— Неужели так трудно проявить обыкновенную любезность и просто пожелать Пердите успехов? — вопросил Скрип.
— А я и желаю. Желаю, чтоб она оказалась в самолете, который вот-вот вступит в контакт с поверхностью Атлантического океана.
Нос Скрипа недовольно дернулся. Лицо скривилось в горгульем оскале.
— Что ж, я предлагаю поблагодарить миссис Пендал за инициативность и претворение в жизнь ее смелых, новаторских идей. Равно как и наших глубокоуважаемых инспекторов — за столь благоприятные отзывы, — елеем растекался он, давая понять, что собрание окончено. — Миссис Пендал, будьте так любезны, проводите наших достопочтенных гостей до ворот школы.
Но стоило учительской опустеть, как Скрип повернулся ко мне и прошипел свое любимое: «В мой кабинет. Сейчас же». Я представила, как он заставляет меня написать сто раз: «Я обязуюсь прекратить свое маниакальное преследование Пердиты». Я здорово недооценила ее необузданную решимость победить. За мой счет.
— Но это правда мои идеи! Она украла их, — снова пробормотала я, когда он захлопнул за нами дверь.
Мохнатые брови босса угрожающе столкнулись на переносице — гель для бровей ему бы точно не помешал, — но вместо очередного крика Скрип лишь самодовольно ухмыльнулся:
— Ложные обвинения коллеги-преподавателя в плагиате плюс выставление школы в унизительном свете в присутствии государственных инспекторов — я думаю, мы можем с уверенностью считать это вашим третьим предупреждением. Я немедленно пишу докладную в Совет управляющих.
В оцепенении я добрела до учительской и стояла там, глядя на доску объявлений: пожелтевшие от времени профсоюзные листовки и подборку детских ляпов. «Филистимляне — это жители Филиппин». Три предупреждения — и пинок под зад. Мой чек реальности возвращен банком. Что я буду делать без школы, уроков, детей? Рекомендаций мне не видать как своих ушей. Дворник и уборщица туалетов — два отличнейших варианта, о которых мой консультант по профориентации даже не упоминал. Преподаватель — вот мое призвание. Я вновь перечитала открытку, полученную от одного из учеников: «Вы суперская училка. Вы классно меня научили», и разревелась.
За утешением я бросилась к Джаз, но и у той в жизни шла черная полоса.
— Мой муж меня шантажирует, — устало долдонила она. Мы продирались по проходам супермаркета, толкая телеги, нагруженные провизией на неделю. — Мой сын стал ужасно скрытным. Сама я настолько разорена, что готова залезть в копилку, куда откладывала на лифтинг. Ты только посмотри. — Она подняла повыше свою бледно-голубую сумку. — Дошло до того, что я покупаю поддельную «Праду». И… я рассталась с Билли Бостоном.
По утверждению Джаз, роман умер из-за того, что Билли наотрез отказался удалять с руки татуировку «Шэрин».
— Он хотел, чтобы я официально сменила свое имя на Шэрин. Это, мол, менее болезненная процедура, чем сводить татуировку лазером. Представляешь?
Она расхохоталась с пылом умалишенной.
Стадз варварски разрушил остатки ее надежд. Разбитая и поверженная, она высморкалась в бумажный платок, а затем предприняла героическое усилие, пытаясь стряхнуть слезливые сантименты.
— По крайней мере, одна из нас нашла свое счастье. И раз она не хочет поделиться с подругами, придется действовать привычными методами.
Человеком, за которым Джаз намеревалась проследить, была, естественно, Ханна. Та оказалась настолько скрытной, что наше любопытство возбудилось до чрезвычайности. И вот мы устроились перед ее домом в моей машине, наблюдаем за окнами в театральный бинокль, поочередно прикладываемся к бутылке вина и хихикаем, как две сопливые школьницы.
В окне спальни зажегся свет.
— Ага! Я их вижу! — взвизгнула Джаз. — Боже, я так рада, что она послушалась моего совета.
Она завертела колесико, фокусируясь на отдаленных силуэтах.
За время засады мы так насмеялись, что я не сразу сообразила, как изменился вдруг голос Джаз. Теперь она пищала, точно потерявшийся котенок. Не понимая, что происходит, я в замешательстве уставилась на подругу:
— Джаз?
Но ту словно выбили из колеи. С такой улыбкой обычно сидят, забившись в угол, заплетают косу и тупо мычат себе что-то под нос.
— Что там?
Она попыталась ответить, но так и осталась с разинутым ртом.
Я перевела взгляд на спальню Ханны, но увидела лишь нависшую над домом луну, всю в оспинах, как гигантский мячик для гольфа. Потрясенная, Джаз безвольно откинулась на спинку сиденья, глаза пустые и круглые, как две матовые лампочки. Потом раздался звук, будто спускала шина, но мне показалось, что сквозь шипение я услышала слово «Джош».
— Это мой сын!
Мое лицо вспыхнуло от смущения. Я чувствовала себя так, будто попала в греческую трагедию в самый разгар второго акта.
— Джош?
Но больше я не слышала уже ничего, поскольку воздух раскололся звериным воем моей лучшей подруги.
Глава 2
Сыновья и любовники
Джаз вылетела из машины и заколотила в дверь Ханны прежде, чем я успела ее перехватить.
