Ответом ей был грохот захлопнувшейся крышки люка. «И чего он все время его закрывает? – недоумевала Света. – Все равно выбраться отсюда невозможно, как ни старайся».

Она с тоской посмотрела на три ряда деревянных полок. Верхняя едва доходила до середины стены. И потом, прямоугольный люк располагался возле противоположной стены. Словом, без лестницы из этого подземелья не вылезти. Люк снова открылся.

– Лови! – на пол шлепнулась книжка.

– «Маленький принц», – вслух прочитала название девушка.

– Мне мама ее читала, – сообщил вновь потеплевшим голосом Глеб. – Хочу понять, похож твой голос на ее или мне только так кажется.

– Сначала, что ли, читать? – не скрывая недовольства, поинтересовалась Света.

– Нет, открой на двадцать шестой странице, глава четырнадцать, – отозвался Глеб. – Со слов: «И, поравнявшись с этой планеткой…»

– А можно, я тебя кое о чем спрошу? – Света положила ладонь на голубую, в маленьких звездочках обложку.

– Спрашивай, – буркнул Глеб.

Он явно был недоволен тем, что она тянет время.

– А почему я ни разу не слышала, чтобы звонил телефон? – Втайне девушка надеялась, что Вика позвонит Глебу и по его реакции поймет, что она здесь.

– Я его выключил, – просто ответил парень.

– Зачем? – не смогла скрыть разочарование Света.

– Всегда выключаю. – И, немного помолчав, объяснил: – Если мама будет звонить, а у нас все время дома никого нет, она перепугается и приедет… Конечно, это не очень честно…

– А когда твоя мама звонила в последний раз? – осторожно поинтересовалась Света.

– Три года, пять месяцев и девять дней назад, – с поразившей Свету точностью ответил Глеб. – Читай! – настойчиво потребовал он.

Света отыскала нужную страницу, быстро пробежала глазами текст.

– Это про фонарщика, что ли? – зачем-то спросила она.

Света тоже знала наизусть всего «Маленького принца». Как уже говорилось, Тополян не любила читать, но эту печальную повесть она полюбила с детства.

Глеб не ответил, и, набрав воздуха, девушка начала читать:

– «И, поравнявшись с этой планеткой, он почтительно поклонился фонарщику.

– Добрый день, – сказал он. – Почему ты сейчас погасил свой фонарь?

– Такой уговор, – ответил фонарщик. – Добрый день.

– А что это за уговор?

– Гасить фонарь. Добрый вечер.

И он снова засветил фонарь.

– Зачем же ты опять его зажег?

– Такой уговор, – повторил фонарщик.

– Не понимаю, – признался Маленький принц.

– И понимать нечего, – сказал фонарщик. – Уговор есть уговор. Добрый день.

И погасил фонарь.

Потом красным клетчатым платком утер пот со лба и сказал:

– Тяжкое у меня ремесло. Когда-то это имело смысл. Я гасил фонарь по утрам, а вечером опять зажигал. У меня оставался еще день, чтобы отдохнуть, и ночь, чтобы выспаться…

– А потом уговор переменился?

– Уговор не менялся, – сказал фонарщик. – В том-то и беда! Моя планета год от году вращается все быстрее, а уговор остался прежний.

– И как же теперь? – спросил Маленький принц.

– Да вот так. Планета делает полный оборот за одну минуту, и у меня нет ни секунды передышки. Каждую минуту я гашу фонарь и опять его зажигаю.

– Вот забавно! Значит, у тебя день длится всего одну минуту!

– Ничего тут нет забавного, – возразил фонарщик. – Мы с тобой разговариваем уже целый месяц.

– Целый месяц?!

– Ну да. Тридцать минут. Тридцать дней. Добрый вечер!

И он опять засветил фонарь».

– А знаешь, – неожиданно перебил ее Глеб. – Вещи-то я тогда все-таки собрал. До сих пор лежат в серой сумке.

Света молчала, и тогда Глеб, вздохнув, заговорил снова:

– Правда, каждые три месяца я их перебираю… Погода же меняется, понимаешь?

Света опять не нашлась что ответить. В эту секунду у нее что-то защемило в груди, и она вспомнила, что подумал Маленький принц, когда впервые увидел фонарщика: «Может быть, этот человек и нелеп. Но он не так нелеп, как король, честолюбец, делец и пьяница. В его работе все-таки есть смысл. Когда он зажигает свой фонарь – как будто рождается еще одна звезда или цветок. А когда он гасит фонарь – как будто звезда или цветок засыпают. Прекрасное занятие. Это по-настоящему полезно, потому что красиво».

В своей трогательной верности Глеб был похож на фонарщика. Только тот был верен своему долгу, а Глеб – матери. Особенно поразило девушку его признание про собранную сумку. Ей показалось вдруг, что в подвале стало на миг светлее, и свет этот исходил от измученного, исстрадавшегося, но все же не потерявшего веру Глеба. «Добрый день!» – так и захотелось ей сказать, но, смахнув рукавом ползущую по щеке слезинку, девушка и на этот раз промолчала.

– Знаешь, а твой голос и правда похож на мамин, – сказал Глеб. – Все это не случайно. Не может быть столько совпадений сразу. – Постепенно голос его приобретал жесткость и какую-то одержимость. Свете стало страшно. Чуть ли не впервые за все время заточения в этом подвале.

