Кайли Адамс - Как в кино

Кара лукаво посмотрела на Джека, разглядывая его фигуру более внимательно.

— Серьезно?

— Серьезно. Что касается солярия, то это дело надо вообще бросить.

— Но…

— Сколько тебе лет?

Еще до того, как Кара ответила, Джек сурово уточнил:

— Меня интересует твой возраст по документам. Он знал про «голливудский» возраст Татьяны.

— Двадцать четыре.

— Я бы дал тебе двадцать шесть. Кара ахнула.

— Так что больше никаких соляриев.

— Но с загаром я лучше…

— Бывший муж Татьяны торгует косметикой «Мэри Кэй», он может подобрать тебе крем для автозагара. Я дам тебе его телефон.

На лице Кары отразилось недоумение.

— Таким образом, у тебя будет оставаться три утра в неделю, чтобы проводить время с Клаудией. А если вычеркнуть из расписания солярий, то в оставшиеся четыре дня ты будешь успевать заглянуть домой на часок-другой перед очередным прослушиванием.

Кара просияла:

— А ведь и правда!

— Главное в этом деле — хорошая организация, — резонно заметил Джек. — Имея двух близнецов в доме, поневоле научишься распределять время. Мне пришлось научиться этому в экстренном порядке.

Кара повернулась к нему:

— Как их зовут?

— Итан и Эверсон. — При мысли о близнецах Джек улыбнулся. — Удивительные ребята. И очень сообразительные.

Во взгляде Кары появилось не что иное, как обожание.

— Ты говоришь как гордый отец.

— Ничего подобного, — быстро сказал Джек, гоня от себя саму эту мысль. — К чужим детям лучше не привязываться слишком сильно.

Но по сосущей пустоте, которую он ощутил при мысли о разлуке с близнецами, Джек понял, что поздно: он уже к ним привязался.

— Я так много важного упустила в жизни моей девочки, — прошептала Кара. — Ради чего, спрашивается? Ради дурацких прослушиваний на роли, которые я никогда не получу? Ради придурка с «Никоном», который пообещал показать мои фотографии главе студии?

— Не думай о том, что ты упустила, лучше лови те моменты, которые еще можешь.

Кара вскочила и поцеловала Джека в щеку.

— Ты не только милый, но еще и умный! Ох, где бы мне тоже найти такого мэнни?

Джек улыбнулся, но улыбка получилась вымученной — грусть, которая закралась в его душу, никуда не делась.

Эту записку Джек увидел в ванной — она была прилеплена скотчем к зеркалу над раковиной. Он не стал ее отлеплять и взялся за зубную нить.

Неожиданно в дверном проеме возникла автор записки — одновременно и агрессивная, и подавленная. Было уже за полночь, и Джек не знал, почему у нее красные глаза — то ли спросонья, то ли от плача.

Татьяна ткнула пальцем в записку с таким видом, словно это был мусор на лужайке перед Белым домом, и громко прошептала:

— Сегодня вечером мне для полного счастья не хватало только звонка от этой особы!

Невольно перенимая ее тон, Джек ответил свистящим шепотом:

— Нужна же мне хоть какая-то личная жизнь! Ты не можешь пожаловаться, что мне трезвонят целыми днями.

— Констанс Энн заменяет тебе личную жизнь? Ну, дорогой, у тебя серьезные проблемы.

Джек сорвал с зеркала записку, скатал ее в шарик и бросил в стальную корзину для бумаг. И промахнулся. Позорище! Он списал свой промах на поздний час, выпитое мартини (два, если быть точным) и тот факт, что запланированная ночь страстного секса с Карой обернулась на деле душеспасительной беседой о правильном распределении времени и уходе за кожей. Джек мысленно ужаснулся, представив, что бы подумали о нем его бывшие товарищи по команде — они бы его просто не узнали.

— Ты была не в духе задолго до того, как позвонила Констанс Энн. Признавайся, в чем дело?

Татьяна прищурилась.

— За такие разговоры я плачу доктору Джи. А люди вроде тебя нужны мне для того, чтобы несправедливо перекладывать на них вину. Так что давай не будем смешивать роли.

Джек продолжил чистить зубы зубной нитью.

— На это я не нанимался, так что нам придется обсудить прибавку к моему жалованью.

Татьяна села на крышку унитаза и скрестила ноги.

— Где ты был сегодня вечером? Мне, конечно, это безразлично, просто я не могла уснуть. Пыталась читать мемуары Энн Хеч «Если бы я была безумной» — не могу сказать, что это оказалось очень интересно. По телевизору ничего стоящего нет. Я пыталась смотреть Шину Истон, но она нагоняет на меня тоску. — Татьяна вздохнула. — Такие дела…

Джек покосился в ее сторону и принялся за верхние зубы.

— Сомневаюсь, смогу ли я тягаться с Энн Хеч и с исполнительницей шлягера «Утренний поезд», но мы с Энрике ходили по клубам. Если быть точным, мы с ним побывали в четырех.

— И мой помешанный на сексе помощник притащил домой…

— Мэнди. Славная девушка. Работает в бутике «Армани» и уже пообещала ему скидку.

— Тогда ему лучше сделать покупку в ближайшие три дня. — Татьяна смерила Джека взглядом снизу вверх. — А ты, как я вижу, упражняешься в чистке зубов.

