– Вы отказали графу, – произнес он наконец.

Дейзи кивнула и, продолжая идти, упорно смотрела на свои туфельки.

– В конечном счете, я последовала вашему совету. Так лучше для Джеффа. Он очень хороший человек. Из меня вышла бы плохая жена. Вы были правы.

– Я не говорил, что вы будете плохой женой. Я говорил, что вы не можете стать той, какая ему нужна.

– Ну, это, знаете, как в присловье: что шестерка, что полдюжины, разницы нет. – Дейзи пожала плечами. – Я уеду из Лондона, когда закончится вся эта чепуха с нелепыми обвинениями против меня по поводу убийства Таймера, которого никто не убивал. Думаю, мне больше всего подойдет безмятежная, тихая жизнь.

– Более спокойная, чем с образованным человеком вдвое старше вас?

Дейзи подняла глаза на Лиланда. Он был серьезен. Она снова опустила глаза.

– Он не утратил потенцию. Я поняла, что возраст еще не означает неспособность к супружеской жизни. А я просто не хочу мужа, к ней способного.

– Это из-за вашего опыта с покойным мужем? Я, разумеется, могу это понять, – очень медленно произнес Лиланд последнюю фразу. – Скажите, вы слышали, что меня едва не загрызла одна из охотничьих собак моего отца? Я тогда был совсем маленьким. Это правда. Я случайно оказался между псом и его добычей. Пес не убил меня и выглядел ужасно виноватым, когда его оттащили от меня. Это была дорогая, породистая собака, и она потом дожила до преклонного возраста и умерла своей смертью. Мне грозила иная участь. Но я выжил, и у меня нет шрамов, потому что моя няня была удивительной мастерицей. Она зашивала порванные простыни так, что вы никогда не догадались бы, что они заштопаны. Вышло так, что мочки моих ушей и содранные участки кожи на голове были заштопаны той же искусной рукой. Ну так вот, – продолжал он, потирая ладонью затылок. – Рубцы, может, и остались, но увидеть их я не могу. Если когда-нибудь облысею, возможно, и увижу. А суть дела в том, что, хотя мои родители меня не любили, няня во мне души не чаяла. Знаете, что она положила мне в постель, на которой я выздоравливал, чтобы подбодрить меня? Щенка. Да, вообразите себе. Я в очень раннем возрасте узнал, как многому может научить непосредственный жизненный опыт, но еще лучше все время учиться чему-то новому.

– Джефф не щенок, – с обидой сказала Дейзи. – И все это не предмет, о котором я могу подумать и потом выбросить из головы.

– Так же, как и мои раны, – возразил он.

Они замедлили шаги, потом остановились в уединенном и тихом месте, в тени огромного дуба.

Дейзи посмотрела на Лиланда с некоторым подозрением. Сообразила, что здесь их не увидит ни один из посетителей парка.

– Но как приятно было держать в руках этого щенка! – сказал Лиланд и улыбнулся. – Господи, я до сих пор помню это ощущение! Собачка была толстенькая, с мягким, шелковистым мехом. На ощупь она напоминала котиковую накидку матери, только была теплее. Язычок у нее был тоже теплый, а зубки покалывали мои пальцы, когда она забирала их в пасть. Напавший на меня пес являл собой сплошные клыки и когти. Щенок в этом смысле ничем не был на него похож. Не хочу повредить своей мужской репутации, но должен признаться, что вздрагиваю, когда вижу, как собака обнажает клыки... Но скажу вам, что мужчины, как и собаки любого размера и облика, либо существа благородных кровей, либо дворняжки. Ваш муж, прошу прощения, несомненно, принадлежал к последним. Большинство мужчин не такие. Я, например, определенно не такой. Джефф тоже. Он был настолько обескуражен вашим отказом, что теперь не знает, как ему обращаться с вами. В этом он мне признался. Я знаю. И мог бы. Вы согласны выйти замуж за меня?

Дейзи, широко раскрыв глаза, молча смотрела на него.

– Из меня, я уверен, выйдет просто замечательный супруг, – сообщил он безмятежно. – Сразу после свадьбы я бросил бы всякие излишества, это я твердо обещаю. Я никогда бы не поступал ни с одним человеком так, как обходилась моя беспутная матушка с моими отцом, братьями и со мной. У меня есть и другие преимущества. Я, например, помогал бы вам выбирать одежду, потому что в числе моих многих талантов есть и чувство моды. У меня приятный тенор. Мне нравится ездить верхом, боксировать и фехтовать. Люблю обсуждать текущие дела во всех смыслах этого слова. Все это означает, что ради удовлетворения своих интересов мне придется порой покидать семейный очаг, и я не буду цепляться за ваш локоток все время.

Лиланд сделал короткую паузу и продолжал:

– Мое имение на севере представляет историческую ценность, но я посещаю его редко, потому что там живет мать. Я предпочитаю свой маленький деревенский дом на западе. Однако сезон я хотел бы проводить в Лондоне, так как люблю театр и подумываю заняться политикой. Мне всегда казалось, что болтаться в кругах вершителей мира еще восхитительнее, чем сплетничать о политических событиях. Ну и, – заключил он, – я очень богат. Итак, что скажете? Если вы согласитесь выйти за меня замуж, никто не посмеет преследовать вас ни по какому поводу. Разве что, – произнес он задумчиво, – вы решите бросить бомбу в нашего принца, предварительно выкрикнув возмутительный республиканский лозунг, или публично ударите принца кинжалом несколько раз подряд.

