Ирина Мазаева - Как узнать любовь?

– Пусть Ташка звонит. Он теперь ее парень, – попробовала выкрутиться она. – И не сейчас. А сейчас пора…

– Ее парень? – перебив ее, ядовито ухмыльнулся Ваня. – Я так понимаю, вечер у вас вчера прошел продуктивно. – И в упор воззрился на Ташку.

– И ничего здесь нет смешного! – смутилась и обиделась та. – И ничего такого у нас не было! И мне до него нет дела. А если ему нужно, пусть он мне сам звонит.

– А он телефон у тебя взял? – сразил ее своей железобетонной логикой наповал Ваня.

Ташка беспомощно посмотрела на Олесю, на Веру…

– Понятно, – сказал Ваня, – все мне с вами понятно.

– И ничего, и ничего совсем ты не понимаешь, – вдруг горько сказала Вера.

– И долго мы будем на него дуться? – спросила Олеся, когда после ужина девчонки собрались в ее комнате.

– А мы на него не дуемся. Вот еще, – пожала плечами Ташка. – Просто нам надо подумать.

– О чем?

– О любви. О чем же еще…

– Девочки, а можно я от вас немного отключусь? – робко попросила Вера. – Мне очень трудно долго общаться. Тем более так… бурно. Можно я немного посижу за компьютером, не обращая на вас внимания?

– Да, конечно, можно! – разрешила Ташка. – Садись.

Вера уселась за монитор, спиной к подружкам.

– Слушай, а тебе не кажется, что Вера влюблена в Ивана? – тут же воспользовалась ситуацией Ташка.

– Как ты можешь! – сделала страшные глаза Олеся. – Говорить о человеке в его присутствии невежливо!

– Она же не слышит! Думаешь, будет лучше, если мы выйдем на кухню и будем там шептаться?

– Да? Наверное, не лучше… В смысле, хуже… Только с чего ты взяла, что она влюблена в Ивана?

– Я ни с чего это не брала, – пожала плечами Ташка. – Просто решила проверить предположение. Вот давай мыслить логически. Во-первых, знакомы они давно, бывает она у него чуть ли не каждый день. Зачем она к нему ходит? Потому что жить без него не может. Во-вторых, они собирались вместе открывать детективное агентство. Это называется – семейный бизнес. А тут мы влезли. Тебе не кажется, что она все время какая-то грустная? В-третьих, видела, как она сегодня к нему кинулась, когда его Виталик стукнул? Прямо не на шутку напугалась. А так переживают только за очень дорогих людей. За парня своей мечты, если говорить прямо. В-четвертых…

– А по-моему, это ты первая к нему кинулась… – вклинилась Олеся, – если уж говорить о фактах.

– Вот еще! – фыркнула Ташка и прикрикнула: – Не сбивай меня! О чем я? О Вере… Так вот, она сама призналась, что хоть она вчера и гуляла с Таракановым, он – герой не ее романа. И, в-двадцать-пятых, сегодня как она вознегодовала, когда Ванька заявил, что мы ВСЕ влюблены в Антоневича. Она ему прямо сказала, что ничего-то он не понимает. Тебе этих доказательств недостаточно? Вдруг она его и правда любит?

Олеся сидела и переваривала услышанное. Ташка, конечно, кинулась к Ване первая, но ведь она же добрая, она ко всем кидается и к тому же ничего не боится. А Вера… Неужели же Вера и правда влюблена в Ваню? А они с Ташкой влезли к ним и все испортили? И Ваня влюбился в нее, в Олесю. А она… А она еще и поделилась своими подозрениями с Верой. Вот почему Вера так редко выходит с ней на связь, и сообщения «Агата – Миледи…» так часто остаются без ответа!

А самой-то ей нужен Ваня? Он, конечно, хороший. И он ее сегодня спас от Виталика… Олеся вспомнила, как это все произошло, и внутри у нее поднялась волна какого-то доброго чувства к Ване. «Эх, ну почему же он в инвалидном кресле! – с горечью подумала она и тут же испугалась: – А как же Вера?»

– Я тебя что, наповал сразила? Ты что замолчала? – вернула ее в реальность Ташка. – Скажи мне, как ты думаешь, а Вера Ване нравится?

– Я не знаю… – Не знала, как выкрутиться, Олеся, не знала, делиться ли с подругой своими подозрениями о том, что Ване нравится не Вера, а она… Может быть, они и хорошая пара…

– Не хочешь со мной разговаривать, и не надо! – вдруг грубо оборвала ее Ташка.

Олеся выразительно покрутила пальцем у виска. На сегодня с нее явно уже было достаточно. Она уже совершенно не знала, чему и кому верить, а чему и кому – нет. Ташка в ответ показала ей язык. И тут дверь в комнату распахнулась, и к подружкам заглянула Олесина мама:

– Олеся, сбегай, пожалуйста, в продуктовый магазин за мукой. Я вам на завтрак вкусных блинчиков напеку!

И пришлось Олесе тащиться в магазин.

Вот так всегда, думала она по пути, мама собирается сделать что-то приятное, а страдает от этого обязательно она, Олеся. На улице было холодно и ветрено. Олеся поленилась тепло одеться, а потому жестоко мерзла. Но, несмотря на это, наоборот, назло себе, она решила еще и сходить в ларек «Овощи-фрукты» рядом с магазином «Стройка». В прошлый раз единственное полезное, что они обнаружили на «месте преступления», – это то, что в ларьке продаются самые вкусные и дешевые яблоки в их районе. Блинчики с яблоками ее мама пекла изумительные, Олеся их обожала и хотела заразить этой любовью подружек.