— Открывай!
В ее голосе ярость мешалась с мольбой. Окно над нами со скрипом распахнулось. Захлопали двери, скрежетнули замки, и спустя несколько минут на пороге возникла расхристанная Ханна. И уставилась на Джаз.
— Где мой сын?!
Оттолкнув Ханну, Джаз рванулась внутрь.
— А что? Ему уже пора баиньки? — В тоне Ханны не было и намека на смущение. — Вообще-то он побежал домой. Но все равно спасибо, что предложила мне помочь Джошу с его рефератом по искусству. Замечательный паренек, честное слово.
— Да. Да, он такой.
Голос Джаз пузырился кислотой, а взгляд… от такого взгляда воды Мертвого моря наверняка расступились бы.
Едва поспевая за подругой в ультрасовременную кухню Ханны, я старалась взять себя в руки. Что она скажет в свое оправдание? Любовные связи красноречивее всяких слов. И если ты спишь с сыном лучшей подруги… о чем это говорит?
Ханна вплыла на кухню следом за нами.
— Беседуя об искусстве, мы настолько сблизились духовно и интеллектуально, что сексуальное соучастие было лишь делом времени.
— О, избавь нас от подробностей! — взревела Джаз. Таким ревом можно запросто столкнуть Землю с орбиты.
Губы Ханны сложились в удивленной улыбочке:
— Но кто, как не ты, убеждала меня завести молодого любовника? «Сучка вернулась!» — разве это не твои слова?
Она устроилась на высоком стуле у барной стойки и как ни в чем не бывало принялась полировать ногти.
— «Целуйте мою тиару». «Чтоб быть королевой, надо быть подлой».
Ошеломленная Джаз слушала собственные фразы, возвращавшиеся к ней бумерангом.
— Ради всего святого, Ханна! Подумай, ему ведь семнадцать!
Ханна надтреснуто хохотнула:
— А когда ты заигрывала со своим тренером по теннису и я заметила, что вообще-то не след трахаться с тем, кто годится тебе в сыновья, помнишь, что ты ответила? Цитирую: это «дискриминация по возрастному признаку».
Ее губы работали как садовый секатор. И слова резали не менее остро.
Джаз смотрела на Ханну, как смотрят на страдающего недержанием нудиста, который только что опростался на твою связку ключей.
— Я помню, как ты говорила, что секс с мужчиной моложе тебя эквивалентен пробежке длиной в семьдесят пять миль — только гора-а-аздо приятнее! И знаешь, ты оказалась права. Взгляни на меня! Я вся сияю!
Джаз издала стон.
— Он мой сын! — прохрипела она. — Была б ты матерью, Ханна, ты бы меня поняла! Хотя, может, оно и к лучшему, что у тебя никогда не было детей. Или нет, постой, — ты могла бы качать коллаген через пуповину, чтобы еще пухлее надуть свои лживые губы.
На этот раз пришел черед Ханны дернуться. Однако понять ярость Джаз было нетрудно. Когда тебя спрашивают: «А как твой сын? Где он сейчас?» — нельзя отвечать: «В постели у моей лучшей подруги».
— Ты хоть соображаешь, что разрушила мою жизнь?!
Ханна кисло улыбнулась:
— Что ж, я рада, что ты наконец поняла, каково это — когда рушат твою жизнь. Добро пожаловать в клуб!
Ее смех загрохотал, точно град по железной крыше.
Я с ужасом смотрела на Ханну. Неужели все это из мести? Аргументация настолько запутанная, что без Стивена Хокинга тут было не разобраться.
— Неужто ты настолько бессердечная? — спросила я.
— Ни сердца, ни совести! — выплюнула Джаз. — Расчетливая, похотливая хищница — вот ты кто!
Ханна грубо расхохоталась, но Джаз уже несло:
— Ты намеренно выбрала самую уязвимую жертву. Джош в растерянности. Его лишили родного дома. Его родители воюют друг с другом. Впереди выпускные экзамены. — Джаз металась по кухне. — Тебе глубоко плевать на боль, которую ты причиняешь ему. Или мне! Но хуже всего то, что тебя абсолютно не мучает совесть. Видеть тебя не хочу! — Голос спиралью взвился в сумасшедшем визге: — Чтоб ты сдохла, тварь!
Ханна открыла рот, но Джаз не позволила ей и слова вымолвить.
— Да мне плевать, что ты там лепечешь! Попробуй еще хоть раз приблизиться к моему сыну — убью!
«Убью» — это, конечно же, перебор, подумала я, но я нисколько не удивилась бы, пострадай вдруг Ханна в результате загадочного инцидента с электроножом «Мулинекс».
В учебнике о том, как избавиться от подруги, третьим по эффективности способом должна идти фраза: «Мне будет так не хватать тебя. Ведь когда мы вдвоем, я выгляжу гора-а-аздо стройнее!» Второе место заняла бы фраза: «Вот, возьми. Я должна твоему мужу фунт — он так старался прошлой ночью». Но, безусловно, первую позицию занимал бы секс с сыном подруги.
"Как убить своего мужа и другие полезные советы по домоводству" отзывы
Отзывы читателей о книге "Как убить своего мужа и другие полезные советы по домоводству". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Как убить своего мужа и другие полезные советы по домоводству" друзьям в соцсетях.