— Мое положение вовсе не такое жалкое, как может показаться. На самом деле я одержал одну многообещающую победу, девушка ловила каждое мое слово, но дело приняло сложный оборот. Зато есть хорошая новость: вероятнее всего, у Керра появилась новая покупательница «Мэри Кэй».

Татьяна рассмеялась, качая головой, ее глаза заблестели от искреннего удовольствия.

— А я думала, что вы с Энрике собирались показывать в клубах альбом с детскими фотографиями, после чего женщины должны были бегать за вами, как поклонницы за «Битлз».

Джек взял в руки тюбик зубной пасты.

— Мы пытались, но, оказывается, в Лос-Анджелесе такой подход не срабатывает. Женщины хотят видеть фотографии твоего бассейна, а не младенца.

Татьяна наблюдала, как Джек выдавливает на щетку зубную пасту (с улучшенными отбеливающими свойствами!).

— Не выдавливай тюбик с середины.

Джек поднял на нее взгляд, однако подчинился и стал выдавливать пасту из тюбика с конца.

— Может, ты зря бросила мемуары? Татьяна порывисто встала.

— Извини, наверное, мне не надо тебе мешать. Она шагнула к двери. Джек взял ее за руку.

— Да ладно тебе, я пошутил. С каких это пор ты стала такой чувствительной?

Татьяна посмотрела на его руку, но не попыталась от нее освободиться.

— На съемках сегодня был ужасный день.

— Что случилось?

— Вообще-то мне бы не стоило забивать тебе голову моими проблемами, у тебя своих достаточно. Я имею в виду — ты не можешь вернуться в спорт из-за травмы, у тебя нет денег, ты…

Джек ее перебил:

— Ради Бога, забей мне голову своими проблемами. Мне нужно отвлечься от моих собственных.

Он включил воду и начал чистить зубы.

— Понимаешь, я думала, что поднимаюсь на ступеньку выше в этой жизни. То есть что я ухожу от паршивых дешевых фильмов, в которых снималась раньше. В новом фильме и бюджет гораздо больше, и люди рангом повыше, но в итоге получается, что хрен редьки не слаще. Я — сексапильная цыпочка, и от меня требуется только вовремя раздеться. А если у меня есть даже самая блестящая идея, это никого не интересует. Ни моего звездного партнера, ни режиссера, ни продюсера — никого.

Джек выплюнул в раковину пену.

— Это хреново.

Он продолжил чистить зубы.

— Я знаю, что потрясающе занимаюсь сексом на экране.

Джек вскинул брови:

— Да-да, это так. Но вот насчет секса в реальной жизни я не могу этого сказать, потому что последние несколько лет я была верной женой мужа, который, как выяснилось, был геем. Но что касается секса в кино, то тут я настоящий профессионал. Ты видел фильм «Женщина-полицейский под прикрытием-3: Служба эскорта»?

Джек кивнул. Он был уверен, что посмотрел абсолютно все кассеты. Все сюжеты обычно укладывались в одну и ту же схему — героиня раздевается, героиня гоняется за убийцей, героиня снова раздевается, героиня настигает убийцу. Скорее, они даже не укладывались в общую схему, а просто повторялись раз за разом.

— Ту сцену, в которой мы с детективом занимаемся сексом в ванне, я поставила сама. Эффектно получилось, правда?

— Угу… ага… — С полным ртом зубной пасты Джек не мог сказать ничего более вразумительного.

— Так вот, постельная сцена в «Грехе греха» по сравнению с моей — просто пародия. Но кто меня станет слушать, разве я могу что-нибудь в этом смыслить? Я же просто пустоголовая цыпочка с классными сиськами.

Джек снова выплюнул пену, прополоскал горло и вытер губы. Теперь он закончил.

— Не продавай себя задешево. У тебя еще есть классная задница.

Татьяна слабо улыбнулась:

— Не забывай про фантастические ножки. Не зря же я занималась политесом и всякой такой всячиной.

Джек пристально посмотрел на нее:

— И ослепительные глаза.

Татьяна твердо выдержала его взгляд.

— А как насчет моего ума?

— Он у тебя магнетический. Меня всегда неотразимо притягивает к женщине се безумство.

— В таком случае Констанс Энн точно тебе понравится.

Джек присел на бортик ванны.

— Из-за чего вы с ней враждуете?

— Мыс ней знакомы сто лет, еще с актерской школы Бейсли. Грег Тэппер учился с нами в одном классе. В него были влюблены все девушки и некоторые из парней. Но он уже тогда предпочитал молоденьких начинающих актрис, сокурсницы его не интересовали. — Татьяна коротко рассмеялась. — Но дело не в этом. Наш курс ставил в качестве дипломного спектакля «Трамвай „Желание“». Мы были вторым составом к основным исполнителям. Я была дублершей на роль Бланш, а Констанс Энн — на роль Стеллы. Мне повезло, девушка, которая играла Бланш, заболела, и я два вечера играла в спектакле. А бедняжке Констанс Энн досталась на редкость здоровая актриса, и ей так и не удалось выйти на сцену. С тех пор она меня ненавидит. Я плачу ей тем же. Я хочу сказать, ведь если тебя кто-то ненавидит, надо отвечать тем же, это справедливо.