я только отдам Грейси кое-что и сразу уйду.