«Нет, от этого человека определенно можно ожидать чего угодно! – передернув плечами, подумала она. – А что, если в какой-то момент он решит, что я и есть его мать. Кто знает, как бы он себя повел, объявись она сейчас? Ведь помимо любви в его душе живет и дикая обида… И вообще, не зря же говорят, что от любви до ненависти один шаг! Так это у здоровых людей, что уж о больных говорить… Конечно, мне его безумно жаль… Так жаль, как не было жаль никогда и никого, но в то же время я кожей чувствую исходящую от него опасность. Только бы остаться живой!»

– Если хочешь, можешь почитать, – донесся до нее голос Глеба. – А я в магазин схожу. Продукты кончились.

Крышка люка захлопнулась, и Света осталась наедине со своими невеселыми мыслями.

11

– Короче, нужно идти к отцу, – сурово сдвинул брови Алеша.

Только что девушки рассказали ему историю исчезновения Тополян.

– Ты уверен? – подняла на него глаза Черепашка. – А может, сами справимся?

Алеша задумался. Меньше всего ему хотелось выглядеть в глазах Черепашки трусом. А ну как она решит, что он испугался встречи с каким-то ненормальным Глебом?

– Ну так что? – нетерпеливо спросила Люся.

– Вообще-то отец мне нужен был для того, чтобы по номеру телефона узнать адрес. Но кажется, в нашем домашнем компьютере есть эта программа. Идем! – Парень решительно зашагал в сторону своего дома.

Вика и Люся едва поспевали за ним.


– Есть! – радостно воскликнул Алеша, вглядываясь в монитор. – Прудкина Мария Сергеевна. Это, наверное, бабушка, а может, мама? Записывай адрес! – Он посмотрел на Вику, поскольку та оказалась ближе.

Черепашка тем временем нервно прохаживалась по комнате.

Алеша запихивал в рюкзак веревку, когда его взгляд упал на лежавший на столе кухонный нож. «Может, стоит прихватить? – подумал парень, но уже в следующую секунду решительно возразил сам себе: – Справлюсь и без ножа. Все-таки это холодное оружие…»

Он был уверен в собственных силах, потому что целых пять лет занимался самбо.

Ребята без труда отыскали нужный дом. Стоя возле покрашенной коричневой краской двери, Алеша с силой давил на кнопку звонка.

– Никого нет, – вздохнула Черепашка.

– Может, еще раз попробовать? – подала голос Вика Озерова.

– Пять минут уже звоним, – возразил Алеша. – Вообще-то эту дверь высадить – пара пустяков. Толкнуть разок как следует, и все дела… – со знанием дела заметил он.

– А что тебе потом скажет папочка? – строго посмотрела на Алешу Черепашка.

– Ты права, – почесал в затылке Алеша. – Незаконное вторжение в жилище, кажется, это так называется…

– Давайте соседям позвоним, – предложила Вика. – Узнаем хоть, живет он тут или нет.

Черепашке и Алеше это предложение показалось вполне разумным. У соседей напротив тоже никого не оказалось дома. Лишь с третьей попытки им наконец повезло.

– Кто там? – услышали они женский голос из-за тяжелой металлической двери.

– Откройте, пожалуйста, – ласково пропищала Вика. – Мы пришли к вашему соседу, хотим записку оставить.

За дверью послышалась какая-то возня, затем ключ сделал в замке несколько оборотов, и дверь приоткрылась. Из-за образовавшейся щели на них удивленными глазами уставилась молодая и довольно симпатичная женщина.

– Кого вам надо? – не очень-то дружелюбно поинтересовалась она.

– Мы к Глебу пришли, – все тем же сладеньким голоском ответила Вика. – Вы давно его видели?

– Глеба-то? – поправила волосы соседка. – На прошлой неделе, кажется. А что?

– Дело в том, что мы ищем одну девушку… Она встречалась с Глебом, понимаете? – затараторила Вика. – Может быть, вы видели, не приводил ли Глеб сюда девушку? Она такая симпатичная, с пышными каштановыми…

– Ни разу не видела его с девушкой, – перебила соседка. – Да и куда тут кого-то приводить, когда бабка три года уже с кровати не встает. Не до девушек ему сейчас.

– Так он с бабушкой живет? – вступила в разговор Черепашка.

– Да, – кивнула соседка. – Только Марья Сергеевна сильно болеет. Не ходит почти, да и с головой у нее, по-моему, не все в порядке… Ой! – неожиданно вскрикнула женщина. – У меня же там бульон на плите! Давайте свою записку! – Она решительно протянула правую руку.

– Спасибо, – сказала Вика. – Мы лучше попозже зайдем.

– Ну, как хотите, – пожала плечами соседка, закрывая дверь.

– Ну что будем делать? – спросила Черепашка, посмотрев на Алешу.

– Первый этаж… – задумчиво проговорил он. – Окна на ту сторону выходят. Надо посмотреть, стоит ли на них решетка. В общем-то, бабка этому Глебу мало чем могла помешать. Тем более соседка говорит, что она не в себе… Не нравится мне эта история. – С этими словами Алеша направился к выходу.