Ларек «Овощи-фрукты» работал практически круглосуточно – разве что поздно вечером нужно было настойчиво стучать в закрытое окошко. А сейчас и вовсе еще издалека она увидела, что двери приоткрыты, продавец стоит рядом, курит и разговаривает с…

Первое, что разглядела Олеся, – это, собственно, был сам продавец. И это был не просто продавец – это был МУЖИК ИЗ ГАРАЖЕЙ – в тот вечер, когда Олеся с Ташкой встретили в гаражах подозрительную компанию, с теми парнями был именно он, продавец из ларька «Овощи-фрукты». Сейчас он стоял в желтом свете фонаря, и тогда он стоял, точно так же освещенный фонарем, и был легко узнаваем – Олеся не сомневалась в своей догадке.

Вторым, что и вовсе шокировало ее, был собеседник продавца… Димка Сидоров. Именно в той самой куртке, в которой он всегда ходил в школу, с тем же рюкзаком, в той же шапочке. Шапочку она помнила особенно, потому что сначала почти в такой же появился в школе Макс Антоневич. А потом Сидоров купил похожую, только лучше. Но сегодня Антоневич снова переплюнул его – он заходил к Ване в совершенно умопомрачительном полурастаманском берете…

В общем, это был точно Димка Сидоров, и никто другой. И он запросто, по-свойски, о чем-то трепался с МУЖИКОМ ИЗ ГАРАЖЕЙ.

Олеся встала как вкопанная. Не Максим Антоневич, а Димка Сидоров как-то связан со всей этой преступной шайкой?!

Между тем Сидоров заметил Олесю и… направился прямиком к ней.

У Олеси все мысли тут же исчезли из головы. Кроме одной: «Я застала его во время тайной сходки, теперь ему нужно убрать свидетеля».

Сидоров подошел к ней вплотную и уставился на нее. Что выражал его взгляд, Олеся понять не смогла. Но этого и не потребовалось. Потому что, медленно выговаривая слова, он процедил:

– Ты мне отвратительна!

Утром в почте Олесю ждала записка от Вани:

«Шерлок – Агате: скажи остальным, что до часу я занят. Потом выйду на связь».

– Ну вот, еще и с Ваней не поговорить! – совсем расстроилась Олеся.

Девчонки утешали ее весь вечер и все утро, но мало чего добились на этом поприще: Олеся была безутешна.

– Я только одного не понимаю, из-за чего ты больше всего страдаешь: из-за того, что Сидоров оказался связан с мужиком из ларька и, стало быть, из преступной шайки, из-за того, что тебе не удалось у него уточнить, есть ли у него брат, или из-за того, что он сказал тебе, что ты ему отвратительна? – в очередной раз поинтересовалась Ташка.

– Мне наплевать, что я ему отвратительна. Он мне сам отвратителен. Это он со своим Виталиком украл у Антоневича собаку и документы. Вместе с мужиком из ларька. И все они мне отвратительны – вот так! – в очередной раз высказалась Олеся.

– Тогда почему ты так страдаешь?

– Я? Я страдаю? Я страдаю из-за того, из-за того… что тебе такой гнусный парень попался. Что ты так обманулась. А еще переживаю, что он у тебя телефон не взял.

– Так это я, что ли, страдать должна?

– Конечно! Ты же доказывала, что он тебе нравится, что у вас почти уже любовь. Вот и страдай теперь.

– А что мне страдать? Я ему не отвратительна.

– А если ты ему не отвратительна, что же он тогда тебе не звонит?

– Девочки, что же вы опять… – встряла Вера. – Вы опять ругаетесь. И мне кажется – попусту. Олеся имеет полное право расстраиваться – это всегда неприятно, когда кто-то тебе говорит такие вещи. А в том, что Сидоров как-то связан с компанией из гаражей, я, если честно, все-таки сомневаюсь.

– И зря! Я видела, как они шушукались. Ты часто болтаешь с продавцами? Я нет. А он – разговаривал, – настаивала на своем Олеся.

– Я не разговариваю с продавцами, потому что… Потому что… Потому что я глухая. Вот, я это сказала. Я стесняюсь разговаривать с людьми. Я стараюсь ни с кем не общаться.

– Прости, – буркнула Олеся.

Ей вдруг показалось, что она смертельно устала.

Устала ото всей этой «любви», и от дурацкого расследования, и от громкой, гиперактивной Ташки, и от глухой Веры, рядом с которой все время надо помнить, что нельзя от нее отворачиваться, и от Ивана, который постоянно дает ей понять, что она дура, а сам тайно любит ее. И ничего она в жизни не хочет – только свернуться клубочком у себя на кровати, отгородиться от всего мира, лежать и о чем-нибудь думать. И чтобы никого не было рядом. Потому что никого ей не надо. Потому что она наконец поняла, почему вчера Ташка даже не взглянула на Антоневича. Потому что ее подружка на самом деле влюбилась в Сидорова. А она, Олеся, Сидорову ОТВРАТИТЕЛЬНА.

– Знаешь, я, пожалуй, поеду домой, – вдруг заявила Ташка. – Расследуйте дальше без меня.

– Да, я, наверное, тоже пойду, – сказала Вера.

Олеся их не удерживала, а потому девчонки как-то поспешно собрались и моментально испарились из комнаты. Вот еще только что были рядом – и нету. Олеся, как и мечтала пять минут назад, завалилась на кровать, свернулась клубочком и… И почувствовала себя такой одинокой и такой ненужной.