– Вы сошли с ума? – изумилась Дейзи.

– Почти наверняка, – ответил он, – однако в хорошем смысле слова.

– С чего это, во имя Господа, вы вздумали жениться на мне?

– Я коллекционирую оригинальные предметы, – сказал он.

– Я заключенная... то есть была ею, – поправила себя Дейзи. – Благородного происхождения, но нетитулованная. Имею состояние, но я не богата.

Лиланд усмехнулся:

– Вам следовало бы взять несколько уроков английского языка в его классической форме. Думаю, вы хотели высказаться в ином смысле: вы богаты, но не имеете состояния. Впрочем, это не так важно. У меня достаточно денег, чтобы обеспечить меня и вас, а также наших наследников на всю их жизнь.

– Я не собираюсь дарить вам наследников! – вспылила Дейзи. – Неужели вам это непонятно? Меня это не устраивает.

Улыбка Лиланда угасла. В глазах появилось новое выражение – нежное и одновременно решительное. Одним пальцем затянутой в лайковую перчатку руки Лиланд провел по щеке Дейзи.

– Ваши губы совсем недавно сказали мне о другом. Вас не устраивает то, что вы знали. Я могу показать вам то, о чем вы не имеете представления. И сделаю это так, что вы станете смеяться над тем, что было вам известно прежде, – говорил он, не сводя с нее глаз.

И снова Дейзи ощутила, что Лиланд свел весь мир к ним двоим.

– Это будет происходить медленно, – продолжал он, теперь уже касаясь пальцем уголка ее губ. – Продвигаться вперед только с вашего согласия, но тем не менее продвигаться. И я думаю, Дейзи, что вы уже это понимаете.

Лиланд наклонил голову и дотронулся до ее губ своими. И также, как в первый раз, Дейзи ощутила это прикосновение всем своим существом. Поцелуй был коротким, почти мгновенным, и тем не менее потряс се.

Лиланд отступил на шаг, и глаза его потемнели от чувств, которые никак не отразились на его лице.

– Я ведь могу и не подарить вам наследников... даже если бы этого захотела, – запинаясь, произнесла Дейзи. – У меня этого не было. Таннер признался, что у него не может быть детей, но, как знать, вдруг дело во мне самой?

– Я и не знаю, – мягко проговорил Лиланд. – Но от меня детей зачато не было. Разумеется, я соблюдал осторожность, но все-таки неизвестно, моя предусмотрительность тому причиной или бесплодие. Но если мы не сможем произвести на свет собственного ребенка, зато у нас будет куча племянников и племянниц. И мы сможем взять на свое попечение столько детей, сколько вам захочется.

– Но Джефф...

– Джефф знает о моем чувстве, и хотя он предпочел бы, чтобы вы приняли его предложение, дал мне свое благословение на этот наш разговор. Теперь все дело в вас.

– Но почему? – не отступала Дейзи.

– Потому что он заботится о вас.

– Я не о том, – сказала она, невольно забавляясь его нарочитым непониманием. – Почему вы делаете мне предложение?

– Потому, – заговорил он, улыбаясь с бесконечной нежностью, – что я люблю и хочу вас. И вы меня любите. Вопреки тому, что вы сами думаете о своих чувствах, ваше дыхание, глаза, ваша кожа убеждают меня в этом. И вы красивы, – продолжал он. – Вы умная и сильная. Вы не похожи ни на одну из женщин, каких я знал. Вы нужны мне, Дейзи. Вы даже представить не можете, до какой степени я нуждаюсь в вас. Я и сам не в состоянии этого в точности оценить, но мой пульс, кожа, мое сердце знают это, а они никогда не лгут.

Лиланд наклонился и еще раз поцеловал ее очень нежно. Дейзи хотела было воспротивиться, но не смогла. Наоборот, она прильнула к Лиланду, не думая ни о чем, кроме того, как бы вновь пережить небывало прекрасное возбуждение. Губы у него были мягкими и теплыми, кончиком языка он обвел их контур, и Дейзи бессознательно приоткрыла рот. Ей хотелось большего. Лиланд обнял ее за талию своей большой рукой и притянул к себе. Не прерывая поцелуя, он погладил свободной рукой ее щеку, шею, грудь... Но вдруг, к ее удивлению и недовольству, прекратил ласки.

– Поразмыслите об этом, – сказал он, тронув пальцем ее подбородок. – Предложение Джеффа остается в силе. Мое тоже у вас в кармане. Думайте серьезно и глубоко, Дейзи, а завтра дайте мне знать, к чему вы пришли.

– Завтра?!

– Да. Потому что у вас есть враги, и мы должны как можно скорее покончить с той нелепицей, которая вам угрожает. И еще потому, что при всех моих странностях я не желал бы оказаться личностью второго сорта или последним прибежищем. А теперь, – заговорил он с полным спокойствием, если не считать синего пламени в глазах, – не вернуться ли нам к Хелене? Бедняжка начнет беспокоиться, а это совершенно ни к чему.

Дейзи стояла и смотрела на него, прижав ладонь к губам, которые еще покалывало от его поцелуя.

– Вы это всерьез? – спросила она, слегка опомнившись.